По всей станции на каждом шагу попадались солдаты и полицейские дроны. Бобби они не беспокоили, как и люди с загнанными взглядами, ступающие так, словно палуба грозила провалиться под их весом. Этих она понимала. Другие, те, кто смеялся, болтал и слушал музыку на такой громкости, что до нее доносились басы, тревожили ее больше. Они делали вид, словно публичная тюрьма и десантники, прослушивание связи и комендантский час – в порядке вещей. Из-за них все это становилось нормой.
Вскоре лаконцы должны были открыть движение через медленную зону. Может, тогда команду снова допустят на «Роси», но вот что корабль оставят без наблюдения, Бобби не верилось. Наоми с Клариссой придется не один день, а то и неделю вычищать жучков, пока «Роси» снова станет принадлежать только им.
А к тому времени будет поздно. С каждым днем, с каждым часом приближался «Тайфун». Как только он минует лаконские врата, справиться с оккупационными войсками будет на порядок труднее. Эта оптимистическая формулировка заменяла для нее слово «невозможно». Бобби ощущала уходящее время так, словно видела закрывающуюся дверь, оставляющую ее не на той стороне. Если бы сроки не поджимали, она не поддержала бы предложение Сабы связаться с вольтеровцами. Во всяком случае, не так скоро после того, как они с Амосом надрали им задницы.
Одно хорошо: Катриа и ее людям было не легче, чем Сабе, Бобби и Холдену, и по тем же причинам.
– Так-так, – начала Катриа, покончив со взаимным обнюхиванием. – Удивляюсь столь вежливому приему. Невольно думается, уж не понадобилось ли вам от меня что-то такое, с чем сами не справляетесь?
Саба улыбнулся, но при этом пару раз резко взмахнул рукой.
– Слишком много ушей, са? Как насчет посидеть со мной и моими, выпить и поговорить, о чем надо?
Катриа скрестила руки.
– Не о вас речь, – вмешался Холден. – Просто чем меньше народу будет знать, тем меньше шансов у безопасников что-то проведать. Чего не знаешь, о том не проговоришься, верно?
Катриа Мендес перевела взгляд с Сабы на Холдена, потом па сидящую позади команду «Роси». Отметила не только Бобби с Амосом, но и Наоми, Алекса, Клариссу.
– Значит, моих никого, а их все?
– «Их все» уже в курсе, – объяснил Саба. – Они-то больше всего и хотели с вами поговорить.
– Странный способ они выбрали это показать, – заметила Катриа.
– Это мой дом, – сказал Саба. – Моя соль, да? Переговоры. Не выйдет, значит, не выйдет. Но нас прижали одним пальцем, тебя и меня. Никто никого не просит полюбить. Только выслушать.
Минуту Катриа колебалась. Оскалилась так, что кожа обтянула скулы. Бобби на миг показалось, что сейчас вся группа Вольтера развернется и уйдет, не дав ей даже пискнуть, и поймала себя на том, что ждет такого исхода с облегчением.
– Эса эс фигня, – сплюнул носатый. – Они просто ловят тебя на твоем же. Чтобы тебя здесь не было, и все тут. Либо все, либо никого.
– Тут я решаю, Джордао, – огрызнулась Катриа. – Не ты.
Носатый – видимо, Джордао – насупившись, отступил назад. Холден улыбался, как продавец покупателю, словно надеялся подогреть атмосферу сиянием своей улыбки. Выглядел он при этом довольно смешно, однако Катриа уделила ему долгий взгляд и прицокнула языком.
– Если я откажусь, мы зря так далеко тащились, – заметила она.
Холден просиял. Бобби не понимала, как ему это удается. Ее каждый раз поражала его способность разрядить ситуацию своим почти осязаемым простодушием.
– Спасибо, – сказал Холден. – Я вам очень благодарен.
Саба поднял руку, и двое его людей призраками просочились из коридора, чтобы увести за собой охрану Катриа. Оставшись в одиночестве, она ничуть не утратила внушительности. Дверь в коридор задвинулась, щелкнул замок. Более приватной обстановки не найти на всей Медине.
– Так, – заговорила Катриа, – что у вас на уме?
