Как люди, впавшие в экстаз, слушали лорды Демонландии последние ноты великих печальных аккордов, как будто вместе с музыкой наружу выплеснулось сердце ярости, выплеснулось, и сломалось. Но это был еще не конец. Холодная и целомудренная, как посвятившая себя богам девственница, с ясными глазами, видящими только высокое небо, из могилы ужаса поднялась спокойная мелодия. Слабой и маленькой казалась она после предшествовавшего буйства, как первая весенняя почка, появившаяся после губительного царствования холода и снега. Тем не менее развилась она и окрепла, набрала силу и красоту. И, внезапно, раскрылись двухстворчатые двери, и хлынул оттуда поток света прямо на лестницу.
Лорд Джусс и Лорд Брандох Даха стояли у сияющего портала и ждали, как человек ждет восхода звезды. И вот, через какое-то время, узрели они ее, Королеву, действительно похожую на звезду или на восходящую полную луну, и увенчанную диадемой, рассыпавшей вокруг яркие розовые лучи и сделанной из маленьких облаков, которые казались украденными у горного заката. Одиноко стояла она под высоким портиком в виде мистического крылатого льва, вырезанным из сияющего и черного как агат камня. Юной казалась она, как тот, кто уже попрощался с детством, с серьёзными полными губами, серьёзными черными глазами и волосами цвета ночи. Две маленьких ласточки сидели на ее плечах, еще дюжина носилась в воздухе над головой, настолько быстро трепеща крыльями, что глаз не успевал уследить за ними. Тем временем нежная и простая мелодия поднималась с одной высоты на другую, пока на мгновение не вспыхнула всеми летними кострами, в которых горят жестокие угольки заговоров во имя любви и красоты. И в этот момент, прежде чем умереть, музыка принесла Джуссу всё великолепие гор, огни заката над Коштра Белорн, первый благоговейный взгляд на священные вершины из Морна Моруны; и над всем этим, как будто дух музыки решил показаться глазу смертного, образ благословенно-прекрасной юной Королевы. Ее серьёзный ясный лоб внушал уважение и, одновременно, сладкие ожидания: всякая черточка и всякая линия ее прекрасного девственного тела казалась изысканной, как горящий изнутри божественным огнем редчайший цветок, перед лицом которого бессильны слова и песни, и которого человек может только боготворить, задохнувшись от восхищения и удивления.
Она заговорила, как будто зазвенел хрустальный колокольчик: — Возблагодарите священных Богов и вознесите им свои молитвы. Ибо прошли долгие годы, и в назначенный час исполнилось предначертанное ими. Вы те, кто должен был придти.
И, конечно, великие лорды Демонландии стояли перед ней как маленькие мальчики. Она заговорила опять: — Не вы ли Лорд Джусс и Лорд Брандох Даха, пришедшие ко мне через Коштра Белорн, путем, заповеданным всем другим смертным?
И ответил ей Лорд Джусс за них обоих: — Конечно, Королева Софонисба, мы те, кого ты назвала.
И привела Королева их во дворец, в тот огромный зал, где стоял ее трон. Колонны зала походили на высокие башни, а вдоль стен шли галереи, одна над другой, поднимаясь все выше и выше, пока взгляд мог видеть их, освещенных мягким светом ламп, стоявших на столах и полу. Стены и колонны были вырезаны из мрачного не отполированного камня, и на стенах были нарисованы странные картины: львы, драконы, водяные лошади, ширококрылые орлы, слоны, лебеди, единороги и многие другие, блиставшие свежими светящимися красками. Все звери были гигантского, не виданного глазом человека размера, как будто это зал был убежищем, маленьким живым и светлым местом, в котором можно было укрыться от кипящей снаружи неведомой жизни.
Королева села на трон, сиявший как волнуемая ветром речная гладь, освещенная серебряной луной. И не было в зале придворных, за исключением маленьких ласточек. Приказала она лордам Демонландии сесть перед собой, невидимые руки поставили перед ними столы и принесли драгоценные блюда, наполненные неизвестными яствами.
