Проснулась резко, словно кто-то недобрый вырвал меня из объятий светлого сна. Супруг спал рядом, перекинув через меня правую руку, а неподалеку была расстелена скатерть, на которой стояли блюда, кувшин и кубки. Мне нестерпимо захотелось пить, и я, накинув тунику Алэра (единственную вещь, которую удалось вытащить незаметно), отошла к тлеющему костерку. Протянула руки, ловя толику тепла, поглядывая, как подмигивают угли, и неохотно лижут черные поленья оставшиеся крохотные язычки пламени.
Подняла кувшин, чтобы наполнить один из кубков, но не успела, потому как ощутила на себе чей-то взгляд, так что озноб пробежал по спине. Медленно, чтобы не расплескать содержимое кувшина, обернулась и увидела Тень. Стараясь не разбудить Рейна, чуть шевеля губами, спросила:
— Чего тебе? — поежилась, стоя у бывшего окна, всем телом ощущая холодное дыхание наступающей зимы.
Призрак черным вихрем метнулся в один из углов, и в тусклом свете я сумела заметить, что там аккуратной стопкой сложены вещи. Мне предлагают одеться?
— Зачем? — удивление достигло пика, и сказала громче, чем собиралась.
Тень подлетела ко мне, и на несколько мгновений из черной, клубящейся пелены показалось лицо девушки, которую я где-то раньше видела. Как бы вспомнить?
Тень, не мешкая, прошелестела:
— Поспеши… Мы еще успеем спасти его…
— Его? — оторопело переспросила я и догадалась. — Где он? Что с ним? Тебе что-то известно? — подалась вперед, но призрак отступил.
Закружился темным вихрем перед окном, зовя за собой. Осторожно, стараясь не слишком шуметь, я принялась доставать свою одежду. Сходу нашлось только бархатное платье, взятое для встречи Беккитты, но совсем неподходящее для ночных вылазок. Пришлось искать узкие штаны, сшитые для верховых прогулок. Рейн, хоть и был недоволен, но позволил мне надевать их с туникой и плащом.
Облачилась со всей возможной поспешностью, пока Тень металась по комнатушке, а после она взмолилась:
— Поторопись, иначе змея казнит Гана!
Я нахмурилась, но для расспросов времени не было, потому выскользнула в ночь. Где-то неподалеку слышались речи воинов, и виднелись отблески костров. Неутомимый ветер разогнал тучи, и на небосклон выкатилась ущербная луна в окружении серебряных звезд. Склон был покрыт крупными валунами и скрыт темнотой, а за спиной горел огонь, и спал мой защитник. Но разве я могу забыть о брате? Сурово, но стараясь не шуметь, продолжая идти, задала вопрос:
— Откуда ты знаешь о Гане?
Тень снова возникла передо мной в образе черного вихря, из глубины которого послышался шепот:
— Я вчера была в Сатергисе…
Сердце готовилось выскочить из груди, а ноги сами несли меня, я разрывалась между новой любовью к супругу и давней привязанностью к брату. Застыла на краю, пытаясь разглядеть, что кроется за кромкой из крупных камней. Думая о многом, спросила:
— Что тебе до всего этого? — понимая, что если опять сбегу, Алэр никогда не простит, и между нами снова все запутается. Но если мое промедление стоит Ганнверу жизни?
Решительно повернула назад, чтобы рассказать обо всем Рейну и попросить его о помощи.
— Нет! — Тень предугадала мой поступок. — Не говори ему! Лорд не сумеет понять, никто из них не способен сочувствовать, поверь! — в отчаянии призрак завертелся, скинул мрачную пелену, явив моему взору полупрозрачную девушку.
Я ошалело моргала, разглядывая Тень. Темноволосая, зеленоглазая, стройная красавица, чем-то напоминающая Миениру. Тут я ее узнала — сестра Роана, показанная мне в чудесном сне.
— Тэйна, — потрясенно произнесла я.
— Ты знаешь… — еще больше разволновалась она, сложила руки на груди. — Ты должна помнить, что совершил мой брат во имя Нордуэлла! Думаешь, этот лорд другой? — кивок в сторону руин, где остался Алэр.
Я слишком хорошо помнила, к чему привел приказ лорда Роана эрт Шерана, потому вернулась к обрыву. Луна вновь зашла за тучи, и в ночной мгле сложно было предугадать, что ждет меня за низкой каменной преградой.