Бобби длинно выдохнула сквозь зубы. Идея с самого начала принадлежала ей, и она обдумывала ее не один день. Чуть сна не лишилась. Даже если удавалось прогнать из головы сомнения и не искать пробелов в замысле, она так дергалась, что не могла уснуть. В частности, продумывая ход, к которому перешла теперь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Между лаконским истребителем и Мединой связь по одному каналу, – начала она. – И мы поставили на него жучок.
Глаза Катриа самую чуточку округлились. Она бросила взгляд на Сабу – тот кивнул. Подтвердил. Катриа не села, но центр тяжести у нее сместился на бедра. Бобби добилась ее внимания. Хорошо.
– Шифр не взламывается, – заговорила она. – С нашей стороны не взламывается. Основан на марсианских кодах, а они надежны. Мы бы справились, будь у нас впереди десяток лет, но счет идет на дни. Так что у нас разведданных на целую библиотеку, и все они нечитаемые. Однако, по-моему, это можно исправить.
Она выдернула из кармана ручной терминал, подчинила его локальной системе Сабы и вывела свою схему Медины. Пустотелый барабан, рубка и управление на одном конце, механика, доки и мощный, но спящий двигатель на другом. Лифтовые шахты, соединяющие их по наружной поверхности барабана. И корабли в доках, включая выделенный красным «Предштормовой».
– Долгосрочная цель – найти способ вывести «Предштормовой» из строя, отключить датчики Медины, а силы безопасности отвлечь или изолировать, дав всем этим кораблям время покинуть станцию и уйти за кольца до подхода новых сил Лаконии. Ближайшая цель… – она ткнула в красную точку вблизи доков, – вот эта.
– И что же это? – спросила Катриа.
– Прежде была резервной энергостанцией, – объяснила Бобби, – но наши гости с Лаконии используют ее по- другому.
– Штука в том, – влез Алекс, – что эти лаконцы кто? Марсиане или те, кто за ними пошли. И служили немногим позже нас с Бобби.
Он перевел взгляд с Бобби на Катриа и обратно. Бобби кивком позволила ему продолжать. Алекс облизнул губы.
– Среди прочего, нас учили закрепляться на вражеских станциях, – сказал он, покривив душой. Учили Бобби, а не его. Штурм и захват жилищ и коммуникаций астеров. Если что и считать больным местом, то вот это. Потому и заговорил об этом Алекс, а не женщина, которая начистила Катриа циферблат и оставила, связав в одну охапку с дружками. Расчет на то, что так у Катриа меньше будет саднить. – Вы слышали про физически изолированную шифровальную комнату?
У Катриа загорелись глаза. Не слышала, но признаваться в этом не собиралась. Алекс снова облизнул губы, стрельнул глазами на Катриа, на Бобби и продолжал:
– Среди прочего, нас учили создавать «воздушный зазор» между контролирующими станцию кораблями и местной системой. Проложить трубу в свою комнату и все команды посылать по ней. Связь, протоколы управления – все. Там они расшифровываются и на материальном носителе передаются в местную систему. Без всяких прямых подключений.
– Фигня, – бросила Катриа.
– Стандартная схема, – сказала Бобби. – Отчасти благодаря ей никто с захваченных станций не сумел взломать марсианские корабли. А раз лаконцы руководствуются марсианским регламентом, их машины наверняка там.
– Но временной лаг… – Катриа покачала головой. – Впечатляет.
– В шифровальной всегда работают двое. Дверь заперта физически. Без связи с сетью безопасности, без электронного управления. Старомодный замок с ключом, притом без замочной скважины снаружи. Удаленно не взломаешь, и обойти не просто, – продолжала Бобби. – И посменная охрана в полном наборе.
Катриа перехватила управление схемой, еще больше приблизила помещение шифровальной. Лицо ее выражало задумчивость, на что Бобби не смела и надеяться. У нее от этого разговора все нервы звенели.
– Понимаю, – сказала Катриа. – Вам туда не войти, не наделав шума, и вы вызываете кавалерию. Вот зачем я понадобилась? Взорвать дверь?
– Нет, – ответила Бобби. – Войти мы сумеем. Нужно, чтобы вы потом обеспечили прикрытие.
Катриа медленно описала пальцем круг. «Продолжай».
Нить разговора перехватила Кларисса:
– Помещение по-прежнему связано с системой жизнеобеспечения. Но если провести людей сюда, – она отдалила схему и тронула пальцем силовую развязку рядом с машинным, – мы можем отключить вентиляцию, вскрыть систему удаления углекислого газа и воздуховоды.