водителя, вытаскивает что-то из внутреннего кармана куртки и кладёт мне на колени. — Прочти — он улыбается.
Я вздыхаю. Это рекламка, и я уже видела её сегодня утром, когда перед учебой заходила за кофе. В доме искусств появилось свободное место для начинающих художников. Я знаю, что и в прошлом и за год до этого они проделывали что-то подобное и всегда мечтала принять участие. Это бы означало, что одна из моих картин висела бы несколько месяцев в одном из залов дома искусств. И пусть в этом зале было бы полном полно работ и других талантливых молодых художников.
— Я звонила, и мне сказали, что там я опоздала — выдыхаю я и возвращаю ему листок. Не дождавшись, пока он возьмет, бросаю ему на колени и откидываюсь на спинку кресла. Смотрю в окно, и между нами повисает неловкая тишина. Конечно, меня это огорчает, но я пытаюсь взять себя в руки, чтобы не вести себя так с Давидом. Он не виноват в том, что тоже увидел эту рекламку и не виноват в том, что я опоздала.
— Тогда тебе повезло, что сегодня утром, я туда ходил. — нарушает тишину Давид и я поворачиваюсь к нему. Он смотрит на меня и не улыбается. — Кажется, — выдыхает он — у меня с собой был один из твоих альбомов с набросками, а еще я сделал фото нескольких твоих картин. К тому же я очень обаятельный. — теперь он улыбается. А я не понимаю, радоваться мне или нет. — У них найдется место для твоих картин. Завтра утром мы должны привести их. — я несколько раз моргаю, а потом бросаюсь вперед и крепко обнимаю Давида за шею, покрываю поцелуями его лицо. Я так счастлива, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
****
Поверить не могу, что это действительно происходит со мной.
Делаю глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание. Здесь пахнет льняным маслом, бумагой, я так же чувствую запах свежести и цитрусовых, но это уже вина Давида и его одеколона.
Мы в доме искусств, пришли, чтобы полюбоваться моими картинами. Да, вы всё верно поняли, вместо одной как это было заявлено в буклете, они позволили мне разместить целых две. Должна признаться, что мои работы выделяются и я могу заметить это лишь потому что перестала обесценивать свои умения. Интересно, что для этого мне понадобилось пройти большой путь и услышать о том, что я талантлива от огромного количества людей вокруг меня.
Удивительно, что с появлением Давида в моем окружении произошли большие перемены. Появились люди, которые открыто восхищались моими работами, говорили о том, что я потрясающе рисую, а некоторые мгновенно загорались идеей и предлагали работу, в то время как раньше мне было стыдно говорить о своём увлечении, а мой бывший парень и вовсе называл мои картины мазней.
Мазня.
Я улыбаюсь сама себе, когда понимаю, что моя мазня теперь висит в доме искусств. Надеюсь, мой папа рассказал об этом Антону.
Я торчу здесь уже второй час в сопровождении своего парня, который держит меня за руку, постоянно поправляя лямку моего джинсового комбинезона.
Когда этот вечер заканчивается, Давид не спешит вести меня домой, а тянет прогуляться вдоль реки, рядом с домом искусств. На мосту толпится народ, они пытаются сделать красивые снимки воды, в которой прыгают огни вечернего города. Ветер приносит с собой запах выпечки из ближайшего кафе и малинового чая.
Я останавливаюсь, чтобы вдохнуть по глубже. Уверена, что от избытка эмоций я сегодня не смогу заснуть.
— Ты в порядке? — смеётся Давид
— В порядке — киваю я и смотрю на него так, что мне, кажется, будто он смущается. — Спасибо за то, что так веришь в меня и за то, что помогаешь мне и… — я вздыхаю — Давид, я так сильно тебя люблю! — говорю я и обнимаю его за шею. — Ты делаешь меня безумно счастливой!
Давид аккуратно убирает от себя мои руки и я удивленно смотрю на него, но не получаю объяснений. Он просто смотрит на меня какое-то время, склонив голову, а потом усмехается и делает глубокий вдох. — И ты сделаешь меня безумно счастливым, если согласишься за меня выйти. — шепчет Давид. Его голос почти теряется в окружающем нас шуме воды, негромкой музыке, что доносится из кафе и разговорах прогуливающихся мимо нас парочек.
— Что ты сказал? — спрашиваю я, хотя услышала его слова очень хорошо. Меня бросает в жар, а потом в холод, кажется, что начинает кружиться голова, когда Давид что-то ищет в кармане куртки. Достает от туда синюю бархатную коробочку и бросает на меня задумчивый взгляд, когда делает шаг вперед. Теперь он стоит слишком близко ко мне, отчего у меня перехватывает дыхание.
— Ты выйдешь за меня замуж, Кристина? — спрашивает он и открывает коробочку. Протягивает её мне и буравит своим взглядом. Чувствую, как слезы застилают мой взор и пока не разрыдалась окончательно, лихорадочно киваю и бросаюсь ему на шею. Он крепко прижимает меня к себе и начинает кружить. А потом кричит о том, что я сказала «да».
Поверить не могу, что я невеста.
Мы не торопимся, нет. Мы просто хотим создавать свой мир и наполнить его нашими совместными победами, возьмёмся за руки, чтобы победить наши страхи и сомнения и будем бороться с любыми трудностями. Нас не пугает, что мы женимся в самом начале своего пути, ведь уже сейчас я твердо уверена, что он тот, кто мне нужен, мой герой. Моя вторая половина.
Давид мечтает выкупить здание в центре. Это огромный гараж наверху есть несколько жилых комнат, которые он планирует переделать под кабинет и игровую зону. А я мечтаю стать художницей. Пусть так и начнётся наш путь. К н и г о е д . н е т
Я напрасно осуждала Алину, когда она сделала тату во имя любви, потому что до краев наполненная этим чувством сделала то же самое.
Мы с Давидом сделали тату.
Я хотела, чтобы наша любовь не только наполняла нас и текла по венам. Я хотела, чтобы её часть была на моём теле. С тех пор как мы стали жить вместе всё изменилось, и я мечтала сделать его своим, заклеймить и прокричать об этом на весь мир.
Теперь на наших безымянных пальцах правой руки, красуется дата нашей первой встречи. Не тот день, когда мы начали встречаться, а тот день, когда Давид заговорил со мной, когда я как завороженная смотрела на его тату, на картине в салоне.