Читать интересную книгу Особо секретное оружие - Сергей Самаров

Но... Его же вчера же арестовали омоновцы и вывезли вертолетом в Грозный... Как он может оказаться здесь? Как он может гулять по сельской улице в России, когда должен сидеть в камере? Что это? Опять какое-то наваждение?

Люди уехали в сторону военного городка... Их отправил Талгат, хотя он никого не отправлял... По деревенской улице гуляет старый Алимхан, хотя он сейчас сидит в тюрьме в Грозном... А виделся ли с ним Талгат вчера? Было ли это? – вдруг закрадывается в голову сомнение.

– Подожди здесь... – угрожающе говорит Талгат водителю, решив разобраться с ситуацией.

Он выходит из машины и направляется прямо к старику.

– Здравствуйте, Алимхан, – говорит по-чеченски.

– Здравствуй, сынок... – отвечает старик и смотрит внимательно, но явно не узнавая. – А ты кто будешь? А... Ты, наверное, у Мансура работаешь...

– Простите, вы Алимхан? – Талгат смотрит на три ордена Славы трех степеней. Не может быть на свете двух настолько похожих людей, носящих одно имя и имеющих такие высокие награды. – Алимхан Даутов?

– Да, я Алимхан Даутов. А ты кто? – Взгляд старика становится серьезным.

– Я Талгат. Вы не узнаете меня? Мы с вами только вчера расстались...

– Талгат? У меня был односельчанин Талгат... Мальчишка... Я помню его... Но тебя я не знаю... И вчера мы с тобой не виделись... Я вчера весь день с правнуками занимался... – Старик показывает взглядом на детей, рассматривающих Талгата.

– Простите... Вчера вы были в родном селе...

– Я вчера не был в родном селе... Я уже две недели гощу у сына...

– Ваш сын – Ахмад?

– Да, мой сын профессор Ахмад Даутов.

– Мы вчера вместе звонили ему... – Талгат чуть не кричит.

– Да нет же, я не звонил ему... Он дома... В отпуске... Зачем мне ему звонить... Из комнаты в комнату, что ли?.. Ты что-то путаешь, сынок...

– Но я же Талгат... Неужели вы меня не узнаете... Я Талгат Абдукадыров...

– Нехорошо обманывать старых людей. Это у горцев не принято. Я хорошо помню Талгата Абдукадырова... А тебя я не знаю...

И старик обиженно отворачивается, тащит детей за руки.

У Талгата подгибаются ноги. И голова гудит, словно ее засунули в середину колокола и бьют по нему сверху, сильно и часто... Он еле-еле доходит до машины.

– Знакомого встретили? – спрашивает водитель.

– Обознался... – едва слышно отвечает Талгат.

* * *

Виктор Егорович сразу слышит этот посторонний звук. И даже точно определяет, что звук этот пришел со стороны. От стены сарая, но со стороны, противоположной дому, то есть из соседнего двора. Крыша над сараем односкатная, скат в сторону двора. И задняя стена выше передней. Задняя до верха крыши поднимается. Щелей в этой стене нет.

Алданов прислушивается. Это не мыши... Такой звук бывает, когда что-то затирает кошка на твердой поверхности. На полу, например. Здесь, под сараем, твердого пола быть не может, точно так же, как и в самом сарае. Значит, скребут по стене. Зачем? Привлекают его внимание к себе. Вывод кажется единственным верным.

И потому Виктор Егорович, ничего не теряя, даже если эти звуки не к нему относятся, передвигается к стене ближе.

– Кто там? – спрашивает шелестящим шепотом.

– Майор Алданов!

– Я! Кто там?

– Вы один?

– Один. Кто вы?

– Капитан Рославлев. Подразделение «Альфа».

– Понял... Недавно здесь был мой куратор. Ваши действия согласованы?

– Так точно. Куратор предупреждал, чтобы вы сами пока не «включались». Сколько человек в доме?

– Семеро. Пятеро здесь были. Вооружены автоматами. Со мной приехали двое. Один – почти мальчик.

– Расположение дома...

– С крыльца вход в кухню, против двери одно окно. Направо дверь в горницу. Посредине печь. За печью можно спрятаться... Одно окно во двор. Одно в противоположную сторону. Три окна на улицу. Что намерены предпринять?

– Нужно штурмовать...

– Лучше сразу занять окна... Подойти незаметно можно с угла кухни. «Мертвая зона» видимости.

– Окна должны быть целы... Не должно быть следа пуль... Скоро приедет Талгат Абдукадыров. Дом без стекол его спугнет.

– При штурме через дверь будут потери... Без сопротивления они не сдадутся... – Алданов категоричен. Он сразу просчитал варианты и не видит другого пути, кроме прострела комнаты через окна. – Другие предложения есть?

– Не вижу... Может, что подскажете? Через чердак дома можно?

– Там не был. Не знаю. Есть другой способ.

