цирюльнику заглянуть, бриться самому здесь не принято. Ещё не настала эра безопасных станков, сменных блоков, одноразовых лезвий и плавающих головок. Первый же встречный показал мне путь к ближайшей цирюльне, отмеченной красно-синим столбиком.
Ощущать на горле прикосновение холодного металла оказалось гораздо неприятнее, чем я полагал, пусть даже цирюльник и пытался по ходу процесса развлекать меня местными сплетнями. До сплетен мне не было никакого дела, а вот до собственной глотки — ещё как было, но справился он мастерски. Даже ни разу не порезал кожу, убрав все лишние волосы с головы и лица.
Теперь из зеркала глядел просто мрачный тип с холодным взглядом убийцы. Даже жестяной значок помощника не спасал положение. Встреть я такого год назад в переулке, развернулся бы и немедленно пошёл прочь. Теперь же… Сомневаюсь.
Переночевал я всё ещё в Колорадо-Спрингс, заказав себе номер с горячей ванной, чтобы утром переодеться в чистое, будучи сам чистым и свежим.
И только на рассвете следующего дня выехал на поиски Хорхе Мартинеса-младшего. Теперь он уже никуда не ускользнёт.
Глава 25
Первым делом я направился к самой ближайшей из трёх заброшенных шахт, которая находилась примерно в десяти милях к западу от Колорадо-Спрингс, в горах. Я незаметно поднимался всё выше и выше. Странное дело, вроде едешь по достаточно пологой дороге, а стоит оглянуться назад, то вид открывается такой, будто ты уже забрался куда-то очень высоко.
Подковы звонко цокали о камни, покрытые росой, утро выдалось сырым и промозглым. Я зябко ёжился в седле, подняв воротник нового шерстяного пиджака. Лето кончалось. Здесь, в горах, это ощущалось особенно сильно. Деревья укутывались в жёлто-красные одеяния буддийских монахов, дыхание приближающейся зимы заставляло и меня подумать о более тёплых одеждах.
Нет, у меня имелся в багаже пыльник, но останавливаться и доставать его мне было лень, поэтому я ехал так, без него. Пока что — по весьма широкой дороге, но в какой-то момент мне придётся свернуть на едва заметную тропку, и главное этот момент не пропустить.
Верный Бродяга бодро носился вдоль дороги, хриплым лаем распугивая птиц и прочую живность, но я знал, что он замолкнет, как только это потребуется. Распугивать мексов он не станет.
Я же, покачиваясь в седле, размышлял о грядущем. Многое зависело от того, набрал Мартинес в банду новых людей, или же ограничился старыми знакомыми. Сомневаюсь, что этническая банда станет принимать к себе местных, не говорящих по-испански. Поэтому исходим из того, что вместе с главарём их там человек пять-шесть, не больше. Возможно, с ними живут какие-нибудь женщины в качестве обслуги и походно-полевых жён, но их можно в расчёт не принимать.
Конечно, лучше было бы собрать людей, местных ковбоев и ганфайтеров, ищущих, где бы подзаработать, пообещать им долю из награды и долю добычи, обезопасить себя. Гуртом и батьку бить легче, но не было в Колорадо-Спрингс таких стрелков, которым бы я доверял, как себе. Только злой и ненадёжный народец, готовый пальнуть в спину за пригоршню долларов. В Тусоне или Эль-Пасо, может, и нашлись бы честные джентльмены, но здесь — нет. Я таких не знал.
Да и делиться наградой я ни с кем не желал. И уж тем более, тем, что отыщется в закромах банды. А там найдётся многое, в конце концов, награбил Мартинес гораздо больше, на порядок больше, чем обещали власти за его поимку. Большую часть они, конечно, прокутили, с шиком и блеском, но что-то наверняка осталось. Заначка на чёрный день.
Но делить шкуру неубитого медведя ещё рано, и я вообще старался не думать о том, что смогу найти в их карманах и сумках. А может, я и вовсе не сумею их выследить, и в каждой из семи шахт найдётся только угольная пыль и мусор, оставшийся после шахтёров.
Однако такие тревожные мысли я старался прогонять как можно скорее. Мексы здесь, в Колорадо, это я чувствовал интуицией, охотничьим чутьём. Воздух вонял мексами. А значит, я их обязательно найду. Может, не сразу, но найду.
Периодически я доставал бумажку с записями, сверяясь с отмеченными ориентирами. Каждое слово я выучил уже наизусть, но всё равно сверялся. Ехал я в сторону Грин-Маунтин, чтобы потом свернуть к югу, вдоль Кристального ручья. Где-то там и будет искомая шахта.
Ехал я неторопливо, стараясь не слишком сильно нагружать Ниггера. Ну и пытался читать следы, само собой. На камнях и щебне выходило не очень, даже после недавних дождей.
Нужная мне тропинка отыскалась не сразу. Выглядела она заросшей и забытой, но я знал, как умеют заметать следы профессиональные бандиты, и поэтому смело направил Ниггера по ней, руками раздвигая нависающие над головой ветки. Кобуру с кольтом подвинул поближе к луке седла, кобуру с винчестером на всякий случай расстегнул.
Где-то поблизости ручей шумел на камнях, пели птицы, укрытые желтеющей листвой. Всё было тихо и мирно, пасторальная идиллия, но сердце у меня гулко стучало в ушах, всё ускоряя и ускоряя бег. Никаких поводов для волнения пока не было, но я уже нарисовал себе десятки вариантов развития событий, заранее прикидывая свои действия на случай той или иной ситуации.
Через какое-то время я вышел к заброшенному посёлку, в котором ветхие хижины из потемневшего дерева соседствовали с довольно крепкими ещё зданиями. Дома глядели на меня мрачными пустыми оконными проёмами, тут и там всё зарастало травой и кустами. Никаких следов присутствия человека я не обнаружил.
Но расслабляться пока было рано. Это шахтёрский посёлок, а мне нужна сама шахта.
Вскоре нашлась и она.
Вход в неё находился неподалёку, вырублен был прямо в скале, и заколочен подгнившими уже от времени досками. Мимо, значит. Никто здесь не живёт.
Я молча выкурил сигарету, глядя на серую поверхность скал и постапокалиптичный пейзаж всеобщего запустения, а затем развернулся и так же неторопливо поехал обратно, размышляя о законе подлости. По этому закону мексы найдутся, но только в седьмой, последней шахте, в каком бы порядке я ни задумал их посетить.
И как бы мне ни хотелось объехать Колорадо-Спрингс десятой дорогой, мне всё равно придётся вновь его посетить. А там уже решать, куда ехать дальше, на север, в округ Дуглас, поближе к Денверу, или же на юг, в Пуэбло.
Не то чтоб я как-то был против посещения Колорадо-Спрингс, но там существовала вероятность столкнуться с мистером Уильямсоном, а я меньше всего на свете желал с ним объясняться. Моё внезапное исчезновение из города это моё дело.
—