59. Об уменьшении жестокостей прискорбий.
60. Об утешениях.
61. Об условиях и предосторожностях при искании благополучия.
62. О бережении времени.
63. Об уважении и бережении жизни.
64. О бережении здоровья.
65. О благосостоянии нашем.
В какой-то мере этот трактат перекликается с трехтомным сочинением Болотова «Путеводитель к истинному человеческому счастью». В нем лишь больше оттенены биологические аспекты человеческой жизни. Проиллюстрируем рассуждения Андрея Тимофеевича на примере раздела «О бережении здоровья». Этому элементу человеческого бытия он придавал исключительное значение. В трактате об этом говорится так: «...могут ли какие иные житейские блага сравниться с драгоценностями сего последнего [здоровья]? Могут ли во всей мере утешать нас почести, чины, богатство и прочие житейские, толико нас прельщающие выгоды, когда не будем мы иметь здоровья» [15 Утренники 77-летнего старца, 1815. Кн. 4. С. 363. Рукопись.]. Не правда ли, как это созвучно с современными нашими представлениями?
Далее по своему обыкновению Болотов классифицирует объект рассуждения. Болезни он делит следующим образом: а) наружные и внутренние; б) наследственные и приобретенные; в) заразные и незаразные; г) излечимые и неизлечимые; д) телесные и душевные; е) возрастные. Как видите, очень толковая классификация.
После этого Андрей Тимофеевич рассматривает приемы лечения. Главным условием благоприятного исхода он считал своевременное обнаружение болезни и немедленное принятие мер. А для этого он рекомендовал обращаться к хорошим врачам и не жалеть, как он писал, ни времени, ни средств (эта рекомендация имела в виду, конечно, только помещиков). Но, поскольку врачей в те времена было мало, Болотов существенное значение придавал самолечению с помощью лекарственных растений (об этом будет рассказапо несколько далее).
Отдавая должное лечению болезней, Болотов все же считал его лишь крайней необходимостью в жизни человека. Нормальным же его состоянием должно быть здоровье. И здесь Болотов выдвигал постулат, который в современной медицине звучит так: «Всякую болезнь легче предупредить, чем лечить». По его мнению, существует семь источников, которые рано или поздно приводят человека к заболеванию. К числу главных из них он относит:
1. Неумеренность в пище и напитках. Андрей Тимофеевич резко критиковал помещиков, которые, ведя праздный образ жизни, злоупотребляют едой, отращивают себе животы, что, по его мнению, приводит к преждевременному разрушению органов и тканей. Особенно вредным Болотов считал пьянство. Сам он в этом отношении соблюдал жесткий режим. Вспоминая прожитые годы, он указывал, что лишь дважды компаньонам удалось довести его до состояния опьянения.
2. Неумеренность и беспорядки в телодвижении. Многие помещики, и главным образом служилый народ, канцеляристы, ведут сидячий образ жизни, мало двигаются (особенно Болотов упрекал любителей карточной игры, которые целые ночи напролет проводили за зеленым столом). Без движения организм слабеет и плохо сопротивляется болезням. Главным средством преодоления неблагоприятных последствий малоподвижного образа жизни Болотов считал прогулки пешком, бег.
3. Неумеренность во сне и бодрствовании. Болотов указывал, что вред здоровью приносят как недостаточный сон, так и излишества в нем. Его рекомендации: 40 часов сна в неделю.
О роли воздуха в жизни человека Андрей Тимофеевич выразился так: «Что касается до воздуха, сего, так сказать, бальзама нашей жизни», то он советовал чаще бывать на открытом воздухе, открывать окна, проветривать жилье.
Все разумно, не правда ли?
Довольно своеобразными были представления Андрея Тимофеевича о сущности человеческого счастья. Это своеобразие заключается в том, что они, значительно отличаясь от свойственных дворянству того времени, весьма близки к тем принципам, которые мы стремимся сейчас положить в основу воспитания членов нашего общества.
А вот как относился к условиям жизни А. Т. Болотов: «Я жил, не завидуя никому и ни в чем не домогался ничего надмеру, а того паче с неправдою... И как я старался всегда и всем быть довольным, то и не терпел я ни в чем дальнейшего недостатка, и тем был с сей стороны уже счастлив» [13 Болотов А. Т. Жизнь и приключения... Т. 2. Стб. 647—651.].