— Здесь невысоко, ты не разобьешься, — поторопил меня призрак, пока я вглядывалась слезящимися глазами во тьму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не стоит! — позади раздался ледяной голос лорда, на который мы обе резко обернулись.
Рейн с сердитым видом подошел, накинул плащ на мои плечи, яростно произнес:
— Вернись! Поговорим! — а затем бросил Тэйне. — А с тобой разберусь позже! Пришла пора обсудить причины, по которым ты нарушила мой прямой приказ! — схватил меня за руку и потянул назад.
Не видела смысла сопротивляться, потому покорно шла, вернее бежала, за разъяренным супругом, чувствуя свою вину и перед ним, и перед Ганом.
Мы вернулись под крышу, и Алэр взглянул на меня из-под сурово сведенных бровей, вздохнул, отошел на пару шагов. Он понимал, в каком я состоянии. Скажет неосторожное слово — вспыхну, поэтому попытался отвлечь от мрачных мыслей.
— Выпей, пожалуйста, — протянул флягу. — Я знаю, что напиток тебе не по нраву, но отнесись к нему, как к целебному снадобью.
Спокойный тон моего ир'шиони оказал свое воздействие. Я отпила обжигающую жидкость. Закашлялась, а последующие несколько минут прошли в тягостном молчании. Рейн ждал оправданий, но я сказала совсем другое:
— Помоги моему брату, с ним что-то случилось. Тень…
— Не упоминай о ней! Я сам! — ответил грубо, помолчал, успокаиваясь, присел передо мной. — Пойми, моя госпожа, твой брат знал, что делает! И если он пошел на риск, то и смерти не испугается!
— Смерти? — едва шевеля пересохшими губами, переспросила я, роняя флягу.
Алэр молниеносно поднял ее, задумался, всматриваясь в глубину узкого горлышка, точно пытался найти ответ на невысказанный вопрос, закрыл пробку, отбросил флягу в сторону. Забегал по комнатушке и, словно ощущая его ярость, взметнулось пламя в умирающем костре, заплясали по стенам свирепые тени. Я всхлипнула, осознав горькую правду, и спросила только об одном:
— Когда?
— Когда что? — не поворачиваясь ко мне, отозвался демон. — Когда я узнал? Или когда твоего кузена казнят за предательство Золотой королевы?
Не стала уточнять, пряча дрожащие руки в складках плаща, кусая губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания. Рейн прошелся вдоль окна, колючий ветер налетел на него сбоку, растрепал волосы. Проведя по ним, эрт Шеран продолжил свою речь:
— Неделю назад мои наблюдатели передали, что Беккит везет в Нордуэлл пленника, — помолчал и досказал, — не простого человека, а своего бывшего любовника…
Я позабыла выдохнуть, а муж повысил голос:
— Мне и думать не пришлось, сразу стало ясно — она делает все, чтобы рассорить нас! — и мучительно признался. — Я не мог тебе раньше сказать… вот дотянул до последнего… Как все сложно! — раздраженно взъерошил свою шевелюру.
Вскочила, пропустив мимо ушей большую часть его фразы, и принялась отчаянно рассуждать, плащ слетел с моих плеч от быстрого движения:
— Возможно, змеюка хочет обменять жизнь Гана на что-то другое?..
— Например? — поинтересовался демон со злостью.
— Земли Ар-де-Мея, — в голове крутилось множество вариантов, но я выбрала самый явный. — О, Хранители! — суматошно воззвала, воздев руки к потолку. — Ради Гана я отдам все, что угодно!
Усмешка Алэра вышла кривой:
— Зачем ей королевство, что давно покорено и подарено! Она попросит то, что никогда ей не принадлежало! — вот так — холодно и жестко.
— Нордуэлл, — выдавила я, понимая, что лорд прав, как никогда.
— Север, — ответ звучал отчетливо и яростно.
Остановилась, судорожно хватая ртом воздух, все былые разговоры с северянами, все события, случившиеся со дня приезда в Нордуэлл, всплыли из глубины памяти, но нельзя сдаваться. Подбежала к супругу, упала перед ним на колени, сквозь слезы взмолилась:
— Пожалуйста, спаси моего брата! — и беззвучно заплакала.
Лишь ветер выл за стеной, врывался в окно, замораживая ледяным дыханием, кусая обнаженные участки тела. Рейн возвышался надо мной; губы его сурово поджаты, в чуть мерцающих глазах — гнев, который внезапно уступил место нежности. Демон опустился на пол, чтобы прижать меня к себе и твердо сказать: