Может, это был малковский способ предупредить меня о последствиях, если я продолжу отдавать ему приказы, как обычному слуге. Или может, его представление о доброте. В конце концов, он не порвал копа и каждого прохожего. Насколько я понял, он считал себя совершеннейшим джентльменом.
Пока Томас и я ждали, Молли, скрывшись под завесой, осмотрела парковку. Когда она объявила её свободной от злодеев, мы забрались в БМП моего брата и уехали.
* * *
В Чикаго невозможно взмахнуть котом, не попав в ирландский паб (и не разозлив кота), но заведение МакЭнелли выделяется на общем фоне. Это любимая наливочная для сверхъестественных обитателей Чикаго. Как правило, обычные люди туда не заходят, хотя иногда попадаются и туристы. Они редко задерживаются.
Утренний транспортный поток был в самом разгаре, и хотя бар Мака был недалеко, потребовалось некоторое время, чтобы туда добраться. Толстые серые облака проглотили рассвет. Шёл лёгкий дождь. Время от времени я видел вспышки далёких молний, просвечивающие через облака над головой, или слышал тихое рычание близкого грома.
— И ведь обещали хорошую погоду, — пробормотала Молли.
Я слегка улыбнулся, но ничего не сказал.
Томас втиснулся на парковочное место рядом с баром, остановив Хаммер рядом со старым гоночным Транс Эм белого цвета. Выжав ручник, он нахмурился.
— Я думал, Мак обычно открывается в полдень, — сказал он.
— В одиннадцать, — поправил я. Мой старый офис был недалеко. Я обедал у Мака много раз. — Наверное, сегодня пришёл пораньше.
— Это удобно, — сказал Томас.
— Откуда пошло это выражение? — спросил я.
— Это? — удивился Томас. — Удобно?
Я моргнул на ходу:
— Ну, да, это тоже, но я думал о выражении: «Нельзя махнуть котом, не задев чего-то поблизости».
Томас в упор посмотрел на меня:
— Разве тебе не нужно думать сейчас о более важных вещах?
Я пожал плечами:
— Я и так думаю о них. Жизнь продолжается, чувак. Если я прекращу думать о чём-то только из-за того, что какой-то псих или шайка психов хотят меня прикончить, я никогда не смогу ни о чём думать, верно?
Томас наклонил голову, соглашаясь с моей точкой зрения.
В тридцати футах от двери Молли резко замерла, как вкопанная, и сказала:
— Гарри.
Я замолчал и оглянулся на неё.
Её глаза расширились.
— Я чувствую… — начала она.
Я прищурился:
— Скажи это. Я знаю, ты хочешь это сказать.
— Это не возмущение в Силе, — слегка раздражённо ответила она. — Здесь… Что-то есть. Что-то могущественное. Я чувствовала это в Чичен-Ице.
— Хорошо, — кивнул я. — Он здесь. Серьёзно, никто из вас, ребята, не знает, откуда взялось это выражение? Вот чёрт.
Я ненавижу непонятные штуки. Этого достаточно, чтобы пробудить желание пользоваться Интернетом.
Паб Мака был почти пуст. Это было место, которое выглядит достаточно просторным, когда здесь нет посетителей, но всё же достаточно маленькое, чтобы чувствовать себя уютно, когда нахлынут завсегдатаи. Эксперимент преднамеренной асимметрии. На полу вразнобой стояло тринадцать столов разного размера и высоты. Потолок в кажущейся случайности подпирало тринадцать колонн, их поверхность была покрыта резьбой — сценами из старых детских сказок. Вдоль изогнутой барной стойки выстроились тринадцать табуретов. Почти всё, включая обшитые панелями стены, потолок и перекрытия, было сделано из дерева. С потолка свисало тринадцать припотолочных вентиляторов, на вид достаточно древние штуки, которые продолжали работать под присмотром Мака, несмотря на частое присутствие в этом месте магических сил.
Обстановка — своего рода фэн-шуй, или, по крайней мере, что-то близкое к нему. Весь этот дисбаланс предназначен, чтобы рассеять случайные вспышки магической энергии, что бывает проблемой для практиков. Это, судя по всему, работает. Электрические вентиляторы и телефон почти никогда не ломаются.
За стойкой стоял Мак, худощавый мужчина с ростом выше среднего и блестящей лысиной. Я покровительствовал его заведению большую часть своей взрослой жизни, а он внешне ничуть не изменился с момента нашего знакомства — в целом опрятен, чёрные штаны, белая рубашка и старый белый фартук, который своим видом оправдывал свой возраст, но никогда не был достаточно грязным. Облокотившись о стойку, Мак слушал одного из посетителей.
Говорившим был мужчина ростом выше шести футов, косая сажень в плечах и скрытая мощь наводили на мысль о пловце на длинные дистанции. Он носил тёмно-серую пиджачную пару, безупречный европейский крой говорил о пошиве на заказ. Его волосы были цвета стали с серебром, острый подбородок и скулы были украшены короткой серебристо-белой бородой. Человек носил чёрную глазную повязку из шёлка, которая, даже несмотря на костюм, создавала хозяину пиратскую ауру.
Человек в глазной повязке закончил что-то рассказывать, и Мак, откинув голову назад, коротко, но громко рассмеялся. Это длилось всего секунду, затем на лице Мака замерло привычное спокойное и приветливое выражение, а вот на лице человека в костюме появилось выражение удовольствия, он был явно доволен вызванной реакцией.
— Это исходит от него, — сказала Молли. — Кто это?
— Донар Ваддерунг, — сообщил я.
— Ничего себе, — охнул Томас.
Молли нахмурилась:
— Э… мужик из охранного агентства?
— Генеральный директор Монок Секьюритиз, — кивая, подтвердил я.
— Голод мне в глотку, Дрезден, — сказал Томас. — И ты потребовал, чтобы он явился сюда с тобой переговорить?
— А это плохо? — спросила его Молли.
— Это… блиииин, — сказал Томас. — Подумай, поступить так с Дональдом Трампом или Джорджем Соросом.
Молли поморщилась.
— Я… не уверена, что смогу.
Томас впился в меня взглядом:
— Ты подал на блюдечке его парням команду наблюдения Лары?
Я улыбнулся.
— Яйца, — сказал Томас. — Она отрежет мне яйца.
— Скажешь, что это не твоя вина. Что ты не мог меня остановить. Она проглотит, — успокоил я. — Вы, ребятки, садитесь, перекусите что ли. Встреча не займёт много времени.
Молли моргнула, затем повернулась к Томасу и сказала:
— Погоди минутку… Мы — его шестёрки.
— Ты, может, и шестёрка, — ответил Томас, глумясь. — А я — его головорез. Моё положение выше.
— Да ты под кайфом, если думаешь, что я подчиняюсь твоим приказам, — едко отрезала Молли.
Бодро препираясь между собой, они ушли и сели за дальним столом, пройдя мимо скромной деревянной таблички, на которой простым шрифтом были выжжены слова: УСТАНОВЛЕННАЯ НЕЙТРАЛЬНАЯ ТЕРРИТОРИЯ — что было настоящей причиной того, что мы здесь появились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});