Обыск провели с душой. Вынесли, что могли, а что не пригодилось, разбили и разломали. Особенно оторвались в тайной комнате. Забрали даже обои, а в стенах понаделали дыр. Скорее всего, искали тайники. Они-то были, но не здесь.
Дэлан побродил по разгромленному дому, наспех перекусил сооруженным бутербродом (батон колбасы в холодильнике оказался разломан на две части), запил кровью из консерватора и, бросив в сумку кое-что из одежды, оставшейся в шкафу, захлопнул дверь за спиной. Он знал, что сюда уже не вернется. Выйдя на улицу, осмотрелся. Слежки не заметил, но вряд ли ему позволят разгуливать по городу в одиночку. Ни одна из трех заинтересованных сторон.
Он активировал жетон в последний раз и, как только оказался в Грязных Кварталах, зашвырнул его в кучу какого-то хлама, чтобы окончательно скрыть следы перемещения. Набросил на голову капюшон куртки, быстро добрался до собственного тайника и с помощью одноразовой тарелочки связался с Тэрчестом.
Старик выглядел плохо и говорил с трудом. При обыске замка его сильно избили за попытку встать на пути правосудия. В отличие от квартиры, там оно не ограничилось возможными уликами и утрудилось выносом семейных ценностей дэ Аншэри, включая хрустальные люстры из бальной залы и позолоченные краны из уборных. Слуги заколотили окна и разбежались кто куда, оставив камердинера в замке одного. Но Дэлан не мог вернуться, да и камердинер уверил его, что имеет достаточный запас еды, чтобы дождаться его возвращения, раз уж молодой господин отказывается брать его с собой. Много ли старику надо?
Вампир уничтожил тарелочку и забрал из тайника деньги и ключи от внедорожника, спрятанного за городом. Он был в ярости, но поделать ничего не мог. А впереди оставалось последнее дело, которое нужно было закончить, прежде чем покинуть Бьёрсгард.
Ильхар спал сладко. Ему снились солнечные полянки и стройные нимфы в одеждах из цветочных гирлянд, а он… Он не сразу понял, что его мужскому потенциалу не суждено было проявить себя во всей красе, ибо дроу и сам был такой голенькой нимфой. Сидел в кругу милых созданий и плел себе веночек. И все ему было фиолетово, кроме полянки, этого самого веночка, птичек и кузнечиков. Однако что-то было не так. Он… или она? Нет, все-таки он… должен был что-то сделать, но никак не прохлаждаться на залитой солнцем полянке.
Тут дроу, наконец, проснулся. Во рту стоял приторный привкус цветочной пыльцы. Он с трудом сглотнул пересохшим горлом и постарался сесть, но не смог. Его обвивали женские руки и нога в камуфляже и армейском ботинке. На его плече спала иномирянка. Дроу пошевелил мозгами, смутно припоминая, что вроде бы собирался развлечься с двумя другими крошками, но точно не с этой. А потом он все-таки вспомнил. И теплую женскую кожу под ладонями, и терпкое вино, которым его опоили.
— Отравила, стерва, — вздохнул он мечтательно.
— Я предупреждал.
Ильхар повернул голову и встретился с тяжелым взглядом, сидящего в кресле напротив вампира.
— А я не жалуюсь. Если каждый раз меня ждет такая прелюдия, то я тот яд стаканами хлебать буду.
— И как далеко ты успел зайти? — Глаза друга сузились. Он ощутил волну ярости, исходящую от него. И почувствовал удовлетворение.
— Достаточно. — Ильхар закинул руки за голову, не заботясь о том, что потревожит брюнетку. — Лучше бы предупредил, что она такая горячая штучка. Я бы нырнул к ней под простынку куда раньше. Она бы и возражать не стала. Уже готовая была, когда я забрался к ней в трусики.
Вампир медленно поднялся с недвусмысленным выражением лица.
— Да врет он все, — сонно пробормотала девушка, перекладывая голову с плеча дроу на грудь. — Чуть-чуть за попу Виркину подержался, а потом отключился. Как и я. Она нас обоих отравила. Что за подушка такая твердая?
— Наверное, потому, что не подушка, — проворчал Ильхар.
Ави ощупала мужскую грудь рукой и открыла глаза. Еще ни разу дроу не приходилось видеть два таких огромных разноцветных шара.
— Ку-ку, — улыбнулся он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Извращенец! — взвизгнула иномирянка, хлестнув его по лицу ладонью, и скатилась на пол. — Ты и меня облапал, пока я спала?!
