Читать интересную книгу Чосер и чертог славы - Филиппа Морган

Джеффри поведал своим молодым спутникам обо всем, что узнал от герцога. Он чувствовал, что должен был это сделать, особенно из-за Неда, хотя, само собой разумеется, умолчал о своих подозрениях в причастности юноши к смерти Анри де Гюйака. Выяснилось, что Губерт был агентом и английские власти в Бордо о нем слышали. Среди тех, кто промышлял разного рода тайнами, он был известен под именем Януса. В целом он не пользовался доверием, но за прошлые делишки слыл человеком полезным, готовым пошпионить за кем скажут, а то и денег добыть любым способом, когда туго с наличными. Вставал ли вопрос о лояльности кого-либо из гасконских лордов, то есть когда возникали подозрения о связи аристократа с Парижем, требовалось ли перехватить письмо — пусть даже ценой вторжения в частные покои, — Янус всегда был к услугам. Однако слухи о нем ходили разные. То говорили, что он пользуется неким украденным письмом, впрочем подделкой, которую долгое время ему удавалось выдавать за подлинник, то другой английский агент выражал сомнения по поводу надежности Януса, а тут еще в Гаронне были обнаружены таинственные утопленники. Словно в подтверждение подозрений властей, что Янус будто бы продался французам, он однажды исчез — по крайней мере, никто не видел его в Бордо. Иные же говорили, он отбыл в Лондон.

Затевая миссию, Джон Гонт, разумеется, не подозревал ни о каких происках тайных агентов. Маловероятно также и то, что отсутствующий принц был в курсе всех деталей, касавшихся занятых в разных делах секретных агентов. Всем занимались специальные люди на службе других людей. Бывало, что иное словечко становилось известным личному секретарю, который лишь в случае крайней необходимости сообщал его своему господину. Деятельность шпионов, с их воровством, поножовщиной и поддельными документами, происходила вдалеке от пышных дворов Бордо и Ангулема. И равно далеко — от полей сражений, где рыцари вступали в открытые схватки и боролись ради славы и чести. Но Гонт, прибывший в Бордо недавно, решил-таки изучить кое-какие рапорты шпионов. Тогда, незадолго до появления в городе Джеффри Чосера, к нему пришел Янус, Этот человек изложил свою версию того, что произошло в Гюйаке, где, по его заверениям, он тайно и бескорыстно работал в пользу английской стороны. Янус поведал историю убийства Анри и казни преступника. Наконец, он рассказал, как стал очевидцем пожара на корабле в Либурне и гибели в огне нескольких человек, имевших несчастье в тот день оказаться на борту.

— Джон Гонт спросил его, в самом ли деле он был всему этому свидетелем. — Джеффри старался как можно подробнее пересказать все своим товарищам. — Янус утверждал, что да. Но вероятнее всего, он просто подслушал разговоры в городе о том, что из реки выловили несколько трупов, и подумал, что это мы. Или понадеялся, что это мы. Таким образом, по его расчетам, все, кто мог его опознать, были мертвы. Гонт дал ему высказаться. А потом признался мне, что так и не поверил в правдивость истории Януса. Наконец, они заговорили о том, как я появился в аббатстве святого Андрея. Мне было любопытно слушать, как эта парочка говорила обо мне так, словно я вернулся из царства мертвых. Теперь-то я знаю, что Джон Гонт распорядился взять Губерта, или Януса, под стражу и держать в соседней комнате, пока он переговорит со мной. Стражники приставили ему нож к горлу. Если бы он пикнул, они не задумываясь перерезали бы ему глотку.

— Значит, за поджогом корабля в Либурне стоял Янус? — сделал вывод Нед.

— Я в этом не убежден. Он довел бы дело до конца. Скорее всего, на корабль пробрались люди Ришара Фуа, сенешаля Гюйака.

— Но зачем ему было поджигать корабль?

— К примеру, чтобы помешать нам вернуться в Бордо. Фуа понимал, что у него будут неприятности, если принц узнает подлинную историю гибели де Гюйака. Или его люди просто-напросто перестарались.

— А что насчет смерти Анри де Гюйака? — подключился Алан. — Если этот… э-э… шпион так опасен, как вы говорите, то не он ли настоящий убийца графа Анри?

— О, он опасен, — сказал Нед. — Помните, он пытался утопить в реке Бертрама?

— Уверен, что нападение в гостинице «Пятиногий баран» в Кале тоже его рук дело, — согласился с ним Чосер. — Он стоит практически за всеми происшествиями. Никто не сомневается, что он опасней гадюки. Однако я снова заявляю: я не верю, что это он убил Анри де Гюйака. Гонт сказал, что Янус работает на французов, да, собственно, об этом свидетельствуют все его действия. А с тех пор, как де Гюйак, по всей видимости, перешел на французскую сторону, какая польза им его убивать?