– Какой.

– Я сам...

– Каким образом?

– «Включением»...

– Это опасно...

– Опасно для вас... Не подходите, пока я не позову... Все...

– Нет...

– Я пошел...

Он легко выпрыгивает с чердака – высота невелика. И видит в окне рассматривающего его Зинура. Зинур знак подает – зовет. Виктор Егорович идет не спеша, про себя произносит первое ключевое слово. На пороге двери из кухни в комнату он произносит второе слово и сам чувствует, как наливаются пустотой его глаза. Но вовремя останавливает себя от произнесения заключительной части. Все боевики собрались за столом. Приготовились к завтраку. Матрацы аккуратно свернуты у стен. Автоматы стоят в стороне в разных местах. И один автомат прислонен к подоконнику окна во двор. Зинур только что поставил, когда Алданова звал.

При «включении» второго уровня ускорены не только двигательные реакции, но и мыслительные. Виктор Егорович моментально просчитывает ситуацию и все возможные варианты.

– Там кошка... – кивает он за окно. – Колбаски бы ей...

И шагает к окну. Понимает, что без этой фразы его шаг будет рассматриваться как шаг к оружию. Фраза маскирует целенаправленность движения.

– Мы кошек не едим... – гогочет один из небритых чечен.

Но ему тут же становится не до юмора. Автомат уже в руках Алданова, предохранитель сбивается ударом ребра ладони.

– Не шевелиться. Дом окружен «Альфой». Стреляю на первое движение...

Куски застревают у чеченов в глотках.

– Капитан Рославлев! – кричит Алданов. – Ко мне!

Топот ног слышится с разных сторон. Ко всем окнам приблизились лица страхующих. Основная группа врывается через дверь.

Виктор Егорович бросает автомат и потряхивает руками, сбрасывая «включение». На это уходит два десятка секунд.

– Ты же обещал мне вести себя честно... – с укором говорит Зинур, которому уже нацепили на запястья наручники.

– Я и веду себя честно... – отвечает Алданов. – Я обещал только одно – дождаться Абдукадырова, чтобы поговорить с ним. Я мог бы и один его дождаться, убив всех вас... Но капитан Рославлев пожелал с вами поговорить...

* * *

– Куда едем-то? – в третий раз спрашивает водитель. Уже сердито спрашивает, голос повышая, что ему, кажется, вообще-то не свойственно.

Талгат испуганно вскидывает голову. Впечатление такое, что он задремал с открытыми глазами, вышел из мира окружающего в какой-то другой мир и вернулся только с великим трудом. Еще один предвестник ступора...

– Ты меня знаешь? – тихо спрашивает он водителя.

– Ну как знаю... Мне сказали, стоять в аэропорту... Сказали, четыре человека сядут в машину... Сказали, везти куда прикажут... Вот и сели... Вот и знаю...

– Как зовут меня – знаешь?

– Откуда я могу знать...

– Не предупредили?

– Нет. Слышал, вас Талгатом Хамидовичем называют... Вот и все...

– Абдукадыров моя фамилия... Талгат Абдукадыров... Слышал?

– Талгат Абдукадыров... – повторяет водитель. – Нет, не слышал...

– Запомни... Сгодится...

– Едем-то, спрашиваю, куда?

– Пока выезжай на шоссе, там налево...

Водитель повышает скорость. Талгат кладет на переднюю панель сложенную в несколько раз карту и опять проваливается в забытье, дремлет, не очень понимая, что вокруг него происходит за собственными, непонятными ему самому мыслями.

– Там голосуют... Тормознем?

– Нам попутчики не нужны... – тихо говорит Талгат, но все же голову поднимает и тут же вскидывается, сам обе ноги выпрямляет, словно желает на педали сцепления и тормоза надавить.

– Тормози... – хрипит глухо, со стоном и опять хватается за руль. – У тебя оружие есть?

– Зачем мне оружие... На каждой дороге проверяют...

Машина останавливается в трех метрах от человека, стоящего на шоссе с поднятой рукой. Рядом скамейка и столб с указателем автобусной остановки. Талгат молча и тупо смотрит в лицо этого человека. Тот подходит, наклоняется.

– Привет, мужики... До Ярославля? Не подбросите...

Талгат не отвечает ничего, только смотрит в эти знакомые до боли глаза. Они светятся приветливой улыбкой... Они иногда могут и так светиться, точно так же, как яростью... Когда-то они улыбкой светились при взгляде на Талгата, а вчера вечером светились яростью оттого, что не могли его увидеть...

Талгат открывает дверцу и выходит. Стоит прямо и смотрит на человека.

– Ты что, не узнаешь меня?.. – спрашивает со скрипом в голосе. И в горле все пересохло, и слюны во рту нет. Он уже видит ответ этого человека. Ни за что бы Сохно не пожелал «не узнать» Талгата, ни за что не захотел бы упустить.