Родриго и Третий схлестнулись в рукопашной. Воин, рыча от ярости, молотил кулаками, целясь в голову и корпус мага-чернокнижника. Денис уворачивался, насколько позволяла ситуация, параллельно выкрикивая заклинания. Призванный им маленький протодемон, завывая, носился вокруг, вгрызаясь в ноги Родриго, но тот, казалось, не замечал боли.
Волки и ящер Макс с рычанием кидались на Гарета, стараясь достать клыками и когтями уязвимые места. Паладин отмахивался мечом, разя ослепительной серией ударов. Один из волков, взвизгнув, отлетел с развороченным животом, второй захромал на перебитую лапу, ящеру отсекли конечность, но звери упорно бросались на врага снова и снова, повинуясь воле хозяйки.
Тереза замерла в стороне, не зная, что предпринять. Было видно, что открытое противостояние претит ее натуре. Растерянно озираясь, друид призвала на помощь силы природы. С ее ладоней сорвался сноп искрящихся молний и, змеясь, заплясал по комнате, не причиняя никому вреда. Скорее, это было просто попыткой отвлечь внимание и прекратить бойню. К тому же она начала всех хилить — с ее воздетых рук струились исцеляющие изумрудные волны.
— Остановитесь! — закричала она. — Вы с ума посходили!
Проигнорировав призыв Терезы, Гарет все же подловил Макс на ошибке. Девушка слишком увлеклась атакой и пропустила выпад. Меч паладина распорол ей плечо, окрасив кольчугу алым. Макс вскрикнула и пошатнулась. Гарет занес клинок для решающего удара...
Я чувствовал, что все мои надежды хоть на каплю адекватности и сотрудничества с бета-тестерами разлетелись вдребезги. Они тут все словно с катушек слетели! Сцепились же из-за какой-то пустяковой ерунды! Похоже, между ними и впрямь произошло слишком много всякого дерьма, раз дошло до такого.
Внутри меня поднялась холодная ярость: у нас на кону судьба мира, а эти зажившиеся на свете олухи устроили разборки!
Вскинув руку, я призвал на помощь клокотавшую в груди ненависть и ударил расходящейся дугой Возмездия Спящих, стараясь не зацепить Макс и Терезу. Невидимая сила, повинуясь моей воле, взорвалась ослепительной вспышкой и с чудовищным грохотом впечатала дерущихся в стены.
Каменная кладка стен пошла трещинами от чудовищного удара, и в тот же миг раздался оглушительный треск. Массивные деревянные балки, поддерживающие своды гостиной, не выдержали нагрузки. С жутким скрежетом они переломились пополам, и огромные куски потолка рухнули вниз, погребая под собой остатки мебели и декора. В воздух взметнулось густое облако каменной крошки, щепок и мраморной пыли, на мгновение скрыв разрушения.
Бойцы, секунду назад рвавшие друг друга в клочья, теперь обмякли, точно тряпичные куклы, придавленные обломками, но, конечно, выжили. Скорее всего, даже урон им был нанесен минимальный. Но главного я добился — выражения их лиц изменились, теперь на них застыло крайнее изумление.
На мгновение воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь скрипом расколотой мебели и хрустом каменной крошки под ногами.
— Это вообще как? — вдруг пробормотал Родриго. — Ты кто такой, парень?
— Мелкий говнюк… — прошипел Гарет. — Кто просил вмешиваться?
Первой, опираясь на свой посох, начала подниматься Тереза. Ее роскошные смоляные волосы растрепались, а изумрудное платье покрылось пылью и каменным крошевом. Друидка пошатнулась, но удержалась на ногах и гордо вскинула подбородок, стараясь сохранить достоинство, одарила меня взглядом, полным удивления и ярости.
— Прости, Тереза, — развел я руками. — Не хотел тебя задеть.
Сплюнув кровь, она процедила:
— Но все же задел.
Макс, мрачная и злая, как разъяренная фурия, взяла меня за плечо:
— Не извиняйся! Ты должен был это сделать, иначе они бы не поверили в твою силу.
Утес и Кусаларикс, кряхтя и охая, помогали друг другу встать. Возмездие их не коснулось, но его последствия все же сбили их с ног. Дворф казался помятым, но целым, а вот гоблинша прихрамывала и держалась за спину.