Заиграла нежная музыка, исполняемая невидимыми музыкантами, и Королева сказала: — Смотрите, вот амброзия, которую едят боги, а вот нектар, который они пьют. И, милостью благословенных богов, это и есть моя еда и вино. И тот, кто вкушает ее, смотрит на нее и ощущает ее запах, не умрет никогда.
Попробовали они амброзии, которая была белой на вид, рассыпчатой на зубах и сладкой как мед, и ожила в их телах сила, как будто съели они мясо буйвола; и выпили они пенистого нектара, окрашенного в цвета закатного солнца. И показалось им, что вместе с божественным нектаром проник внутрь их и кусочек мира богов.
— Скажите мне, зачем вы пришли сюда? — спросила Королева.
— О Королева Софонисба, — ответил Джусс, — сон, вышедший роговых ворот, послал меня сюда, и приказал мне искать здесь того, кого я желаю видеть больше всего на свете, без которого я тоскую вот уже целый год: моего дорогого брата, Лорда Голдри Блазко.
Слова умерли в его горле. Ибо только выговорил он это имя, как твердые стены дворца задрожали, как листья деревьев под внезапным порывом ветра. Исчезли краски и дворец стал похож на лицо человека, от которого от ужаса отхлынула вся кровь, все стало бледным, как ландшафт, на который смотришь в ясный летний день, пролежав с закрытыми глазами лицом вверх под палящим солнцем, бледным, серым и холодным, теплые цвета превратились в золу. И еще появились противные маленькие твари, выскочив из стыков полированных камней пола, больших плит стен и колонн: некоторые походила на кузнечиков с человеческими лицами и крыльями мух, другие напоминали рыб с жалами в хвостах, или жирных жаб, или извивающихся угрей с головами щенков и ослиными ушами: омерзительные твари, обделенные красотой, чешуйчатые и грязные.
Ужас прошёл. Вернулись краски. Королева сидела, как высеченная из камня, открыв губы. Через какое-то время она сказала низким дрожащим голосом, опустив глаза: — Милорды, вы заговорили со мной об очень странном предмете, о котором я до сих пор ничего не слышала. Я знаю ваше благородство, и поэтому прошу никогда не произносить это имя. Во имя благословенных богов никогда не произносите его опять.
Ничего не сказал Лорд Джусс. Но ничего хорошего не было и в его мыслях.
Вскоре Королева приказала маленькой ласточке отвести гостей в их спальни. Там уже ждали их большие ложа, мягкие и благоухающие, и Демоны легли отдохнуть.
Долго не мог заснуть Джусс, ибо тяжело было у него на сердце. Наконец он провалился в беспокойный сон. Дрожащий свет ламп проник в его сон, смешался с ним, и он уже не мог понять, во сне или наяву видит он стены спальни, разделенные на части и открывающие вид на длинные дорожки лунного света и горный пик, одиноко стоявший в море облаков; его белая вершина ослепительно сияла в свете луны. И показалось Джуссу, что может он летать, и взлетел он на эту гору, и повис в воздухе рядом с ней, и вокруг ее вершины появился огненный круг, и стала видна старинная, сделанная из меди крепость, позеленевшая от времени и испытавшая на себе удары стихий. На ее стенах стояло множество людей, мужчин и женщин, то ходивших с поднятыми в мольбе руками к хрустальным лампам небес, то опускавшихся на колени или прислонявшихся к медным зубцам крепости, обхватив лицо руками, или останавливавшихся и глядевших, как лунатики, в ночную тьму. Некоторые казались воинами, другие, судя по богатым одеждам, придворными. Были там и правители, короли, принцессы, серьезные бородатые советники, юноши, девушки и королевы в украшенных драгоценными камнями коронах. Они шли, стояли или взывали к небесам, но ни один звук не нарушал безмолвие могилы, и лица их были бледны, как у покойников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});