— еще пару билетов в кино нужно будет купить, чтобы отдохнуть. Или на дневном поезде можно уехать обратно, совсем не таком крутом, только он к двенадцати ночи в Ленинград вернется. Поэтому, лучше все же на фирменном возвращаться обратно утром, сразу же с вокзала в училище удобнее выходит добраться. С Варшавского до училища пять минут идти всего.
— Так можно и не отпрашиваться? Если поехать в субботу и вернуться в понедельник? — быстро соображает Света.
— Да, никаких проблем. Народу только много будет по Старому городу гулять, от Толстой Марты до Длинного Томаса, — щеголяю я знанием города, — В отели нам все равно не попасть, в рестораны тоже, наше дело столовки и кафе-мороженное. Ну, пива местного я найду кого попросить, чтобы купили.
— Мы пиво не пьем! — сурово бросила мне Катя.
Это что, она намекает, что я должен их еще упрашивать?
Да я шикарное местное пиво и сам все выпью, тем более, мне для роста мышечной и костной ткани пивные дрожжи требуются.
Наверно, требуются, лишними точно не будут в молодом организме.
Честно говоря, Катю я вообще брать с собой не собираюсь, такой вредный пассажир мне точно не нужен, даже если она где-то изыщет необходимую сумму на поездку.
Только мешаться будет мне общаться со Светой наедине, ехидничать постоянно, да еще поймет, чем я там занимаюсь, потому что — я же обратно точно не пустым поеду. А очень даже груженым всяким полезным добром.
Пора активно закупаться перед Новым Годом красивыми подарочными наборами.
Совмещу романтическую поездку с необходимой закупкой заказанных мне изделий передовой социалистической легкой промышленности.
Это относительно дефицитную жвачку мне сильно не продают, а обычные наборы с конфетами вполне снимают с витрин и достают из-под прилавка, так что, проблемы совместить приятное с полезным для меня не будет.
Ну, в магазины, где работают уже выявленные внучки надзирателей заходить не стану, хотя, могу попасть и на другую смену продавцов. Так что, еще посмотрим на их поведение, могу и им испортить настроение рассказом про дедушку, недобитого фашиста.
За целый день блужданий набью свою сумку и рюкзак в камере хранения на вокзале под завязку и даже больше, раз я приеду не один. Вручу Свете, если она все же решится, пару пакетов побольше, чтобы пронесла до выхода с вокзала.
— Там — пиво, это вам — не здесь пиво! Небесный нектар, такого вы еще в жизни не пробовали! — авторитетно заявляю я.
Пора уже прекратить эти ненужные споры и показаться себя главным здесь.
— А ты это откуда знаешь? Кто тебе про такое рассказал? — снова, достаточно ехидно, поинтересовалась Катя.
Ехидно, это ей так кажется, потому что есть у меня аргумент, чтобы окончательно ее срезать.
— Я за последние три недели уже три раза в Таллине побывал, чтобы вы знали!
Приврал немного, что не так страшно, не каждый раз я в Таллин езжу, впрочем, знать всем про мои дела не нужно.
Да и в прошлой жизни побывал там раз двадцать, правда, в городе Стокгольме не в пример чаще оказывался, раз восемьдесят пришлось с парома высаживаться и обратно столько же грузиться по разным таким делам.
В скучном городе Хель-стинки, как называет его один шотландский дворянин, муж моей сестры, гораздо чаще оказывался, его все равно никак не миновать, когда из Питера двигаешься в Швецию или едешь обратно.
Если не летишь на самолете, что я делал всего несколько раз в той жизни.
Можно проехать прямо через центр или объехать по двум кольцевым дорогам центр главного финского города.
— А зачем это ты туда ездишь? — подставилась под мой добивающий ответ Катя.
— Да просто развеяться и отдохнуть, — небрежно махнул я рукой, мол, знай наших, крутых и денежных.
Девчонки замолчали и теперь вопросительно глядят друг на друга.
Вот ведь малявка, пытается меня поймать на вранье, мелочь пузатая.
Да меня мои взрослые и много чего повидавшие по жизни подруги, Ирина и Людмила, так давно не спрашивают. Уже знают, что я парень серьезный и дела делаю легкло и быстро, совсем не напрягаясь.
Ну, с моей то головой — это не дела никакие, а делишки, однако, все еще впереди, как я надеюсь. Да и рано еще мне заниматься чем-то серьезным, требуется вид повзрослее и тело потяжелее, кило хотя бы на десять.
Ну и рост до ста восьмидесяти желательно догнать.
Не сразу Москва строилась, а я в такое время в прошлой жизни, при позднем развитом социализме, еще с родителями жил-поживал и про взрослую жизнь ничего не знал. Да и в военной системе не слишком с ней познакомился, оберегало училище нас от такой интересной стороны жизни, как делать деньги и жить кучеряво, без преодоления трудностей ратных.
Для воздержания от связей заманчивых и радости прогулок под шафе.
А вот Светочку свозить в очень красивый город могу без проблем, заработал на этих поездках рублей сто пятьдесят уже. И товара еще на шестьдесят рублей осталось, в основном бабл-гам разных видов.
Ничего девчонки мне не пообещали, ушли вскоре, задумавшись такие.
Еще в мою комнату с интересом заглянули, полюбовались магнитофонами и радиолой, коробками разными и моей гордостью — полуторной кроватью под красивым покрывалом.
Нужно им впечатление окончательное составить, что я могу предложить Свете сейчас по жизни.
Для девятиклассника пятнадцати лет, то, что я сейчас имею для жизни — это очень круто. Для взрослого парня тоже неплохо, однако, ничего такого особенного, снятая комната и очень непрестижная работа.
Вот, если комната своя, пусть и в родительской квартире — это другое дело.
Можно уже семью вить, такую, на минималках, как размышляет, наверняка, та же Катя.
Ладно, посмотрим, как Света с подругой все, сказанное мной и увиденное своими глазами, обсудят и что она сама решит.
Тут, на районе, немало девчонок найдется, которые с радостью согласятся прокатиться в Прибалтику с денежным парнем, да и мои подружки из магазина не откажутся от такого предложения, только при них мне уготована роль младшего братишки, все же семь-восемь лет разница.
Ну, не надумает Светлана, можно и с ними съездить, весело будет точно.
Они за словом в карман не лезут, вполне симпатичные и со мной хорошо дружат, без лишних понтов и поучений.
Точно, как с младшим братом, который уже сам подрос и в учебе не нуждается.
Я же отправился сегодня на тренировку, прогулял три недели почти, тренеру с Конюшни это сильно не нравится:
— Игорь, ты где пропадал столько времени?
— Работал, Виктор Степанович!
— Вот что, друг