вас! Так рада!!! Можно мне? — Элин вопросительно посмотрела на молодых родителей, и, дождавшись их одобрения, взяла на руки ребенка
— Маленькая Элли. — Девушка с удовольствием вдохнула сладкий, ни с чем несравнимый, младенческий аромат, провела пальцами по светлым тоненьким завиткам на макушке. — Здравствуй солнышко!
Сердце учащенно забилось от волнения, но быстро успокоилось, наслаждаясь теплотой, что дарило крошечное тельце, завернутое в пеленку и вязаное одеяльце.
Девочка зевнула, приоткрыла один глазик, подперла кулачком подбородок и уснула.
— Она просто чудесная! Анна, Эд… — но родителям было не до того. Эдвард крепко прижимал свою жену к груди, гладил ее волосы, и шептал слова благодарности. — Отдыхайте! Вы так вымотались! Я не спущу малышку с рук! Отдыхайте!
Брат и невестка что-то ответили, но Элин уже вышла в холл, направляясь в женскую гостиную. Ей ни к чему сейчас общество отца или лорда Генри. Хорошо бы, если еще мама присоединилась к ней.
Розовые кресла и бежевые диваны, много цветов в горшках, рояль, разожженный камин.
В женской гостиной царил полумрак.
Перед камином кресла не было, слуг звать не хотелось, и Элинор села прямо на ковер, подтянула к себе ноги и устроила на них новорожденную девочку.
Какая же она была красивая! Малиновые щечки, длинные светлые реснички. В отблеске огня кудряшки отливали медью.
— Разве бывают такие длинные волосики у младенцев? — Она снова провела по головке рукой, затем по ручке и дрогнувшим пальчикам. — Чудеса какие случаются… Маленькая Элли… Элли…я помню новорожденного мальчика, которого мне давали подержать однажды в женском отделении больницы, его мать просила почитать над ним «Отче наш». А ты, хочешь послушать? Ты такая крошечная, и уже привнесла в этот дом столько любви! А вот я сегодня отняла жизнь. Ты родилась, а я…
— Элинор, вы не убивали того бандита, это был я. Я выстрелил первым.
Девушка испуганно вздрогнула, и устроила ребенка у себя на груди, будто защищая.
Этот жест не укрылся от Генри. Он долго наблюдал за ней. Слушал, что она щебечет младенцу, смотрел, как переливаются ее волосы, запутывался глазами в складках разложенного по ковру желтого платья. Он был рад, что это не ребенок Элинор и юнца Идена. Он хотел, чтобы это был его ребенок… и его законная жена.
Теперь у него появился шанс.
— Я выстрелил первым. Значит, я и убил. — Повторил Нортингер, усаживаясь тоже на ковер радом с девушкой. — Вы не возражаете? — Запоздало поинтересовался он.
— Мы выстрелили одновременно.
— Нет. Моя пуля была первой. Забудьте об этом. Забудь Элинор… — И, не сумев побороть себя, мужчина коснулся тугой косы, переброшенной через плечо Элин, и провел пальцами вниз, следуя за плетением.
Если бы не ребенок, она бы отскочила в сторону, но положение ее было не располагающим к такого рода маневрам. Она просто напросто не смогла, хотя было заметно, что очень хотела.
— Что вам от меня нужно, Генри? — Устало спросила Элин, склонившись над девочкой, и целуя ее в лоб.
В Элинор было много нескрываемой нежности, женственности, чуткости. Она манила, завораживала… привязывала к себе, даже сама того не осознавая.
Захочет ли она хоть раз поцеловать его, Генри? Сможет ли его полюбить? Этот, как и многие другие вопросы, сейчас роились у него в голове.
— Я хочу быть с вами рядом. — Сказал Генри одно, вместо другого.
«Я хочу быть вашим мужем» — вот что в действительности он хотел сказать.
— Я хочу помогать вам, оберегать вас. Снять с ваших плеч бремя, которое сейчас прижимает вас к земле, и не дает дышать полной грудью.
Он умолчал о письме, которое давал ему прочесть лорд Спенсер. Не акцентировал внимание на том, что уже довольно давно приглядывает за ней. Ему хотелось стать для Элинор другом, заслужить доверие, и, возможно, отвоевать хоть маленький кусочек в ее сердце и для себя.
— Я не могу принять от вас помощь. Поверьте, лорд Генри. Я справлюсь. — Ребенок ухватился за ее указательный палец и прижал его к своей щечке. Девушка тепло улыбнулась, не поднимая на мужчину взгляда. — Мне нужно лишь дождаться Артура.
Упоминание Идена больно полоснуло Генри по сердцу, будто не слова то были, а настоящая раскаленная сталь.
— А если он не вернется?
— Он вернется, Генри. Я это точно знаю.
Потом она запела, какую то детскую песенку. Голос был тихим, надломленным. Полным боли. Но улыбка не сходила с ее лица.
Элинор смотрела на новорожденную девочку, пела и продолжала улыбаться.
Глава 53
— Дочка, останься. Тебе незачем ехать в пустой холодный дом на ночь глядя! — Причитала Эстер Спенсер, сжимая ладони Элинор. — Останься дома!
— Там мой дом, мама. — Лишь уголками губ улыбнулась девушка.
— Это лишь вопрос времени Элинор! — Строго забасил отец, грозовой тучей надвигаясь на непокорную дочь. — Ты не носишь дитя Артура. Ты просто молодая вдова, не имеющая никаких прав, кроме как на вдовье наследство. Ты обязана вернуться!
Час назад, вернув ребенка родителям, Элинор спустилась к ужину, за которым ей вручили письмо от Генерал — Губернатора Индии, и ее свекра в одном лице. В письме были скупо описаны подробности восстания в Афганистане, ожесточенных боев, и в конце информация о полностью истребленном отряде Артура.
Письмо не впечатлило Элинор. За все эти долгие месяцы без мужа, она успела выслушать от многих соболезнования, насчет скоропостижной, но героической кончины Артура.
— Папа… — терпеливо начала она, будто разговаривая с ребенком. — Иден Хаус — мой дом. А Артур мой муж. Мне безумно жаль тех людей, которые погибли, и которых захоронили на чужой земле. Но моего мужа среди них не нашли, как и еще нескольких офицеров. — Она сделала еще несколько шагов к парадной двери. — Спокойной ночи! Провожать не нужно. Мэйбл? Пойдем.
Лорд Спенсер, его жена и Генри Нортингер, смотрели на удаляющуюся фигуру девятнадцатилетней девушки. Отец ругал ее за непокорность про себя. Мать жалела и обливалась слезами. Генри же строил долго играющие планы его и Элинор будущего.
Элли же не хватало простого человеческого тепла и веры. На мгновения она почувствовала это, держа на своих руках младенца, но стоило опустить девочку в колыбель, черная пустота опять окутала ее.
Почему же Артур не оставил ей хотя бы свое дитя???
В который раз она уже сокрушалась по этому поводу, прикладывая руки к пустому и плоскому животу.
Иден Хаус был действительно мрачен и холоден, но все было в руках хозяйки этого дома! Элинор собиралась вновь вдохнуть жизнь в эти стены!
Когда вернется ее муж, она окружит его своей любовью, теплом и