— Больно надо. — Ильхар потер щеку. Рука у нее оказалась тяжелая.
— Так я и поверила!
— Сама меня, как питониха, руками задавила.
— Я без сознания была, а ты и воспользовался!
— А может, наоборот? Да ты не стесняйся, попроси. Я когда хорошо высплюсь, добрый. Поддамся.
— Ну ты и урод! — зарычала Ави, поднимаясь на ноги. — Да что б я, да еще и с тобой…
— Хватит собачиться, — оборвал их вампир. — Оба хороши. Из-за вас она сбежала из города.
— Так связал бы ее, прежде чем смыться.
Пить хотелось нестерпимо. Ильхар обошел брюнетку по широкой дуге и двинулся в кухню, где надолго присосался к крану. Вода окончательно смыла привкус пыльцы и вернула его к жизни, напомнив о других насущных проблемах. Например, поискать уборную и чего-нибудь поесть. С первой частью проблем не возникло, а вот со второй… Холодильник оказался пуст. Ну как, пуст? Бутылка молока едой не считалась априори.
— Нас, вообще-то, четверо было, — сказала Ави.
За неимением чистой футболки, дроу надел изрезанную куртку и улегся обратно на диван, вытянув ноги поверх подлокотника.
— Да поймал тут вчера одну бешеную кошку, — сознался он на вопросительный взгляд друга. — Крутилась вокруг с азуритом, вынюхивала. Оказалось, подружка твоей наемницы. Вместе на шабаш к Мертвому Камню и свалили.
— Сам ты бешеный, — раздалось из-за дивана злобное шипение, и за его спинку ухватилась женская рука. Следом появилась всклокоченная голова. Блондинка пыталась смахнуть с лица налипшую челку и одновременно вынуть из уха тяжелую бриллиантовую сережку. Второе ухо было красное и распухшее. И без сережки. — Ну и ночка! Чего смотришь, упырь? Лучше воды принеси. Я пить хочу. Фу-уф, ну наконец-то!
Блондинка вынула из уха многострадальную сережку, потерла распухшую мочку и, охая, выползла из-за дивана. Не реагируя на установившуюся при этом тишину, она, пошатываясь и хромая, потому что на одной ноге у нее была туфелька на шпильке, а на другой — нет, дошла до кресла, упала в него с закрытыми глазами и закинула ногу на ногу.
— Ни в жизни больше эту гадость пить не буду! — Она открыла один серо-голубой глаз, осмотрела молчащую аудиторию. — А где Вирка?
— Сбежала, — сообщила Ави.
— Как это, сбежала? Вот зараза! Мы ж вместе пили зелье перемещения, а потом был обряд у Мертвого Камня, но я ее в храме так и не нашла. А вы куда это смотрите?
Девушка проследила за мужскими взглядами и узрела свою обнаженную грудь, да и все остальное, тоже не шибко одетое.
— Ух ё!
Ави бросила ей две большие диванные подушки. Блондинка выскочила из кресла, прикрыла ими грудь и зад, сдула с лица светлую прядь и припустила в соседнюю комнату, стараясь при этом не хромать. Вампир проводил ее хмурым задумчивым взглядом. Ильхар — веселым. Черноволосая от эмоций воздержалась.
— Пора прощаться. Виринея покинула Бьёрсгард. Я отправляюсь за ней. Один.
— Надо же какая честь, упырек. Хорошо хоть предупредил, а то бы я по городу стал бегать, тебя искать и плакать. — Ильхар подскочил с дивана и подошел к вампиру вплотную. — Дурака из меня сделать хочешь? Думаешь, я тебя одного отпущу, а потом меня опять из сортира дернет, хорошо если в штанах, чтоб мою задницу вместо твоей подставить? Я не подписывался платить по твоим счетам. Дружба дружбой, но пора с этим завязывать. Так что: либо мы вместе за твоей телкой едем и во всем разбираемся, либо заканчиваем прямо тут. Ну, как тебе мой план, а, Дэл? Проверим, как судьба повернется, если я сам начну тебе морду бить? Ты ж все равно мне не доверяешь. Подозреваешь в чем-то. Так ты прямо скажи, в чем. Может, так оно проще получится, чем в кошки мышки играть?
— Да какие тут игры, когда все ясно. Хочешь со мной? Милости прошу. Только теперь все будет иначе. Цена на наши жизни либо взлетит до небес, либо за них и гроша ломаного не дадут. Все будет зависеть от моей, как ты изволил выразиться, телки. И пойдем за ней не только мы, остроухий. Твоя задница все равно пострадает.