Яхта вышла из гавани, Джейд с удовольствием осталась бы на палубе полюбоваться силуэтами Нью-Йорка, но Брайану не терпелось оказаться с ней наедине.
Он закрыл дверь каюты, запер ее и начал развязывать галстук, жадно глядя на жену. Указывая на ее земляничного цвета платье, он приказал:
– Сними его, только не испорть. Я хочу, чтобы ты надела его на прием. Я хочу, чтобы ты была одета точно так же, как сейчас, чтобы все могли увидеть, какой красивой невестой ты была.
Джейд отвернулась от него и неловко начала расстегивать платье, пытаясь понять, почему у нее на глаза навернулись слезы. И тут ее сердце восстало против решения не оглядываться назад: она вдруг вспомнила, как им с Колтом не было дела до того, что все присутствующие на приеме в честь их свадьбы сочтут их бесстыдными, распущенными, опьяненными страстью.
Они слишком любили друг друга, чтобы заботиться о том, что будут думать другие. А сейчас она испытывала странную неловкость, слишком смущалась тем, что матросы совершенно определенно знают, что именно происходит в каюте. Все должно было бы быть совсем не так, и, ненавидя себя за малодушные мысли, она все-таки ничего не могла с собой поделать.
Джейд все еще возилась с платьем, когда почувствовала, как ловкие пальцы Брайана отводят ее руки.
– Давай я помогу, – сказал он глухим от желания голосом. – Я не подозревал, что тебе так не терпится.
Джейд беспомощно застыла, предоставив ему самому снять с нее платье. Она пыталась напомнить себе, что они уже много раз любили друг друга и что она всегда радостно принимала его ласки. Тогда почему же сейчас она чувствует такой холод?
Брайан повернул ее лицом к себе и придвинулся к ней. Джейд почувствовала, что его плоть туго налилась страстью. Не желая видеть происходящего, она закрыла глаза, но Брайан истолковал это по-своему. Он торопливо снял с нее кружевное белье.
Когда Джейд оказалась обнаженной, он крепко сжал ее плечи и притянул к себе, проникая языком в ее рот в страстном поцелуе.
– Посмотри на меня, Джейд. – Его слова были настойчивы, как приказ.
Она неохотно послушалась, чувствуя, как по телу ее пробегает холодная дрожь.
Его взгляд выражал нетерпение, дыхание стало неровным, прерывистым, руки скользили по ее телу, словно он был скульптором, любовно прослеживающим линии редчайшего и бесценного произведения искусства.
– Теперь ты принадлежишь мне, Джейд. Ты – моя жена.
Миссис Брайан Стивенс. И мы будем самой известной четой Нью-Йорка. Никто никогда не позволит по отношению к нам хоть малейшей доли пренебрежения!
Джейд внезапно почувствовала приступ отвращения к Брайану.
– И теперь, моя принцесса… – С этими словами он подхватил ее на руки и бережно и нежно уложил на постель.
А потом вдруг раздвинул ей ноги и без поцелуя, без ласки ворвался в нее с такой силой, что она вскрикнула. Только тогда он прижался к ее губам и привел себя к быстрому удовлетворению. После этого он перекатился на бок и со смехом извинился:
– Ох, Джейд, прости! Мне искренне жаль. Просто я так долго хотел любить тебя как жену, что, боюсь, потерял контроль над собой. Обещаю, что позже заглажу свой проступок.
Она только изумленно смотрела на него. Ей казалось, что ее изнасиловал незнакомец. Она не узнавала человека, который обнимал ее, чье золотое кольцо она теперь носила на пальце…
Куда делся обожающий, боготворящий ее мужчина?! Вместо него рядом с ней лежал чужак, для которого она была собственностью, вещью!
Брайан встал с постели, потянулся и зевнул, а потом надел халат. Джейд поспешно укрылась одеялом, вдруг почувствовав себя ужасно незащищенной.
– Я пойду и принесу тебе чего-нибудь поесть.
Он улыбнулся ей торжествующей, властной улыбкой, которая показалась ей оскорбительной.
У двери он задержался и подмигнул ей:
– А после того как ты поешь и мы немного поспим, я извинюсь перед тобой за свой эгоизм. – Тут он послал ей воздушный поцелуй. – Я тебя люблю.
Когда он ушел, Джейд уткнулась в подушку и дала волю слезам. При этом она пыталась убедить себя, что поведение Брайана, всегда такого нежного, такого доброго, – результат волнений, вызванных бракосочетанием. Вскоре их отношения станут прежними, теплыми и спокойными.
Но, утешая себя, она вдруг посмотрела на кольцо, которое подарила ей Китти Колтрейн в тот день, когда она вышла замуж за ее сына. Оно сверкало в пляшущих лучах солнца, и, когда она приглянулась к ярким граням, ей вдруг показалось, что она смотрит в книгу, где было запечатлено ее прошлое. Она видела Колта, слышала его, чувствовала его прикосновение… С каждым наклоном яхты, качавшейся на волнах, ее сердце пронзали болезненные воспоминания.
Джейд спрятала руку с кольцом под подушку. Она хранила подарок Китти лишь потому, что искренне любила эту чудесную женщину. Было несправедливо, что сувенир из прошлого пробудил в ней такие терзания! Сегодня – день ее свадьбы, и все ее мысли должны сосредоточиваться на ее новом муже, на ее новой жизни.
Джейд долго лежала неподвижно. Слезы высохли. Ее дыхание выровнялось. Она с удовлетворением решила, что владеет собой.
Только тогда она вынула руку из-под подушки и снова разрешила себе взглянуть на кольцо. Как это ни странно, она почувствовала, что это приносит успокоение.
Глава 23
Остров показался Джейд еще красивее, чем она его помнила. Стоя на носу яхты рядом с Брайаном, который властно ее обнимал, она невольно затрепетала при виде огромного зеленого камня на вершине холма.
Брайан был тронут не меньше нее.
– Остров твоего имени, – гордо сказал он. – Знает ли мир подобную дань любимой женщине?
Прислуга была рада их видеть, а при известии о свадьбе просто пришла в восторг. Новость распространилась стремительно, и вскоре друзья с главного острова начали устраивать пышные празднества в их честь.
Брайан с Джейд получали такое множество приглашений, что у них редко оставалось время на прогулки под луной, которые они совершали в свое прошлое пребывание на острове, однако по утрам им часто удавалось ходить по коралловым пляжам.
Остров утопал в цветах – красные бугенвиллеи, золотисто-желтые махонии, лимонные форзиции и нежные изящные серебряные колокольчики.
Джейд очень радовало прекрасное состояние душистых трав, за которыми она ухаживала во время своего первого визита: тимьян, мята, петрушка, чеснок, розмарин, шалфей – все пышно разрослось. А вокруг дома были розы всевозможных цветов, клумбы с каллами, тигровыми лилиями и яркими анютиными глазками.
Однажды утром на рассвете Брайан разбудил ее поцелуем и настоял на том, чтобы она встала: