– Хозяйка этого дома – ты, Джиноа!
Джиноа вспыхнула и неожиданно улыбнулась.
– В ближайшее время мы с мистером Кэллаханом объявим о своей помолвке, – радостно сказала она. Бонни заметила, что на ее руке сверкает крупный бриллиант.
Это сообщение смягчило Бонни. Она подумала, что в действиях Джиноа не было дурного умысла, золовка лишь пыталась наладить жизнь брата.
– Не будь я в такой ярости, я бы обрадовался за тебя, Джиноа.
Джиноа засмеялась, и на ее глаза навернулись слезы.
– Порадуйся за меня, Бонни! Если ты будешь сердиться, это все испортит.
Сев рядом с Джиноа, Бонни обняла ее. К радости за золовку примешивалась печаль.
– Нортридж опустеет после твоего отъезда, да и не знаю, как я обойдусь без тебя.
– Ерунда! Я не покину Нортридж навсегда. Мы с Сэтом хотим построить дом. Он должен быть готов к нашему возвращению из свадебного путешествия.
Бонни вздохнула: если не считать отъезда в Нью-Йорк, у них с Элаем не было свадебного путешествия. Вторая свадьба – только фикция, так что и сейчас ей не на что надеяться.
– Куда вы отправляетесь? – спросила она.
Джиноа взяла руки Бонни в свои.
– Мы остановимся в прекрасном отеле в Канаде, – сказала она. – О, Бонни! Невеста в моем возрасте! Ты можешь представить себе, как я нервничаю.
Бонни чувствовала, что вот-вот расплачется: вчера она вышла замуж в ситцевом платье, и Элай даже не подарил ей свадебной ленты.
– Я завидую тебе, Джиноа, – призналась она, – О, я действительно тебе завидую!
Джиноа похлопала ее по руке.
– У вас с Элаем все образуется, Бонни. Вот увидишь!
Бонни вздохнула.
– Я не уверена в этом, – сказала она. Ей хотелось сказать золовке, что Элай не вернулся домой этой ночью, но гордость заставила ее промолчать. Может, та и сама знала об этом.
К ним подошел сияющий Сэт, держа Розмари на плече. Бонни подумала: «Будут ли у Кэллаханов дети?» И улыбнулась этой мысли.
– Пусть Розмари останется с нами, – попросила Джиноа. – Это такая радость!
Предстоящее объяснение с Веббом пугало Бонни.
«Пожалуй лучше, – решила она, – оставить Роз здесь». Она поцеловала пухлую щечку дочери.
– Веди себя хорошо, пока меня не будет, радость моя. Я принесу тебе куклу, когда вернусь.
Роз обрадовалась.
– До свиданья, мама, – сказала она, помахав ручкой.
Через несколько минут Бонни уже входила в магазин. Привычная обстановка успокоила ее. Хоть ее и заставили выйти замуж, но у нее остались Розмари и этот магазин.
– Кэтти! – крикнула она, поднимаясь по лестнице.
Молчание.
– Кэтти! – вновь крикнула Бонни.
Сьюзен, выйдя от Вебба, отвела глаза.
– Кэтти нет мисс Мак Катчен. Она собрала вещи и ушла.
– Ушла? – переспросила Бонни. – Куда?
Сьюзен пожала плечами и возбужденно заговорила.
– Разве не удивительно! Только что был доктор и принес Веббу… мистеру Хатчисону… костыли.
Все еще пытаясь понять, куда делась Кэтти, Бонни вошла в спальню. Вебб в самом деле поднялся с кровати и стоял, опираясь на костыли.
– Ты уверен, что достаточно окреп? – начала Бонни, заметив резкую бледность Вебба.
Его голубые глаза пристально и отчужденно смотрели на Бонни.
– Я достаточно окреп, – сухо сказал он.
– Так ты уже слышал? – тихо спросила Бонни.
– О твоей свадьбе? – голос Вебба был почти враждебным. – Ты могла бы предупредить, что изменила свои намерения, Бонни.
Бонни опустила голову и замешкалась у двери. Ей нечего было сказать в своё оправдание: ее намерения изменились задолго до того, как Элай принудил ее к браку, она просто не решалась сказать Веббу правду.
– Прости меня!
– Нет! Мне следовало верить людям, которые говорили, что ты спишь с Элаем! Я должен был ожидать этого! – Вебб заковылял к двери, заставив Бонни отступить.
Она смотрела на него испуганная и смущенная, потому что Вебб был прав.
– Спала с Элаем?
– Сьюзен! – крикнул Вебб, словно не замечая Бонни.
Та вышла из комнаты Кэтти с ребенком на руках и в соломенной шляпке на голове, ее щеки были пунцовыми, и она старалась не смотреть на Бонни.
– Мистер Хатчисон попросил меня приглядеть за его домом, пока он не поправится. Теперь нам с Самуилом есть, где жить.
– Надеюсь, ты будешь, счастлив, – тихо сказала Бонни Веббу, потом взглянула на Сьюзен. – У Вебба отличный дом, и смотреть за ним – одно удовольствие. Кроме того, он очень талантливый издатель, Сьюзен, и я надеюсь, ты не позволишь ему бросить работу, в которой смысл его жизни.
Все замолчали.
– Как только я смогу передвигаться на этих проклятых костылях, – сказал, наконец, Вебб, – газета снова начнет выходить.
Зная, что Вебб не может сам спуститься по лестнице, Бонни взяла у Сьюзен ребенка. Даже с помощью Сьюзен Веббу было очень трудно сделать это.
Фургон – Сьюзен Фэрли, видимо, договорилась об этом заранее – стоял возле магазина. Один из сыновей паромщика был на козлах. Он приподнял в знак приветствия засаленную шляпу и ухмыльнулся.
– Доброе утро, мэм! – сказал он Бонни. Бонни отдала маленького Самуила матери.
– Ну что, Роб, отец привел в порядок паром? – спросила она.
– Да, мэм, – ответил он. Он явно ухмылялся. – Я слыхал, у вас перемены в жизни, мэм?
Бонни хотелось немедленно укрыться в магазине: – Где ты слышал это? – спросила она.
Молодой Фенвик помогал почти беспомощному Веббу забраться в фургон.
– Мистер Мак Катчен сказал нам об этом утром за завтраком. Совсем неплохо провести у Эрлины первую брачную ночь, не так ли?
Вебб ошарашенно посмотрел на Бонни. Ей казалось, что она умрет от стыда и унижения здесь, у дверей своего магазина. «Сказать об этом одному из сыновей Фенвика – все равно, что объявить всему Нортриджу. Эта история немедленно обойдет весь город».
Бонни съежилась. Вебб, высунувшись из фургона, спросил:
– Какого дьявола он делал у Эрлины? – потом, наклонившись к Бонни, прошептал:
– Ты вышла замуж за Мак Катчена этой ночью, или нет?
Бонни только кивнула.
– И он оставил тебя одну?
Бонни опять кивнула: в ее глазах стояли слезы. Вебб, казалось, кипел от ярости, его глаза налились кровью.
– Если так… я должен найти этого сукиного сына и сломать ему шею.
Бонни, едва шевеля губами, проговорила:
– Едва ли тебе это удастся. Ты на костылях и так долго лежал без движения.
Словно не замечая ни Роба, ни Сьюзен, ни прохожих, Вебб спросил:
– Бонни, у нас с тобой есть еще шанс?
Бонни понимала, как больно так безответно любить. К горлу подступил комок, покачав головой, она бросилась в магазин и закрыла за собой дверь.
Услышав, как отъехал фургон, она подняла ставни и открыла магазин.