— Брось меч! — прозвучал гулкий приказ в темноте.
Такого голоса Ким никогда в жизни не слышал. Он был как встречный удар. Словно он, падая, уперся клинком меча в каменную стену. Этого приказа нельзя было ослушаться. Пальцы Кима разжались сами собой, и оружие выскользнуло из его руки.
Призрак вышел навстречу. Ким присмотрелся повнимательнее, охнул и поклонился.
— Господин вонхва!
— Подними свой клинок, — сказал наставник уже обычным голосом, в котором явственно звучало отвращение. — И убери подальше с глаз моих. Ему тут не место.
Ким поспешно подобрал меч. Ему было совестно — и перед вонхва, и перед собой. Куда девался бесстрашный воитель, готовый встретиться с демонами? Просто мальчишка, пойманный на шалости…
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил вонхва. — Любопытство одолело? Побился об заклад с Лиу?
Ким гордо выпрямился:
— Я пришел, чтобы встретиться с духами и подчинить их себе!
— Но почему именно сюда?
— Сеннай сказал…
Вонхва испустил глубокий вздох. Киму так и представились поколения любопытных учеников, которых наставник год за годом отваживает от этой горы, а они всё лезут и лезут.
— Ты действительно хочешь встретиться с духами? — неожиданно спросил вонхва, когда Ким уже готовился потихоньку убраться обратно в лагерь. — Ну что ж, пошли.
И они пошли наверх, в кромешной темноте. Вонхва, не глядя под ноги, шагал по невидимой тропке среди мокрых черных стволов. Ким спешил за ним. Меч он убрал в ножны, но оставался настороже — мало ли что. Вокруг булькало и шелестело, однако никаких духов Ким не видел и не ощущал. Почему же тогда чем дальше, тем ему становилось всё страшнее и страшнее?
«Может, повернем обратно?» — чуть не сорвалось у него с языка, но вместо этого Ким спросил:
— Как вы это сделали с голосом? Почему я не мог противиться приказу? Это благодаря вашим духам?
— Нет, — сухо ответил вонхва. — Это искусство, которое за год не освоишь. Далеко не все хваранские умения даются духами. Наоборот — чем меньше в своем мастерстве зависишь от их помощи, тем лучше.
— Почему?
— Разве это не очевидно?
Дальше они поднимались в тишине. Дождь шелестел в траве, постепенно усиливаясь. За горами ворчал гром, бледно вспыхивали молнии в тучах. Но вот Киму в лицо ударил сильный свежий ветер. Лес кончился. Они стояли на голой верхушке горы. Черно-сизые тучи летели прямо над ними совсем низко: казалось, протяни руку — и достанешь. Травинки трепетали и бились на ветру.
На верхушке стояла крепость — круг, огороженный высоким частоколом из толстых необтесанных бревен. Ни окон, ни крыши у него не было. Провал в стенке частокола чернел, как распахнутая пасть голодного чудовища. При виде этого проема у Кима поднялись дыбом волосы на затылке.
— Ну, иди, — вонхва подтолкнул его вперед. — Эй, нет! Меч оста…
Его слова заглушил треск такой силы, словно небо порвалось пополам. Ветвистая молния на миг высветила острозубый силуэт частокола. Потом стало сверхъестественно тихо. Как будто каждая капля дождя затаилась, и сам ветер замер в ожидании — что будет?
В темноте и тишине Ким сделал несколько шагов, и только тогда заметил, что его клинок светится отраженным светом луны, хотя никакой луны на небе не было. Свечение разгоралось, охватывая правую руку. Вот по лезвию, как будто внутри металла, пробежала голубая искра, за ней вторая. Ким залюбовался текучими искрами; затем взмахнул мечом, как будто стряхивая с него кровь, и целый рой огоньков рассыпался по песку.
Страх пропал. Ким почему-то рассмеялся. Ему почудилось, будто меч прирос к руке, стал с ней единым целым. Внезапно он ощутил в себе невероятную силу — такую, что мог бы одним желанием уничтожить частокол вместе с горой, на которой он стоял. Клинок же превратился в самую быструю и самую смертоносную его мысль. Ким остановился. Частокол и то зловещее, что поджидало за ним, больше не казались ему ни страшными, ни угрожающими.
— Выходите, духи! — повелительно произнес он, указывая клинком на проем в частоколе. — Выходите и повинуйтесь!
Никто, конечно, не отозвался. Ким обозлился.
— Трусы! Выходите!
Что-то коснулось его руки. Он оглянулся и увидел вонхва.
— …меч… — донеслось до него как будто издалека.
Ким пожал плечами и вложил меч в ножны. Лунное свечение клинка угасло, и тут же всё стало как раньше. Вернулись звуки: свист ветра, далекий гром, шелест дождя.
— Сказал же — с оружием в частокол заходить нельзя! — раздраженно повторил вонхва. Ким удивленно взглянул на него — ему показалось, что, несмотря на недовольный тон, учитель тоже напуган.
— Хорошо, не буду, — покорно сказал Ким. — Я вообще туда не пойду. Эти духи… похоже, они меня испугались. Может быть, в следующий раз придут другие, посмелее?
Вонхва усмехнулся в темноте.
— Не тебя они боятся. Вот когда войдешь туда безоружным, и духи попрячутся от тебя — тогда можешь собой восхищаться, а пока гордиться нечем. Пошли отсюда.
Обратно идти было легче. Гроза прошла стороной и уходила всё дальше, к далекому морю. Моросил мелкий дождик. Когда жутковатый частокол скрылся из виду среди деревьев, Ким задал вопрос, который давно его мучил:
— Если бы я был не Енгон, вы бы меня убили? Как и других путников?
— Кто тебе сказал, что мы их убиваем? Обычно просто отводим глаза и пропускаем — если, конечно, это не монахи. Но и монаху найдется здесь дело. Работников всегда не хватает, особенно на уборке лагеря…
— То есть, когда братья привязали меня к столбу и начали стрелять…
— Обычное упражнение. А ты что подумал?
Ким ничего не ответил, но на душе у него полегчало.
— Почему же вы сразу не отправили меня к слугам?
— Потому что я рассчитываю сделать тебя хвараном.
Впервые вонхва высказался так определенно. Ким затаил дыхание.
— Но… вы же видели — я не умею вызывать духов!
— Это не так уж важно.
Ким остановился, взволнованно запустил руку в отрастающие волосы.
— Тогда у меня есть вопросы.
Вонхва также остановился и, не обращая внимания на дождь, сказал, словно они были на уроке:
— Задавай.
— Чему здесь учат на самом деле? Раскрашивать лица? Призывать демонов? Сбивать противника с толку во время боя с помощью нечестных колдовских приемов? Исцелять с помощью волшебных грибов и песен?
— Иными словами — боевой магии, — подвел итог вонхва. — Всё это вместе и называется Путь Ветра и Луны. Видишь, ты и сам все понял.
— Ага!
Ким обдумывал ответ. Боевая магия — это ему понравилось.