и снова накрывая с головой. Мы снова теряем счёт времени и теряемся друг в друге, пока у обоих не заканчиваются силы продолжать дальше.
Прихожу в себя на полу. Эля, распластавшись на мне, сопит мне в шею, ремень валяется под столом, настенные часы показывают двадцать минут четвёртого. Я думаю о том, что совсем скоро начнётся рабочий день и нам пора отклеиться друг от друга, и поехать ко мне или на нашу квартиру, чтобы привести себя в порядок, перекусить и успеть еще раз потрахаться уже в удобной постели, смакуя удовольствие и никуда не спеша, а ещё нужно изъять у дежурных охранников запись последних суток с камер наблюдения, иначе выйдет очень неловко. Эля легкомысленно забыла, что все офисы «А-Трест» находятся под круглосуточным видео и аудио контролем. Безумная и отчаянная, а кто еще бы решился устроить секс марафон с любовником в кабинете законного мужа? Главное, чтобы через полчаса она не начала посыпать голову пеплом, включив заезженную пластинку про плохую мать и неверную жену. Мать она отличная, это заметно даже невооружённым взглядом, а неверными жены бывают, только если однажды сделали неверный выбор. Мы все исправим, вернёмся обратно, к тому, с чего начали, а Белов… Похер на Белова. Переживет.
— Блиин… Утро почти, — тоже взглянув на часы, Эля суетливо слезает с меня и начинает носиться по кабинету, собирая одежду и в спешке натягивая на себя.
— Одевайся, надо уходить, — бросив в меня мои брюки и рубашку, командует Абрамова. Я повинуюсь, пряча улыбку. — Чеерт, внизу пост охраны, — с ужасом глядя на меня, восклицает Эля.
— Может, мы проектом занимались, — пожав плечами, лениво застегиваю пуговицы на рубашке.
— Конечно тебе плевать, а мне слухи не нужны, — с укоризной бросает взлохмаченная Абрамова.
— Все равно скоро все узнают, — спокойно констатирую факт. Судя по ее остолбеневшей реакции, Эля считает иначе. Я раздраженно накидываю на плечи поднятый с пола пиджак.
— Понятно, — мрачно киваю я.
— Что тебе понятно? — ее голос звенит от напряжения.
— Собираешься оставить все, как есть? Нравится прыгать с хера на хер?
— Я с ним почти не сплю с тех пор, как… как мы, — задыхаясь от волнения, лепечет Эля. Я холодно улыбаюсь.
— Почти не сплю, — повторяю, скривившись. — Мне должно это польстить? Или обрадовать? Да я в диком восторге. Вместо пяти раз в неделю ты дала ему только два. Охренеть.
— Андрей — мой муж, — побледнев, Эля отводит взгляд в сторону.
— Не начинай. Я все это слышал. Муж, отец, всегда им будет. А как другие, Эля? Слово «развод» тебе известно?
— Мне нужно время, Дим. Это не так просто…
— Сколько, бл*ь, времени еще тебе нужно? — срываюсь я.
— Не говори со мной в таком тоне, — одергивает меня Эля. — Думаешь, мне легко от мысли, что ты везде таскаешься со своей Лейлой? Я знаю, что в прошлые выходные ты был с ней в клубе твоего приятеля из департамента.
— Прошлые выходные я провел в Австрии, как и всю неделю.
— Значит, позапрошлые, — гнет свое Элина. — Приятное с полезным. Да, Дим? И связи укрепляешь, и в удовольствии себе не отказываешь?
— Мы ходим по кругу. Ты не видишь?
— Вижу, Дим, — устало признает Эля. — После нашей ссоры я почти каждый день приезжала на нашу квартиру.
— Я знаю, — мягко произношу, делая шаг вперед.
— В том-то и дело, ты все знаешь, — она поднимает руки в предостерегающем жесте. — Обо мне, об Андрее, даже о первой семейке моего отца, а я ничего! Я ничего о тебе не знаю.
— Ну так спроси. Я отвечу, — игнорируя ее протесты, подхожу поближе и, взяв за плечи, заставляю взглянуть мне в лицо.
— Ты просишь меня уйти от мужа, но куда, Дим? — в радужных глазах стынет серая мгла. Еще одно чувство. Сомнение.
— Ко мне. Куда еще?
— Твой основной бизнес в Австрии. У тебя там другая жизнь, длиной десять лет, которые ты прожил без меня.
— И что? — не понимаю, куда она клонит.
— Ты же не останешься в Москве насовсем? — не смотря на постановку вопроса, я замечаю надежду в распахнутых глазах, и до меня постепенно доходит, что Эля имеет в виду.
— Нет, — отвечаю, понимая, что для нее этот факт является главным для принятия решения. Не любовь, не страсть, не голос сердца, а то, с чем невозможно сражаться. Все мои аргументы рассыпаются, как и тщательно выстроенные планы. Вот так, за мгновенье.
Эля отступает назад, закусывая дрожащую губу.
— Я не увезу сына в другую страну, Дим. Тут его дом, его отец, которого он обожает, и любящие дедушка и бабушки. Ты просишь о невыполнимом, — отрезает она, смахивая набежавшие слезы.
— Это значит «нет»? — мне нужно окончательное решение, четкий ответ, чтобы понимать, как действовать дальше.
— Это значит, что мы можем оставить все как есть до твоего отъезда, — оглушает меня Эля. — Но с тобой я не полечу, как бы сильно не любила.
— Охереть, — бормочу, взлохматив волосы. — Еще и про любовь вспомнила. Мужа тоже любишь?
— Люблю, но по-другому, — добивает меня Эля. — Нас многое связывает. И не только сын. Десять лет, Дим. Это много. Очень много. Мы неплохо жили и …, — осекается она. — Но ты вряд ли сможешь понять.
— Куда уж мне! — криво ухмыляюсь я.
— Можем остановиться сейчас, чтобы не мучать друг друга.
— Мы уже останавливались. Пару недель назад, — припоминаю я, испытывая острое желание покурить. — Готова и дальше наставлять любимому по-другому мужу рога?
— Хочу побыть эгоисткой…, — выдержав мой испытывающий тяжелый взгляд, с подкупающей честностью отвечает Эля. — Хотя бы недолго. Быть счастливой тайком, сколько получится.
— История повторяется, не находишь? — чувствуя болезненную резь в груди, я понимаю, что она не передумает.
— Мы потеряли свой шанс десять лет назад. Время нельзя вернуть обратно. Никто еще не сумел, — с печальной улыбкой Элина прикасается к моей щеке. — Я бы все отдала, чтобы вернуться в тот день и провести его не на чертовом юбилее компании, а с тобой.
— Ты забыла, милая, — одёрнув ее руку, я холодно отстраняюсь. — Андрей Белов уже тогда стоял между нами. Или я между вами. Тебе виднее, как оно было на самом деле.
— Он был ширмой… для отца, — добавляет она масла в огонь.
— Он и сейчас ширма, хотя отца нет в живых, — развернувшись, я быстро иду к двери, не в силах больше смотреть на женщину, в очередной раз расхерачившую мое сердце.
— Дим… — отчаянно окликает она меня.
— Я позвоню, — бросаю, не оглядываясь, и стремительно покидаю кабинет Белова.
Как я там говорил? Настоящий воин не ищет легких путей? В моем случае не