Этим вечером они разбили лагерь на левой морене великого ледника Темарм. От шпилей кряжа тянулись на восток длинные паукообразные ленты облаков, тонкие, дамская вуаль — знак ветреной погоды, царившей наверху.
— Воздух стеклянно-прозрачен, — сказал Джусс. — Это предсказывает плохую погоду.
— Ну время нас подождет, если понадобится, — сказал Брандох Доха. — Как только я увидел эти ледяные рога, на меня нахлынуло такое могучее желание, что я точно умру, если не вскарабкаюсь туда. Но ради тебя, о Джусс, я совершу чудо. Ибо ты стремишься в Коштра Белорн, и, я уверен, намного легче пройти по снеговым полям Джалчи и обогнуть восточные утесы, чем штурмовать Коштра Пиврарху.
— Именно ее я видел в Чертландии, — сказал Джусс. — "Остерегайся высокой жены". Но эта местность заколдована: никто не может подняться на Коштра Белорн, если не увидит ее сверху; так что он либо найдет свою смерть, либо исполнит свое заветное желание. И только с одной единственной точки земли можно посмотреть вниз на Коштра Белорн. Взгляни вон туда, на ледяные зубы, на которых играют последние лучи солнца. Это и есть самая высшая точка нашей земли.
Помолчали они минуту. Потом Джусс заговорил и сказал: — Ты всегда был самым величайшим среди нас горовосходителем. Какой путь избрал бы ты для подъёма?
— О Джусс, — сказал Брандох Даха, — ты повелитель льдов и снегов. И я охотно приму любой твой план. Но, для моего собственного удовольствия, я бы поднялся в щель между двумя горами, и потом повернул бы на запад, к восточному кряжу Пиврархи.
— На глаз это самый опасный подъём, — сказал Джусс, — и, вероятно, самый великий, и по двум причинам поддерживаю я твой выбор. Эта щель именуется Врата Зимиамвии. Она, и также ледник, который проходит через нее, находится под тем самым заклятием, о котором я говорил тебе. Верная смерть ждет нас, если не взглянем мы на сверху вниз на Коштра Белорн; но если добьемся мы успеха, то окажемся неподвластны заклинанию, и с этого момента от нас потребуется только наша сила, умение и высокое сердце, дабы свершить то, что мы желаем.
— Тогда жди нас, великая северная скала! — крикнул Брандох Даха. — Ты не увидишь, как мы карабкаемся на тебя, пока мы не заберемся вон на те высочайшие зубы, посмотрим на тебя сверху вниз и подчиним своей воле.
Поужинали они и уснули. Но всю долгую ночь ветер кричал среди утесов, а на утро дождь со снегом заволокли горы. Весь день бушевал ураган, и в краткое мгновение затишья свернули они лагерь и спустились назад, в Сад Дрозда, и там провели девять дней и девять ночей под ветром, дождем и градом.
Только на десятый день закончилась буря, и они опять пересекли ледник и разбили лагерь в каменной пещере у подножия великой Коштра Пиврархи. На рассвете Джусс и Брандох Даха вышли наружу и осмотрели окрестности. Пересекли они устье крутой и забитой снегом долины, которая поднималась к основному кряжу между Ашниланом на западе и Коштра Пиврархой на востоке, обогнули подножье Эйлинона и вскарабкались с запада в снежную седловину высотой в три тысячи футов, откуда можно было увидеть всю гору и наметить путь для подъёма.
— Два дня пути до вершины, — сказал Лорд Брандох Даха. — Ночь на кряже — опасное дело, можно замерзнуть насмерть; других препятствий я не боюсь. Вон то черное ребро, которое поднимается на высоту полмили над нашим лагерем, приведет нас на гребень скалы, нависающей над той большой башней на севере. Если камни там такие же, как и те, на которых мы разбили лагерь — твердые как алмаз и шершавые как губка — они не сломаются под нами, если мы будем аккуратно обращаться с ними. В жизни не видел более пригодных камней для подъема на гору.
— Хорошо, а дальше? — спросил Джусс.
— Вверх, — сказал Брандох Даха. — Я поведу тебя как повозку, пока мы не дойдем до первого большего кармана на кряже. Его нам придется обойти, иначе мы никогда не пойдем дальше, и отсюда все выглядит достаточно скверно, ибо камни торчат наружу. А если они еще и покрыты льдом, то да, это будет работа. Но кроме этого я не в состоянии ничего предсказать, о Джусс, ибо я не вижу больше ничего определенного, кроме того, что на кряже полным полно щелей и шпилей. Как мы сможем преодолеть их — загадка. Слишком высоко и слишком далеко. Но одно ясно: мы всегда проходили там, где хотели пройти. Мы и так пересекли весь мир, и если на это кряж есть хоть какой-нибудь путь, мы найдем его и поднимемся по нему.
На следующий день, как только небеса слегка посерели, они встали, все трое, и пошли на юг по скрипящему снегу. Потом они связались веревкой у подножия ледника, спускавшего с седловины, находившей в пяти тысяч футах над ними, оттуда, где основной кряж понижался между Ашниланом и Коштра Пиврархой. Свет утра еще не поглотил блестящие звезды, а они уже шли через лабиринт башен и трещин ледопада. Вскоре свет нового дня заплескался на снежных полях великого ледника Темарм, окрасив его зелёными, шафрановыми и бледно розовыми тонами. Снега Исларгина сверкали далеко на севере, по правую руку от белого купола Эмшира. Эла Мантиссера закрывала вид на северо-восток. Огромный утес, закрывавший их долину с востока, отбрасывал тень, синюю, как летнее море. По другую сторону вверх поднимались пики-близнецы Эйлинон и Эшнилан, теплые лучи прогнали замерзшую ночную тишину и, временами, раздавался рокот лавин и рев камнепадов.
На ледопаде впереди шел Джусс, осторожно ведя их среди высоких торосов, по каждую сторону от которых лежали бездонные трещины, иногда по самому краю пропастей, иногда вдоль подножия ледовых башен. Эти башни, в пять ростов человека, некоторые квадратные, некоторые пирамидальные, некоторые разрушенные или громоздящие друг на друга, нависали над дорогой, в любой момент готовые упасть на отважных восходителей и навсегда забросить их кости в сине-зеленые тайники из мороза и тишины, туда, где ледяные корабли звенели пустотой под рукой Джусса, пробивавшегося вперед и резавшего ступеньки топором Миварша. Наконец подъём стал более пологий и они вышли на гладкую поверхность ледника, по ледяному мосту перешли огромную щель между ледником и склоном горы, и за два часа до полудня вступили на каменное ребро, которое видели из Эйлинона.
Теперь впереди пошел Брандох Даха. Они поднимались лицом к утесу, медленно и без остановок, ибо прочными, хотя и маленькими были немногочисленные полки, прилепившиеся к крутому обрыву. Время от времени попадались расщелины, уходившие наверх, но в основном приходилось подниматься по открытому обрыву, путь, требовавший большой силы и выносливости, и мало кто мог бы выдержать его даже непродолжительное время, а перед ними была стена в три тысячи футов. И, тем не менее, к полудню достигли они гребня и упали на камень, слишком слабые, чтобы говорить, и поглядели на покрытое следами лавин лицо Коштра Пиврархи, окруженное карнизом, заканчивавшимся напротив западных пропастей Коштра Белорн.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});