Подставляю ему «хомут» из скованных рук, он просовывает голову и, прижав меня сильнее, к своей груди, внимательно смотрит. Я надумала, что если притвориться совсем-совсем несчастной, то орать на меня больше не будут. Пристроила голову на его плече и обессиленно закрыв глазки, коварно подглядывала за мужчиной сквозь занавес ресниц.
— Ты снова меня спас, — прошептала я Эрику.
Вглядывается, через слипшиеся от воды стрелки своих ресниц в мои прикрытые глаза и обнаружив, что я подсматриваю, скорчил презрительную мурзилку и ехидненько ответил:
— Вот только благодарности еще ни разу не получил, одни неприятности.
Эх, все еще злится. Поду-у-умаешь. Со смаком запечатываю на его колючей щеке, несколько быстрых, коротких поцелуев. Он только хмыкает и демонстративно отворачивается, задрав свой подбородок кверху. Ишь какие мы гордые! Чем бы тебя озадачить?
— Я уже говорила, что люблю тебя? — тихо выдаю ему на ухо.
— Сейчас обратно отнесу и собственноручно утоплю, — сокровенно пообещал мне командир.
— Я что тебе совсем не нравлюсь? — ахнула я. Делая вид, что мне пипец как страшно. — Даже вот на столечко? — показываю я ему, отмерив пальчиком половину ногтя на мизинце.
Пытаясь скрыть улыбку, Эрик только вредненько и гадко фыркает, потом задирает свою голову в небо и громко вопрошает:
— Ну вот за что мне это?
Рассудив, что оттуда ему точно никто не ответит я решила взять на себя глас божий и суровенько так продекламировала:
— За все твои грехи. И судя по всему, у тебя их очень много накопилось. Так что терпи. — И тут же отвлеклась на бегающего рядом мокрого пса от непонятного взгляда лидера. Холодные порывы ветра стали пробирать до костей, что я не сдержалась и поёжилась в мужских руках.
— Замерзла? — с заметной заботой спросил он. — Потерпи, еще немного.
Ну, конечно же, потерплю. Да ради такого я готова хоть каждый день плюхаться в реку. Снова пристроившись на широком плече, я вновь подглядывала за мужчиной, а он пристально меня разглядывал с какой-то хитринкой в глазах. Изо всех сил, пыталась скрыть, свою расползающуюся улыбку, но так и не смогла.
— А я тебе все-таки нравлюсь! — нахально прокомментировала я свои наблюдения.
Возмущенно скроив непроницаемую моську, мужчина глубоко вздохнул, хохотнул, покачал головой и медленно процедил:
— Не много на себя взяла-то, маленькая гадкая зараза? — хоть он и пытался сказать это грубо, но голос с хрипотцой казался ласковым. — Смотри, не пожалей потом, — обиженно засопев, я уткнулась своим холодным носишкой ему в шею и подло всхлипнула. — Тоже мне, «сокровище», — шепнул на ухо Эрик. — Весу-то в тебе сколько? Даже полтинника не наберется, — слегка меня подкинул, будто взвешивал.
— Кормить надо было лучше, — мстительно огрызаюсь я, вспомнив об отнятом пирожном. Эх, сейчас бы штучек десять таких нямок… м-м-м. — Эрик…
— Заткнись, — оборвал меня мужчина.
— Ну Эрик…
— Сказал, фонтан закрой! Опять выбесить вздумала?
Тяжело и несчастно вздохнула и замолчала, потому, что мы уже дошли до машин, где собралась вся честная компания браконьеров.
— Да живая, живая, — грозно ответил сразу на все вопросы лидер, поставил меня на землю и высунул свою голову из кольца моих рук.
Ой-ой-ой. А на ручках у Эрика было намного теплее. Холодрыга прогрызала меня насквозь так, что я тряслась крупной дрожью. Пальцы заледенели, а зубы отбивали чечетку.
— Раздевайся, — огорошил меня командир, снимая с себя куртку.
Че, прям при всех? А, ну да, я же бесстрашная.
Руки мне не расковали, пальцы отказывались слушаться, но я кое-как смогла не только разуться, но и размотать свою раненую ногу. Зато лидер уже успел частично переодеться и рассекал по поляне с голым торсом. Ну вот, растяпа. Даже одним глазком не подсмотрела. Если мне не везет, то по полной. Пока мужики там гундели на перебой и милостиво отстегнули наручники, Эрик уже появился рядом, неся что-то в руках.
