Сканга уже слыхала об этой волшебной вещи, придуманной кобольдскими мудрецами. Ее магия снимала с глаз усталость и позволяла видеть так же четко, как в молодости.
— Теперь он снимает прибор и протирает его платком, — сказала Бирга.
Сканга чувствовала взгляд гостя. В ауре не было ни малейшего признака страха. Он был чертовски самоуверен. С таким кобольдом, как этот, ей еще никогда не доводилось встречаться. У нее возникло чувство, что он вызывающе улыбается.
— А теперь он расстегивает плащ.
Бирга начинала мешать ей. Глупая баба, рассердилась Сканга. Может быть, Бирга решила, что наставница еще и оглохла? Конечно, троллиха услышала, что лутин расстегивает плащ!
— Хорошо, что ты нашла для меня время, могущественная Сканга.
Приятный голос для кобольда. Шаманка жестом велела гостю присесть рядом.
— Можешь оставить нас одних, Бирга. Я справлюсь. — Пусть кобольд считает ее более беспомощной, чем она есть на самом деле.
Сканга прислушалась к тому, как удалились шаги приемной дочери.
— Значит, ты решил шантажировать меня, лисенок, — начала разговор шаманка. — А ведь о лутинах говорят, что они очень умны.
Посетитель поднял руки в успокаивающем жесте.
— Прошу тебя, могущественная. Мне никогда и в голову не пришло бы ссориться с тобой. Напротив, я испытываю глубочайшее уважение к тебе и твоему народу. Я нахожу, что лутины и тролли очень похожи.
Сканга лишилась дара речи. Этот парень спятил! Как крохотные, тщедушные лисьеголовые создания могут сравнивать себя с народом воинов, который нанес целый ряд сокрушительных поражений почти непобедимым эльфам? Нет, это сравнение слишком идиотское, чтобы сердиться.
Старуха повертела между пальцами костяное кольцо.
— А как понимать вот это, лисий нос?
Лутин мягко покачал головой.
— Не лисий нос, могущественная. Прости, что я не представился. Я Элийя Глопс из народа лутинов. Первый председатель Лиги за сохранение истинных размеров Альвенмарка и первый тайный советник командного штаба Красных Шапок.
Сканга пристально посмотрела на него. Ее злило, что существо по-прежнему не выказывало ни малейших признаков страха.
— У тебя больше титулов, чем у короля моего народа, — презрительно бросила она.
Элийя дружелюбно подмигнул ей.
— М-да, иногда титулы вынуждены заменять войска.
Может быть, этот парень решил посмеяться? Троллиха подняла выше костяное кольцо.
— Что ты хочешь?
— Сделку. Ты ведь, конечно, знаешь, лутины считаются народом торговцев и воров, да и я не могу выпрыгнуть из собственной шкуры. Я подумал, что было бы очень мило, если бы всех рабов-кобольдов, которые служат вам, троллям, выпустили на свободу. Если обнаружатся какие-нибудь простачки, которые захотят служить вам добровольно, то они, конечно же, могут остаться. Но каждый, кто захочет покинуть ледяную страну, чтобы попытать счастья в другом месте, должен иметь право пойти со мной.
Сканга скрестила негнущиеся пальцы и щелкнула суставами. Сухой звук, напоминавший хруст ломающейся ветки, не считая потрескивания костра, был единственным в пещере. Проклятый лутин, видимо, пялился прямо на нее. Она воспринимала его взгляд как прикосновение. Должен же он, в конце концов, понимать, чего требует.
— Думаю, я попрошу свою приемную дочь помочь тебе выпрыгнуть из шкуры, лисий нос. Но поостерегусь есть твой мозг, который, похоже, охвачен странным безумием.
— Там, откуда я пришел, была еще пряжка из жадеита, на которой изображен извивающийся дракон. И мощная боевая булава, которую наверняка узнают многие ветераны. Кроме того, у нас еще есть огромный тролльский череп, который мы варили до тех пор, пока с него не слезло последнее мясо. По бугристой лобовой кости хорошо видно, что однажды он получил сильный удар булавой. Если со мной что-нибудь случится, я не смогу помешать тому, чтобы эти предметы короля были представлены герцогам народа троллей. Они ведь думают, что Бранбарт рухнул в Ничто.
Сканга снова хрустнула пальцами. Она не сомневалась, что кобольд действительно обезопасил себя. Это объясняло его дерзкое поведение.
— Я не могу этого потребовать. Герцоги не будут слушать меня.
Элийя отмахнулся.
— Прошу тебя, всемогущая. Если и есть кто-то, кого тролли в равной степени боятся и уважают, так это ты.
— У моего народа всегда были рабы-кобольды. Никто не поймет, почему мы вдруг должны от них отказываться. Они нужны нам.
— Вы быстро привыкнете обходиться без нас. Я уже упоминал о том, что есть свидетель убийства короля?
Сканга закрыла глаза и вспомнила смерть Бранбарта. Она была совершенно уверена, что никто не наблюдал за ней. Как она могла проглядеть кобольда? Если этот лисий нос разболтает, как на самом деле умер Бранбарт, и о том, что она обманула всех воинов, дни ее будут сочтены. А после ее смерти герцоги примутся друг за друга. Обманщики провозгласят возродившимся королем первого попавшегося щенка. И если Оргрим не вмешается, ее народ уничтожит себя сам.
— Просто чтобы между нами не возникало недопонимания, — нарушил молчание Элийя. — Я не хочу гражданской войны среди троллей. Я буду очень сожалеть, если дойдет до этого. И у меня нет никаких моральных возражений относительно убийства короля. Напротив, по моему мнению, диалектика справедливости время от времени требует королевских жертв.
— Что? — Сканга не могла уследить за сбивчивой болтовней лутина.
— Я имею в виду, что Бранбарт наверняка умер ради блага народа.
Именно так оно и было. Но из-за того, как говорил об этом мерзкий маленький лисий нос, звучало все как-то подло. Никогда прежде старая шаманка не чувствовала себя загнанной в угол настолько основательно. Она не видела выхода. Всего одно слово силы — и она могла бы заставить череп этого жалкого существа лопнуть. Но лутин слишком точно описал вещи короля. Он не обманывал, шаманка чувствовала это. Если она убьет Элийю, его товарищи ввергнут троллей в братоубийственную войну. Но его требование отпустить всех рабов-кобольдов просто невозможно выполнить.
— Ты ведь говорил, что не собираешься шантажировать меня. Я что-то неправильно поняла?
— Совершенно верно! — В голосе кобольда слышалось нечто большее, чем нотки высокомерного юмора. — Я рад, что мы будем вести переговоры на равных. И как положено в торговле, у меня, конечно, есть предложение, и мне хотелось бы, чтобы гнусная история о смерти Бранбарта больше не стояла у нас на пути. Я могу предложить не более и не менее, чем голову Эмерелль, а вдобавок головы остальных эльфийских князей. — Он произнес это с такой убежденностью, словно его палачи уже стояли за тронами эльфов.
Сканга задумчиво уставилась на свои колени. Она просто не знала, что и думать об этом лутине. Неужели он совершенно безумен? Шаманка нашла блоху на платье и бросила ее в огонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});