Гарет и Родриго выглядели хуже всех. Первый, с разбитой губой и быстро наливающимся синяком под глазом, буквально выл от боли и обиды. Из сочленений его помятых лат сочилась кровь, окрашивая светлый мрамор багровым. Второй, хоть и пытался казаться невозмутимым, то и дело потирал ушибленные ребра.
Третий оказался самым стойким. Отряхнув каменную пыль с черного балахона, он как ни в чем не бывало уселся на один из уцелевших стульев и смерил всех тяжелым взглядом исподлобья. На скуле мага-чернокнижника алела царапина, но в остальном он был в порядке.
Я вышел в центр и сказал:
— В общем, так. Если хотите и дальше грызться — дело ваше. Но я не могу смотреть на этот детский сад. Вроде взрослые, столько лет прожили… — Покачав головой, я тихо сказал: — Я найду способ вернуться домой. С вами или без вас.
Окинув их напоследок тяжелым взглядом, резко развернулся и пошел прочь, оставив ошеломленных бета-тестеров приходить в себя среди руин некогда прекрасного зала.
— Скиф! — Макс бросилась следом за мной. — Погоди…
Догнав, она взяла меня за руку, не позволяя уйти. Вздохнув, я остался, чтобы дать им еще один шанс, хотя понимал: каши с ними не сваришь. Они настолько вросли в мир Бездны, настолько потеряли надежду, что даже, наверное, уже и не хотят его покидать. Так и будут здесь гнить, пока не вымрут. Или пока бета-мир не схлопнется.
Тем временем, кряхтя, поднялся на ноги Родриго. С его лица стекала струйка крови, но он, казалось, этого не замечал. Смерив меня долгим взглядом, он процедил:
— А ты крепкий орешек, пацан. Уел, признаю. Но этого мало. Ты просто застал нас врасплох.
— Мало для чего? Вы, может быть, и сильнее, не спорю, но это только пока. К тому же мы собрались не для этого!
В этот момент в разговор вступила Макс. Взмахом руки она призвала всех к спокойствию.
— Так, народ, предлагаю перейти в малую гостиную и обсудить все, как нормальные люди. У меня приготовлен прекрасный стол, подкрепимся и поговорим. Эмоции — плохой советчик, а у нас важные вопросы.
Однако ее слова не возымели должного эффекта.
— Макс, какой стол? — удивленно воскликнула Тереза. — Какие разговоры? Лично я пришла, чтобы услышать от Скифа все своими ушами. Услышала: помощи от него нет, идей тоже, наоборот, это он от нас хочет помощи и идей. У меня нет на это времени. — Глянув на Утеса, поманила его. — Идем, мой нежный коротышка, нам здесь больше нечего делать.
— Кхм… — откашлялся Третий и обратился ко мне: — Скиф, ты пойми, мы не отказываемся помочь. Но все, что ты хочешь обговорить, мы обсуждали сотни раз — переливать из пустого в порожнее нет смысла. Так что я, пожалуй, тоже вас покину. Буду на связи, если появятся новые идеи.
Родриго помог подняться Гарету, который одарил меня таким взглядом, что я понял: в его лице я приобрел нового врага. Эти двое, кивнув Макс, тоже пошли на выход.
Гарет, не глядя на меня, проворчал:
— Макс, детка, если захочешь обновить мебель после действий этого вандала, только скажи. У меня новая коллекция.
— Хорошо, — улыбнулась она.
Они вышли. Последним уходил Третий. Проходя мимо нас, он сказал:
— Скиф, попробуйте Меаз. Это единственная точка, которую мы так и не изучили. Может быть, у того, кто пришел из другого мира, получится?
— Да пробовали мы уже, — простонала Тереза, задержавшаяся за порогом комнаты, чтобы послушать. — Я лично была там с Утесиком — все тот же магический покров, через него не пробиться. Мы даже приближаться не стали, слишком уж опасно.
Бета-тестеры, ворча и препираясь, покинули замок, так и не придя к единому мнению. Каждый остался при своих сомнениях и страхах. Утес обнял меня на прощание, сказав, что заглянет, когда Тереза успокоится.
В разрушенной гостиной остались лишь мы с Макс да Кусаларикс, меланхолично попыхивающая трубкой в углу. Повисла тягостная тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев в уцелевшем камине.
— Что будем делать? — наконец нарушила молчание Макс, устало потирая виски.