Клео Рэй: Мы не разговаривали пару недель. Он написал мне от руки три письма, и они были полны любви, но в то же время – немного тревожные. Я знала, что ему пришлось через многое пройти.
Сэнди Финч: Я почитал о Центральном женском исправительном учреждении, прежде чем ехать туда, поэтому думал, что готов. Но все равно это был шок. Клео в таком месте! В сравнении с этим местом тюрьма округа Инио – начальная школа. Еще одна тренировка когнитивного диссонанса.
Клео Рэй: Итак, мои личные вещи, которые забрали на хранение, когда меня поместили в окружную тюрьму, последовали за мной и сюда. Не так уж много, поверьте, но было кое-что очень важное в свете его визита, и я заранее направила специальный запрос. Я сделала все, что могла, чтобы добиться этого.
Я нервничала, но не так сильно, как в тот раз, когда он пришел навестить меня в тюрьме Индепенденса. Это был бы наш первый «контакт» с тех пор, как меня арестовали, а это означало, что нам разрешено обменяться «краткими объятиями». Именно так это описано в руководстве для заключенных и на табличке, вывешенной в комнате для свиданий. Каково определение краткости, ребята? Две секунды? Три? Можно ли прильнуть всем телом? Можем ли мы поцеловаться? Нам сказали, что в случае нарушения свидание будет прекращено, а привилегии приостановлены.
От этого первого объятия зависело многое.
Сэнди Финч: Я знал правило о том, что объятия должны быть краткими. И боялся, что, как только она окажется в моих объятиях, я уже не смогу отпустить ее.
Клео Рэй: Когда я вошла в комнату, он уже находился там за одним из столов. Он выглядел так классно! Такой красивый мужчина!
Я направилась прямо к нему и, когда мы обнялись, почувствовала невероятный выброс энергии, все, что копилось внутри, со свистом вырвалось наружу, во вселенную.
Сэнди Финч: Наши объятия всего на несколько секунд заставили меня почувствовать, что мы никогда не расставались.
Клео Рэй: Мы оторвались друг от друга до того, как охранник мог бы сделать замечание, так что все было в порядке. Мы сели напротив, положив руки на стол так, чтобы они были видны. Я умирала от желания протянуть руку и взять его ладонь, но это запрещено. Потом он увидел его.
Сэнди Финч: На ней было кольцо. То, которое я подарил ей целую жизнь назад.
Клео Рэй: Я сказала: «Они не разрешают мне носить его здесь, но я убедила их сделать исключение для твоего визита».
И он ответил: «Спасибо. Это много значит для меня».
«Для меня тоже», – произнесла я.
Целую долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза. Мы оба прослезились. Он сказал: «Дыши». Это заставило меня улыбнуться.
Сэнди Финч: У нее была тюремная стрижка, никакого макияжа, на ней был этот бесформенный комбинезон, но она выглядела фантастически. И это не просто слова. Внутри нее было что-то такое… она словно светилась. Это ошеломило меня.
Клео Рэй: Расскажи что-нибудь. Как прошла поездка? Какая погода в Лос-Анджелесе? Ты спал с кем-нибудь еще? Конечно да. И, конечно, я бы никогда не спросила тебя об этом.
Сэнди Финч: У нас было не так много времени, поэтому я начал рассказывать ей о своей поездке в Йеллоустоун в Вайоминге. В место, которое находится в двадцати милях от ближайшей дороги и в миле от ближайшей пешеходной тропы. Я распечатал карты, загрузил свое снаряжение и отправился туда один. Несмотря на то, что похолодало, я был полон решимости уйти как можно дальше от Сети.
Клео Рэй: Я спросила: «Что ты делал, когда добрался туда?»
Он сказал: «Медитировал».
И я такая: «Отлично».
Сэнди Финч: Мне нужна была перезагрузка, но я не представлял, насколько это изменит мою жизнь. После нескольких дней, проведенных на природе, где я мог кричать во всю глотку и никто меня не слышал, где мой телефон был отключен от любой связи, я пережил нечто грандиозное. Я сказал Клео: «Я знаю, это звучит банально, но за все эти часы неподвижности и молчания на меня снизошло откровение».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Клео Рэй: Расскажи мне.
