блистал такой обходительностью, был таким милым и на удивление забавным в общении с ее друзьями. Он то и дело улыбался для глупых фоток и даже принес Наоми лимонад, предугадав ее желание.
Лэнс, один из ее коллег и наставников «Бесстыжих», подбежал к ней посреди танцпола и, светясь от счастья, сообщил, что Итан пригласил его сыграть на бас-гитаре на следующем приеме по случаю Шаббата.
Казалось, Итан с легкостью вписался в ее зону комфорта, и это почти не вызывало странных ощущений.
Наоми даже забыла, какая это роскошь – прийти на вечеринку со своим спутником. Забыла о том, каково это, когда кто-то из гостей кидает задиристую шутку, а ты в ответ закатываешь глаза. Забыла чувство восторга, вызванное тем, что тебя ждут у выхода с пальто, перекинутым через руку, когда собираешься домой. Забыла, каково это, когда он придерживает пальто у тебя за спиной, а ты просто проскальзываешь внутрь.
В конце вечера она потеряла Итана из вида, а чуть позднее нашла у кухонной раковины, по локоть в мыльной пене.
– Отстойно вставать на следующее утро, когда вокруг беспорядок, – объяснил он смущенно. – К тому же твои друзья хотели завлечь меня в алкогольные игры. – Он опустил голову.
Наоми поцеловала его, но потом кто-то вошел.
Они доехали до поворота, ведущего к ее дому, но, когда Итан включил поворотник, Наоми коснулась его руки.
Казалось, он понял вопрос, таившийся в этом жесте. Наоми хотела спросить, готовы ли они к этому, но не могла выдавить из себя эти слова.
– Готова? – Итан взглянул на нее краем глаза.
Наоми сглотнула.
– Готова.
По пути к нему домой она невольно коснулась мезузы у двери. Прижав два пальца к мраморному футляру и быстро поднеся их к губам, она одернула себя. Словно, если она спрячет руки в карманы достаточно быстро, он ничего не заметит. Еще пару месяцев назад она не стала бы это делать, а сейчас получилось машинально.
Ей нравился этот дом, несмотря на его старомодность, которая не совсем соответствовала образу Итана у нее в голове. Не то чтобы он смотрелся плохо на фоне темно-вишневого дерева и гранитных столешниц. Он был великолепен. Но в люстре, которая висела в гостиной над обеденным столом, рассчитанным на восемь персон, было нечто агрессивно-пустое, формальное и приземленное. Словно в любой момент эта люстра спросит ее, что она вообще здесь забыла.
В других комнатах атмосфера была лучше. Легче. Книги заполняли все доступное пространство, и их корешки выглядывали из самых неожиданных мест. Книги были открыты на определенных страницах или же закрыты, но с торчащими закладками в виде флажков. Пока Итан вешал верхнюю одежду, она провела кончиками пальцев по громоздкой книге в кожаном переплете, которая лежала открытой рядом с кофеваркой.
– Ты как собака, только метишь страницы, – сказала она ему, когда он вернулся.
Он рассмеялся, и у нее создалось впечатление, что он совсем не против такой характеристики. Его голова откинулась назад, а глаза прищурились.
У нее было так много грандиозных планов по его соблазнению.
– Я отлучусь на минутку, – сказала она и убежала в ванную, чтобы окунуть руки в холодную воду и попытаться успокоиться. Но ее волнение только многократно усилилось, когда она потянулась за полотенцем и увидела, насколько оно качественное. Плотное и пропитанное ароматом чистоты. Наоми еще никогда не встречалась ни с кем, у кого были такие хорошие полотенца.
Не слишком ли многого она требовала от Итана? Небольшой беспорядок только подчеркнул бы его человечность.
Уперевшись руками о раковину, Наоми пристально вгляделась в свое отражение. Ее макияж размазался после вечеринки, являя собой последствие бурной ночи, проведенной в поту на танцполе. Вся помада осталась на коктейльных бокалах и воротничке рубашки Итана.
У нее было множество вариантов, как сделать следующий шаг. Она может сбросить с себя одежду и, предмет за предметом, проложить дорожку к его спальне. Можно включить душ, а когда Итан придет на звук, затащить его под струящуюся воду, а затем дождаться, пока рубашка прилипнет к его телу, и поцеловать в ключицу, вырывая стон из его рта.
Она может прямо в коридоре опуститься перед ним на колени. Ковер там достаточно мягкий, и можно хоть часами ласкать его, не боясь заработать синяки.
И хоть каждый воображаемый сценарий вызывал в ней восторг, заставляя кровь вибрировать в жилах, что-то в ее разуме продолжало нашептывать: «Не сейчас. Еще рано». Словно ее тело хотело от этого вечера чего-то другого.
Наоми попыталась прогнать эти мысли и собраться с духом. Все-таки она пришла к нему ради секса. Потому что устала ждать. Они знакомы уже несколько месяцев, и если она и дальше продолжит откладывать, то они никогда не смогут преодолеть пропасть между воображением и реальностью.
Друзья поддразнивали ее, когда махали с порога ей на прощание.
– Повеселись верхом на этой бороде!
Ей пришлось наклонить голову, чтобы они не заметили ее пылающих щек. Как так получилось, что она до сих пор не видела Итана без одежды? Не прикасалась к нему ниже пояса? Продолжала сомневаться, несмотря на то что они уже смотрели откровенное видео с ее участием и целовались столько раз, что всяким ожиданиям и благородным намерениям в самый раз сойти на нет.
Она не понимала причины своих сомнений.
Нервы так шалили, что она не владела собой. Еще никогда ей не приходилось быть в таком состоянии. Голова шла кругом, она чувствовала беззащитность и… стеснение.
Наоми понимала: то, что она до сих пор не оказалась в его объятиях, что-то да значит, и ее это пугало.
У Итана не было барьеров. При всей его любви к Богу и желании жениться… он не был тем, кто ходит вокруг да около. Наоми была той, кто отстранился, когда после семинара поцеловала его на прощание. Это она отрицательно покачала головой, когда он вопросительно склонил голову.
Итан не давил на нее, ничего подобного. Но в его глазах, когда он встретился с ней взглядом и задержался на мгновение, мелькнула тень приглашения, которой Наоми воспрепятствовала, отдавшись танцам.
Какой позор! Ей даже не хватает такта, чтобы деликатно