Важным условием человеческого счастья Андрей Тимофеевич считал положение личности в обществе. При этом он придерживался такой позиции: отношение к тебе людей в первую очередь зависит от того, как ты сам к ним относишься. Вот его собственные слова: «...я обходился со всеми дружелюбно, просто, бесхитростно, чистосердечно, откровенно, ласково и снисходительно и за то был всеми любим и почитаем добрым человеком, а сие для меня было всего дороже» [17 Там же.]. Здесь следует сделать оговорку. Болотов принадлежал к дворянству, и его духовное общение ограничивалось в основном представителями этого класса. Тем не менее Андрей Тимофеевич был прав: не может быть человек подлинно счастливым, если его не любят и не уважают другие люди.
Одним из главных врагов человеческого счастья, по мнению Болотова, являются безделье и порождаемая им скука. И наоборот, труд, особенно творческий, любимый, способен доставить человеку истинное наслаждение жизнью, подлинное счастье. «Но сие счастие от хороших взаимоотношений с людьми увеличивала еще несказанно привычка не сидеть никогда без дела и без всякого упражнения, ибо беспрерывное занятие себя чем-нибудь любопытным и веселым, как, например, летом садами и увеселениями красотами и прелестями натуры и предприниманием тысячи разных любопытных дел и упражнений, а осенью и зимой чтением книг, рисованием, писанием или деланием и мастерением чего-нибудь, доставляло мне несметное множество минут приятных и прямо счастливых, и я, не зная никогда скуки, вел самую счастливую и столь веселую деревенскую жизнь, что и не желал никакой лучше» [18 Там же.].
Болотов не понимал помещиков, которые могли целые ночи напролет просиживать за карточным столом, спуская иногда все свое состояние и обрекая семьи на разорение, или многие недели подряд предаваться пьяным кутежам.
Неиссякаемым источником человеческого счастья он считал общение с природой. По его мнению, нужно с раннего детства раскрывать перед детьми красоту окружающего мира, прививать умение понимать ее и наслаждаться ею, тем более что это так доступно.
Болотов-критик
Внимательно следивший за всем, что издавалось в России того времени, Болотов (не мог не обратить внимания на довольно быстрый рост выпускаемой литературы, как художественной, так и научной. Он понимал, что при обилии книг человек уже не в состоянии прочесть их все и, следовательно, должен иметь руководство, позволяющее ему выбрать самое нужное. Так он пришел к заключению о необходимости организации в стране критических разборов выпускаемой литературы. Он справедливо указывает, что одних извещений в газетах о выходящих книгах с упоминанием только их названий и цены явно недостаточно.
«Объявления о вновь выходящих книгах продолжаемы были и в сей год припечатываться при Московских ведомостях; но ценения оных со стороны критики не было у нас еще и поныне, хотя бы уже и давно время было ученым нашим о том подумать и для пользы отечества постараться. В прежние времена и лет даже за 15 до сего не было еще в том дальней нужды; книг у нас было еще не много, а сверх того выдаваемы они были с хорошим рассмотрением, так что не было нужды делать между ними дальнего выбора, но можно было смело почти каждую выбирать» [19 Библиограф. 1886. № 1. С. 2.].
Автор публикации статьи Болотова Н. В. Губерти снабдил эти слова следующим примечанием: «Автор „Записок" упустил из виду, что за 18 лет назад до его замечаний Новиковым была сделана попытка критического обозрения вновь выходивших в России книг, в весьма замечательном и в настоящее время весьма редком его журнале под названием „Санктпетербургские ученые ведомости на 1777 г.“. К сожалению, это [20 Там же.] издание не долго продолжалось» .
Вместе с тем Андрей Тимофеевич предупреждал о том, что, наряду с весьма важным и необходимым объективным анализом книг, возможно опубликование в рекламных целях и необоснованных, лживых рецензий, которые, кроме вреда, для читателей ничего принести не могут. В качестве примера подобных случаев он привел издание переводной книги. «Обнаружено было, что вышла из печати одна новая и с французского языка переведенная книга под названием „Физика истории", Москва, 1794 г. К сему объявлению присовокуплена была наинепомернейшая похвала сей книге... Словом, я сколько книг ни читывал в жизнь свою, но такой нигде еще мне читать не случилось; и если б я знал наперед, какова она, то не только полтора рубля, но и гривны б за нее не дал и для того не дал, чтоб не терять на чтение оной времени.