Сэнди Финч: Пришло мое время служить другим. Мой друг Дэвид сказал мне: «Ты уже служишь другим благодаря своему влиянию в сети». Но так ли это на самом деле? Все эти подписчики, фанаты и сделки – всем этим я подпитывал свое эго. Я отклонился от своего настоящего «я», и пришло время все исправить.
Клео Рэй: Он полностью ушел из соцсетей. Закрыл свои страницы, удалился со всех платформ, отказался от оставшихся сделок, вернул людям их деньги. У него на телефоне был календарь, учетная запись электронной почты и приложение для чтения – и все.
Сэнди Финч: Я вступил в организацию, которая строит и устанавливает туалеты в развивающихся странах. На самом деле это круто.
Клео Рэй: Я такая: «Ты будешь устанавливать туалеты?!» И он подробно рассказал о том, что четыре целых пять десятых миллиарда человек в мире не имеют надлежащих санитарных условий и что существует куча мест, где человеческие отходы попадают в реки и ручьи и вызывают такие болезни, как брюшной тиф, от которого умирает много людей.
Сэнди Финч: Эти сооружения называются «санитарно-гигиенические без сепарации». По сути, это туалет, который не нуждается в канализации для переработки отходов. Благодаря получению чистой воды в качестве побочного продукта это изобретение привело к глобальной революции в области безопасных методов санитарии. И им нужны люди, которые доставят оборудование в отдаленные места, соберут и покажут местным жителям, как пользоваться.
Клео Рэй: Пока он это объяснял, я думала: «О’кей, понятно. Это очень важно для хорошего самочувствия людей. Это способствует глобальной гигиене и здоровью. Это действительно довольно круто».
Ух ты, Сэнди!
Сэнди Финч: Я сказал ей, что вызвался добровольцем на следующие восемнадцать месяцев, что это похоже на Корпус мира и военную службу, что меня могут направить куда угодно, и первым пунктом будет северная Индия.
Клео Рэй: У меня отвисла челюсть. Восемнадцать месяцев?! И тогда я осознала, что он мог бы сказать «восемнадцать лет» и, вернувшись, снова застал бы меня здесь.
Сэнди Финч: Я сказал: «Не знаю, что будет после этого. Я просто знаю, что это именно то, что мне необходимо делать сейчас».
Клео Рэй: Я ответила ему, что уважаю это и счастлива, что он нашел такой путь. «Может быть, ты сможешь писать мне время от времени? Я бы с удовольствием послушала о твоей работе. Потому что, если бы я не сидела здесь, я, вероятно, была бы волонтером рядом с тобой».
Сэнди Финч: Я кивнул: «Знаю. И я напишу тебе».
Клео Рэй: Мы улыбнулись. Потом поболтали о его поездке и о погоде в Лос-Анджелесе. Это было хорошо. Мне нравилось просто говорить с Сэнди.
Сэнди Финч: Когда наше время истекло, я спросил: «Нам можно обняться на прощание?» Она повернулась к охраннице, стоявшей в нескольких футах от нее, и сказала: «Я хочу обнять его на прощание, хорошо?» Та ничего не ответила, поэтому мы встали, обнялись и крепко прижались друг к другу. Этот момент я запомню надолго.
Клео Рэй: Я помахала ему и отвернулась, и меня вывели из комнаты. Я полезла в карман и нащупала носовые платки, которые захватила на всякий случай. Мне так и не пришлось ими воспользоваться.
Я сняла кольцо и передала охраннице. Да, мое сердце болело. Но не было ощущения, что его вырывают, как это было раньше. Я любила Сэнди. И я не могла быть с ним. Вот и все.
Эльва Гриффит: Судебный процесс от начала до конца был несправедливым. Наша дочь была невиновна, это было так просто, и, следовательно, вина лежала на судье, прокуроре или присяжных, или на всех одновременно. Необходимо было подать апелляцию. Требовалось назначить новое судебное разбирательство.
Я дала Мэри Клэр понять, что она может на меня положиться. То, чего мне не хватало в юридических знаниях, я могла восполнить, читая, изучая и задавая вопросы. Когда я навестила ее в тюрьме, я сказала нашей девочке: «Я разберусь с этим. Я подводила тебя в прошлом, знаю, но больше этого не повторится. Я разберусь с этим».