— Тогда кто это сделал?

— Я точно не уверен.

— Однако, судя по вашему тону, Джеффри, у вас появились подозрения.

Чосер собирался ответить, но в этот момент в комнату вошел Жан Кадо. Сейчас он как никогда напоминал разбуженную поутру сову.

— Мастер Джеффри, вас тотчас же требуют ко двору.

* * *

Второй раз за двенадцать с небольшим часов Чосер вошел в ворота аббатства. Несмотря на раннее утро, стояла жара, и он вспотел. Ворота охраняли лучники, но туповатого Бартоломея он там не увидел. Наверное, была не его смена. Так или иначе, его снова встретил Хью Свайнфорд, чтобы проводить.

— Как это понимать, Хью? К чему такая поспешность?

— Вас хочет видеть один человек. Таково решение Гонта.

Большего из Хью нельзя было вытянуть, и Джеффри, хорошо знавшему родственника, пришлось смириться. На сей раз Свайнфорд повел Чосера в обход вдоль аббатства, где размещались судебные конторы по делам простолюдинов, прачечная, складские помещения и так далее. Подошли к потайной двери. Хью Свайнфорд постучал кулаком и назвал свое имя. Послышался звук поворачивающегося в замке ключа и скрип отодвигающегося языка. Дверь открылась. В полумраке Чосер разглядел трех или четырех стражников. Хью жестом пригласил его войти. Чосер так и сделал. Почти сразу дверь снова закрылась, но снаружи остался один из воинов.

Чосер со стражниками оказались на каменной платформе, откуда вниз в темноту вела лестница. Только в самом начале она освещалась дымными факелами. Несмотря на жару, воздух здесь был прохладным и сырым.

— Э-э, вниз, по лестнице, сэр, — сказал один из стражников, поднимая факел.

Самое время задаться вопросом, подумал Джеффри, в каком качестве он здесь на этот раз. Молча он стал спускаться вслед за солдатом. На поясе у стражника позвякивала связка ключей. Они вошли в низкий каменный проход под арочным потолком. По виду похоже на склеп или хранилище святых реликвий. При дрожащем свете факела Чосер все же разглядел коридор и ряд узких дверей. Здесь было еще более промозгло и сыро. Захотелось вернуться на свежий воздух.

Коридор заканчивался массивной дверью с металлической решеткой на уровне глаз. Снаружи дежурили еще двое стражников. Когда Джеффри с провожатым приблизились к двери, воины вытянулись по стойке «смирно». Один из солдат отчеканил: «Как видите, мы даем ему самую лучшую камеру». Издав лающий смех, воин снял с пояса связку ключей, выбрал один на ощупь, вставил в замочную скважину и сильным рывком открыл дверь.

В камере что-то зашуршало. На секунду Джеффри представил, что в камере сидит какое-то животное, но быстро отверг подобные бредни. Чуть привыкнув к темноте, он разглядел напротив дальней стены человека, который сидел, поджав коленки и положив на них подбородок.

— Момент, сэр. Вот, пожалуйста.

Стражник сунул ему в руку что-то громоздкое и тяжелое. Что это? Ах да, скамеечка.

— Чем сидеть на соломе или еще чего хуже… так-то удобнее. Тогда вам понадобится вот это.

Ему протянули горящую масляную лампу.

— Мы закроем за вами дверь, сэр, а также закроем уши, но помните, что мы рядом и готовы прийти по первому зову. И старайтесь к нему не приближаться. Для вашей безопасности мы сковали его цепями.

Чосер удивился, как можно закрыть уши и в то же время быть готовым прийти на зов. Он вошел в камеру и услышал, как за ним закрыли дверь на ключ. В это мгновение он едва ли не сразу ощутил все то, что чувствует заключенный. Высоко под потолком было проделано небольшое отверстие, откуда едва сочился свет, не доходя до противоположной стены. Но он вместе с огоньком масляной лампы давал возможность хоть как-то ориентироваться, а кроме того, через отверстие поступал почти свежий воздух. Чосер встал вплотную к двери и поставил лампу прямо на грязный пол. Деревянная скамеечка все еще была у него в руке, но ему не хотелось на нее садиться. Поразмыслив, он поставил скамейку поближе к свету. Потом встал спиной к двери так, чтобы не заслонять зарешеченное окошко. Джеффри понимал, что все это он делает лишь для того, чтобы не смотреть узнику в глаза и не заговорить первым. И еще он чувствовал, что тот за ним наблюдает. От дальней стены послышался шорох и звяканье цепей.