Взвизг раскрываемой молнии и комбинезон слетает с меня одним рывком. Следом, со скоростью света улетает футболка, что я даже не успеваю осознать и застесняться. Дружное: «Ух!» и командир застывает истуканом, уставившись на меня в упор. Покраснев до кончиков ушей, я стыдливенько прикрываюсь ладошками. А по коже вылупляются крупные пупырышки от осеннего ветра.
Восемь придурков, приоткрыв свои рты, смотрят на разный манер такой хилый стриптизик. Только Фор, тактично отвернувшись, ковыряется у раскладываемого костра и смущенный Бартон, закрыл свои глаза широкой ладонью, но коварно подглядывал сквозь пальцы. Ну и чего такого-то? Ну не ношу я бюстгальтеры, не ношу. Чего там хранить-то?
— Кто? — с трудом, тихо выдавил Эрик, аккуратно касаясь моих ребер.
Я проследила за его взглядом и чуть не присвистнула. Ну, Вайро… паскуда такая. Весь мой живот и бока были раскрашены синяками. Да меня будто сунули в синьку. Горячие пальцы мягко, чуть касаясь, ощупывают гематомы, обводя шершавыми подушечками контур моего дракона.
— Упала, — беспечно отмахиваюсь. С кем с кем, а вот с дылдой я сама разберусь. — На пенек. Раз десять подряд.
— Ух ты, татушечка, — идиотски прогыкал лысый, будто там кроме нее и не на что больше посмотреть.
Пока я готовилась околеть от холода, Эрик, наконец, опомнился и завернул меня в тепленькое одеялко, а сам снова утопал за машину. Куча дураков все стояла возле меня и даже почти молча, что я не удержалась и принялась выпендриваться:
— А ведь вы меня так и не догнали, — самодовольненько обрадовала я браконьеров. Мужчины стали возмущаться, но вполне миролюбиво, а Зик подозрительно взглянул в сторону и тут же отвел глаза.
Я тоже переключила свое зрение на заросли, среди которых крались две фигуры. Так вот в чем дело? Наверняка там Юрайя, раз Зику приходится нарушать правила и не привлекать внимание к добыче. Как-никак, младший брат. Если уж я их заметила, то и другие вот-вот засекут неофитов. Надо что-то делать. А что?
Ай-яй-яй, слишком дорого вы мне ребята обходитесь, слишком дорого…
— ОЙ!!! — пискнула, когда одеялко свалилось на землю под мои ноги, отвлекая семерых идиотов на себя. Ворон, уже забыв, что вроде бы он на меня надулся, по дебильному растянул рот и, поблескивая глазками, поигрывал бровями. Самые взрослые мужики, уперев ручищи в бока, делали вид, что смотрят себе под ноги. Джойс и Вайро нагло и весьма пошло пялятся на мой пирсинг, а в глазах застилается туман. Да уж, для них сиськи, видимо, точно компас земной, сразу обо всем на свете забыли. Один Зик, хитро прищурившись, понял мой порыв. Нагибаюсь, подцепляю уголки одеяла, не спеша заворачиваюсь в согревающую шерсть и только качаю головой.
— Вот не зря говорят: что у большинства мужиков, все мозги находятся в штанах, — сокрушаясь, объявляю я браконьерам, махая ручкой финиширующим победителям — Юрайю и… Питеру.
Ух, как же они орали! Такой виртуозной матершины я даже от лидера не слыхала. Гадко хихикая и отступая, на всякий случай, поближе к командиру, во мне просто бил фонтан удовлетворения, за испоганенную охотничкам облаву. Какое же фееричное ощущение, обломать им всю малину. Хе-хе.
— Ах ты *банная лесная нимфа! — вдруг прорычал злобный дылда, но подойти так и не рискнул. Теперь у меня руки не скованы.
— Какого йуха вы уставились, тупни? — раздался спокойный голос из-за спины. — Прошляпили неофитов… — Бесстрашных как ветром сдуло подальше от лидера. — Нарываешься? — поинтересовался Эрик, напяливая на меня свитер.
Оглядев свою обновку, я только хмыкнула и почесала нос. Рукава одежонки висели как у Пьеро, лидеру пришлось их закатывать на несколько оборотов. Зато длина свитера была по колено. Так как портков моего размерчика не нашлось, это было весьма кстати.
— Сейчас согреешься, — успокаивал меня мужчина, скептически посматривая, как я уже подпрыгиваю от холода.
Сильные руки с упругими канатами вен, скользят под подол импровизированного платишка и медленно подцепляют резиночку, последнего крошечного, моего мокрого гардеробчика. От неожиданности я вытаращила глаза, икнула, сжала ноги и забыла как дышать. Даже дрожь на мгновение исчезла.