Он вынудил себя прекратить брать больше ее крови просто, чтобы удовлетворить его жадную тягу к ней. Уже он отметил различия в ней, ее способность слышать и видеть намного более остро. Он неосторожно увеличивал ее чувства. Измененную человечность он поклялся сохранить. Дарий охватил руки охранительно вокруг нее. Ничто не собиралось причинить ей боль. Не когда-либо. Даже он.
Темпест была удовлетворенная лечь на жесткую силу его тела, чувствуя себя защищенной и полностью любимой. Он был прекрасным любовником, осторожным с ней даже в его самые грубые моменты. Она могла услышать их удары сердец в прекрасном ритме, и она лежит там в течение некоторого времени, чтобв возвратить свое дыхание. Когда она вдыхала, чтобы замедлить ее дыхание, она чувствовала репрессивную высокую температуру. Ее зубы затронули ее нижнюю губу, когда она осматривала все вокруг.
Они были все еще в пещере. Оскорбление нахлынуло на нее. Она была так отвлечена его любовными ласками, она даже не рассмотрела, где они были. Она сомневалась, что заметит, были ли они в середине улицы. Где была ее гордость? Этот человек фактически похитил ее, держал ее в центре земли без малейшего раскаяния, и затем взял бесстыдное преимущество над нею.
Темпест поднимала ее голову, ее длинные ресницы, скрыли ее глаза прежде, чем он мог прочитать ее выражение. Но Дарий стал тенью в ее уме, чувствуя ее вину и гнев в себе, ее смысл оскорбления, что она позволила это, когда она была так рассержена на него.
Немедленно он свернул ее под собой, заманивая ее тонкое тело в ловушку с его намного большим телом. Он запутывал кулак в ее ярких, шелковистых волосах и тянул их к его рту.
- Я должен принести свои извинения за обманывание тебя, в то время как ты спала. Это было неправильно, когда мы нерешили проблемы между нами. Но ты так красива, Темпест, что я потерял контроль.
Ее длинные ресницы поднялись, разоблачая зеленые глаза, пылая яростью на него. Она фактически отпихнула его, ладони ее руки жестко против его груди. Он был так поражен ее реакцией, которую он забыл переместить, притвориться, что он чувствовал толчок. Высокая температура вилась в нем, волна желания, столь сильного, что он почти поцеловал ее сердитый рот.
- Ты настолько полн это, Дарий. Даже не думай, что ты можешь пойти завалить меня в током роде, как этот. Ты не терял контроль. Ты знал точно, что ты делал. Ты хотел заняться сексом, таким образом, ты сделал. И я - такая дуреха, я согласилась с этим, как одна из тех слабоумных героинь в страстном романе. Она поняла, что не сдвинула его с места со своим толчком, и это подняло ее характер на другой уровень.
- Я хотел заняться любовью с тобой,- исправлял он, своим голосом как черный бархат.
Просто звук его голоса послал порыв жара, бегущей через ее кровоток. Это потребовало огромному усилию разделить ее пристальный взгляд от горящей интенсивности его глаз. И Бог должен был бы спасти ее саму, если бы она смотрела на его прекрасный рот. Все это добавило топливо к огню.
- Ты думаешь, что можешь достигнуть своим методом, обольщая меня, Дарий, но он не будет работать. Так же, как я прямо сейчас, и я знаю, что это не был все ты, но позвольте мне договорить прежде, чем ты будешь слишком надувшимися от твоего собственного эго, я не уважаю тебя прямо сейчас, как я вчера делала.
Она сделала паузу.
- Если это вчера было.
- Ты можешь искупаться в бассейне. Он попытался не сделать это приказом. Его тело, казалось, ответило на самое простое ее прикосновение. Он не смел начинать что-либо из-за ее зеленых глаз, сверкающих огонем и ее красный огонь зажженных волос.
- Ты даешь мне свое разрешение?- она спросила саркастически.
Он согнул голову к ней, потому что она сделала эту небольшую презрительную гримасу губами, от которых он никогда не смог бы отказываться. Его рот нашел ее и попробовал теплый мед ее даже в ее гневе, захватив его навсегда в его сердце.
- Неудивительно что ты всегда в беде, - бормотал он, его поцелуй, скользящий по углу ее рта к ее впадине, все ниже, чтобы найти ее подбородок, затем ее горло. Ее удар пульса под его ртом, зажег его голод. Это появилось откуда ни возьмись, мчась в нем с той же самой скоростью и интенсивностью как его укрепленное тело, убеждая его взять ее снова и снова.
Темпест разделила, ее изумрудные глаза, внезапно осторожные. Он был так силен, его подавляющая власть, когда она не имела никакого контроля вообще в ситуации. Она была его пленником, скрытым под землей, чтобы держать ее какое-то время, если он пожелал. Идея не проходила ей до этого момента, и она мгновенно краска отлила от ее лица
- Дарий? Его имя вышло задушенным, просьба о заверении.
Он коснулся ее ума, нашел ее страх легко. Его рука окружила ее, привлекая ее близко к своей защите.
- Как только ты искупаешься, мы пойдем на поверхность. Я должен приготовить для тебя еду.
Облегчение было огромное, и она верила чистоте его голоса. Несмотря на ее гнев на него, она зацепилась за него на мгновение, ожидая что ее сердце прекратит стучать так жестоко
- Дарий, - она призналась, - Я действительно боюсь здесь.
Дарий ужесточил захват на ней, сокрушая ее тонкое тело против его. Он не знал реальное значение страха, пока она не вошла в его бесплодное существование. Она приводила то определение в чувство для него. Он боялся, что потеряет ее, боялся кого-то, или что-то будет вредить ей. Страх сделал его острым и опасным, как на кошек в их большинстве непредсказуемое, капризное состояние.
- Все эти вещи - незначительные различия, которые мы можем решить, Темпест,- он уверял ее. - Никакое препятствие между нами не непреодолимо.
Она глубоко вздохнула, стабилизируюя дыхание.
- Хорошо, Дарий, я - все для этого. Просто не так контролируй меня. Мне нравится моя свобода. Это то - кто я.
- Ты, моя другая половина, поскольку я твой, - сказал он.
Она вышла из его рук и поднялась, отворачиваясь от него таким образом, чтобы она не призналась в желание ударить и убежать. Он был так высокомерен, извергая его старосветскую ерунду, что она хотела выкинуть его в бассейн и наблюдать, что он теряет свое великолепное и ох, таким образом раздражаясь прохладой.
Дарий скрыл свою улыбку. Он не мог сдержать вещей высказынных справедливо, пробираются под ее кожей. Ему понравилось наблюдать, что ее глаза блестят как драгоценные камни, вспышка огня, который неосторожно выставил ее очень страстный характер так же как ее гнев.
Темпест вошла в бассейн и сочла чистую воду на ее коже более эротичной, чем ей хотелось бы. Она знала, что его черные глаза горели по ней, когда она плавала, и что-то женское и дикое в ней, казалось, вступало во владение. Она ополаскивала волосы медленно, поворачиваясь так, чтобы ее профиль был виден ему так, чтобы вода достигала до ее талии и бежала по ее выставленной груди. Манила его. Издевась над ним.