— Думаю, ты прав, — согласилась она, но ей все равно было тяжело. — Но Ник, я правда больше не хочу ничего знать о своем прошлом. Давай забудем об этом. Просто оставим это. Я так счастлива сейчас.
Ник нежно взял ее за руку.
— У тебя должна быть где-то семья. Родственники, которые ищут тебя, думают о тебе. У тебя была в прошлом целая жизнь, и ты должна узнать, какой она была, даже если ты не захочешь возвращаться в нее. Ты ответственна перед своей семьей и собой за свою жизнь.
Би кивнула и с неохотой принялась читать письмо Марии-Антуанетты. В конце концов. Ник прав.
«Мой любимый сын Жан.
Моим желанием было никогда не давать тебе прочесть это письмо. Но так получилось, что я никогда не буду с тобой, не смогу прижать к груди своего ребенка, следить, как ты будешь расти, считать твои дни рождения и помогать тебе преодолевать жизненные трудности. И, если мне не суждено быть рядом, когда ты станешь взрослым, я хочу, чтобы ты знал правду обо мне и твоем отце, Арчере Кейне.
Сначала я хотела бы рассказать тебе о себе, чтобы ты узнал свою мать немного лучше. Сплетники рады будут сообщить тебе, что я была некрасивой, я знаю, как они зло шутили надо мной. И хотя я делала вид, что мне все равно, мне было больно. Я ужасно хотела быть очаровательной и великолепной, как эти стройные красавицы, которых я видела в казино, кафе и которые никогда не снисходили до разговора со мной. Для них я была просто некрасивой и очень богатой женщиной, которую никто не любил. Я была так одинока.
Арчер Кейн понял это. Он был красивым мужчиной, ярким, блестящим, в противоположность мне, невзрачной и убогой. Он был для меня чем-то вроде юного греческого бога.
Он чувствовал себя на своем месте в этой ленивой, праздной атмосфере Ривьеры. Ему шла эта праздность, нравилось обилие доступных женщин, вина, денег. Но даже я знала, что количество охотников за богатством примерно равно количеству женщин, ищущих любовника, и поймать в сети богатую и красивую женщину было непросто. Такие женщины были большей частью старше и лучше знали жизнь, поэтому быстро вычисляли охотников за приданым. Для них любовная связь означала легкое веселье, несколько подарков, страсть в ночи и быстрое расставание.
Конечно, я заметила его. Как я могла не заметить? Он был красивым молодым американцем, всегда в центре внимания толпы на террасе «Отель-де-Пари», или в кафе, или в казино. Я видела, как он смотрит на меня, ловила его взгляд то здесь, то там, и он всегда вежливо улыбался и наклонял голову, узнав меня.
Теперь я знаю, что он выслеживал меня. Я была жертвой, которую он уже наметил. Ему было двадцать семь лет, а мне — сорок один. Я боялась людей, была застенчивой и стыдилась себя. Он был красив и легок в обществе и говорил, что имеет богатое ранчо на Гавайях.
Я знала о нем, все, но никогда не встречала ни его, ни его знакомых до тех пор, пока он не заговорил со мной в тот день. Я сидела за столиком кафе в Каннах, как всегда, одна. Я была в шляпе с широкими полями, как бы для того чтобы спрятаться от солнца, но, скорее, для того чтобы спрятать свое некрасивое лицо. Как мне объяснить тебе, как я стеснялась своего уродства? Ривьера была полна красивыми людьми, такими юными, стройными, шикарными, в роскошных туалетах, которые на мне выглядели смешно.
Я не знаю, как Арчер узнал меня, я была почти полностью скрыта шляпой, но я была очень рада, что он узнал меня. Более того, я была в восторге, когда он представился и попросил разрешения сесть рядом. Мы пили лимонад, и он рассказывал мне о своем ранчо. Я заметила, что люди смотрят на нас, и вспыхнула от гордости, что он выбрал меня.
Я думаю, он сразу понял, чтo я буду принадлежать ему телом и душой, но он ухаживал за мной очень обстоятельно. Он приглашал меня на обеды в лучшие отели, устраивал ленч на пляже, приглашал на танцы в «Отель-де-Пари». Хотя у меня был серебряный «роллс-ройс», он уговорил меня купить автомобиль последней марки, алый «бугатти» с откидывающимся верхом и мягкой серой обивкой внутри. Все завидовали, когда я проезжала мимо.
Он сопровождал меня в модные магазины и салоны, в которые я всегда стеснялась заходить, боясь, что там посмеются над моей полной, бесформенной фигурой. Он уговорил меня уложить по-новому волосы, попробовать макияж, массажи, различные духи. Арчер Кейн заставил меня любоваться собой впервые в жизни. Он знал, как соблазнить женщину.
Он был очаровательным, общительным, красивым. Прекрасный спутник жизни. Мы поженились несколько недель спустя, и это был грандиозный скандал в обществе. Я знаю, что говорили сплетники: «Он просто охотник за приданым, поймавший свою удачу, но какой ценой! Товар-то лежалый», — но меня это мало волновало. Я влюбилась, я была уверена, что он тоже любит меня.
Я была готова разделить с ним счастье где угодно, даже на том примитивном острове, куда он отвез меня. И даже тогда, когда я увидела, что знаменитое ранчо — не более чем несколько акров невозделанной земли. Но это должно было стать моим домом, моей новой жизнью с любимым, обожаемым мужем, и я охотно давала ему денег, чтобы он мог купить еще земли и развить хозяйство на Колони. И еще — без моего ведома — содержать гарем в Гонолулу. Потому что, жестко сказал он мне, его жена уродлива, стара и нежеланна.
Голубые глаза, когда-то смотревшие на меня с таким обожанием, теперь с отвращением избегали меня, забота стала жестокими издевками, и я скоро поняла, что он мил со мной только тогда, когда хочет попросить еще денег. И тут я узнала, что беременна.
Для меня это было подобно чуду. Мне сорок один год, и ты был моим первым ребенком. Я впервые была действительно счастлива с тех пор, как приехала на Калани. Я ничего не сказала Арчеру. Я хотела узнать, что будет дальше.
Однажды он явился ко мне с юридическими документами и потребовал, чтобы я их подписала. Он сказал, что по ним я получаю право распоряжаться половиной его ранчо, но я поняла, что тогда он сможет контролировать все мое состояние. Я отказалась подписать и наконец вынуждена была посмотреть правде в глаза.
Больная, разочарованная, с ребенком в животе, я оставила его. Я вернулась сюда, в мой старый дом, на виллу «Мимоза», которую мой дорогой папа построил для меня, когда я была еще его маленькой крошкой-принцессой, когда я еще верила — потому что он так часто говорил мне, — что я очаровательная девочка, и мир принадлежит мне. Он построил серебряную голубятню, чтобы я могла слышать голоса своих любимых птиц, и грот на холме над водопадом, и фонтаны, чтобы я могла слышать журчание воды. И сады он засадил моими любимыми мимозами, чей запах наполнял радостью мой день рождения каждую весну. Это был мой дом, а теперь он стал моим убежищем. Я рожу здесь своего ребенка и выращу его в покое и безопасности. Я не хотела больше видеть Арчера Кейна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});