возвращается с блюдом, приготовленным для Леоры в совершенстве, и ставит его передо мной, но я передвигаю его так, чтобы он оказался перед ней.
Амели бросает на меня взгляд, ведь я уже говорил, что суши — любимое блюдо Леоры.
— Я очень хочу, чтобы она попробовала — это мое любимое блюдо. — Говорю я.
Лицо Амели при этом озаряется.
— О, это так мило.
Леора откусывает кусочек мяса, и ее лицо загорается от восторга, когда она исполняет свой маленький счастливый танец.
Как всегда, восхитительно. Я никогда не устану на это смотреть.
Мы продолжаем ужинать, болтая и смеясь вместе, и, когда мы заканчиваем, я предлагаю прогуляться к Эйфелевой башне, чтобы переварить наш ужин.
Мы прогуливаемся по улицам, любуясь огнями города и наслаждаясь прохладным вечерним бризом.
Рядом с нами течет река Сена, в нежной ряби которой, как в жидком зеркале, отражаются городские огни.
Впереди вырисовывается силуэт легендарной Эйфелевой башни, очерченный на фоне ночного парижского неба.
Кажется, что весь город принадлежит нам, как будто кроме нас четверых больше ничего не существует.
Тепло руки Леоры в моей, а также тихая болтовня и смех Томаса и Амели рядом с нами вызывают во мне чувство удовлетворения и счастья.
Я смотрю на Леору, и она ловит мой взгляд, на ее губах играет маленькая улыбка.
— Что? — Спрашиваю я.
— Я не могу поверить, что иду посмотреть на Эйфелеву башню.
Другой рукой я показываю вверх.
— Если ты посмотришь вверх, то сможешь увидеть ее.
Леора откидывает голову назад, ее глаза обводят культовое сооружение, восхищаясь его размерами и красотой.
Мы доходим до Эйфелевой башни, и она, как всегда, прекрасна: ее металлическая конструкция сверкает в темном ночном небе.
— Ух ты!
— Красиво, правда? — Спрашивает Амели, и Леора только кивает.
— Пойдемте, поднимемся на лифте на самый верх. Очередь почти пустая. — Предлагает Томас.
Леора тут же переключает внимание на него. Она до сих пор не рассказала мне о своем страхе перед лифтами, но теперь я в этом уверен.
— О нет, нам не нужно подниматься. Вы, ребята, наверное, уже сотни раз там поднимались.
— Конечно, мы должны. Вы же здесь впервые. Не беспокойтесь о нас. — Настаивает Томас.
Я сразу же замечаю поражение и скованность в ее плечах и пытаюсь придумать, как вывести ее из этого положения, не ставя в тупик.
— Ребята, давайте сегодня обойдемся без поездки на лифте. Мне нужно вернуться домой, чтобы закончить кое-какую работу. Я отведу ее посмотреть на это в другой день, обещаю.
Они все останавливаются, и Амели смотрит на меня, немного разочарованная.
— Ты уверен? — Спрашивает она, бросая взгляд на Леору.
Я киваю, слегка сжимая руку Леоры.
— Да, давай оставим это на другой раз.
Леора благодарно улыбается мне, и я понимаю, что принял правильное решение.
— Хорошо, но позвольте мне хотя бы сделать милую фотографию вас двоих на фоне него.
Амели приседает, опуская телефон, чтобы снять как можно больше башни.
Я стою, обняв Леору.
— Ты можешь выглядеть еще строже? — Восклицает Томас.
Леора прислоняет голову ко мне, пытаясь выглядеть более расслабленной, и Амели тут же делает несколько снимков.
— Сделай что-нибудь еще. Ты выглядишь неловко. — Снова вклинивается Томас.
— Прекрати свои комментарии, Томас.
— А ведь он прав. — Говорит Амели. — Почему бы вам не повернуться друг к другу и не поцеловаться на камеру? Это было бы очень мило.
Я прочищаю горло и смотрю на Амели.
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
— Давай, брат, поцелуй свою жену. — С усмешкой говорит Томас.
Мы с Леорой обмениваемся быстрым взглядом.
— Поцелуй свою жену! Поцелуй свою жену! Поцелуй свою жену!
Он продолжает аплодировать.
Мы поворачиваемся лицом друг к другу, и я убираю несколько волос с ее лица.
Моя рука ложится на ее талию, а другая касается ее щеки, после чего я медленно наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам, желая насладиться ею.
Мягкие губы Леоры манят, и она почти сразу же отвечает на мой поцелуй.
С этим все мысли о том, чтобы действовать "медленно", отпадают.
Моя вторая рука находит ее талию, и я крепко сжимаю ее, притягивая ближе.
Она обхватывает мою шею обеими руками, чтобы устоять на ногах.
Быстрый стук ее сердца о мою грудь становится очевидным, когда мы начинаем исследовать рты друг друга.
С каждым движением напряжение между нами растет, посылая электрические разряды по моему телу.
Ее пальцы пробегают по моим волосам, притягивая меня ближе, и она углубляет поцелуй, наши языки танцуют вместе.
Я не хочу, чтобы этот момент заканчивался, и не могу насытиться ею.
Мягкие стоны проникают через ее губы в мои, и я чувствую новый прилив желания при этих звуках. Это как сигнал, который зажигает что-то внутри меня, заставляя желать ее еще сильнее.
Громкий кашель Томаса разрушает заклинание, и мы отстраняемся друг от друга, оба краснея. Я настолько погрузился в нее, что забыл, что они наблюдают за нами.
Амели хихикает, а Томас широко ухмыляется.
— Наконец-то настоящие действия! — Говорит он со смехом.
— А то я уже подумал, что вы друг друга боитесь.
Мы тяжело дышим, я смотрю ей в глаза, ища в них признаки дискомфорта или нерешительности, но вижу только желание и тоску.
Леора смотрит на меня, ее щеки все еще раскрасневшиеся.
— Это было неожиданно. — Мягко говорит она.
Я киваю, все еще чувствуя себя немного ошеломлённым.
— Да, но… это было приятно.
Это было больше, чем просто приятно. Это было электричество.
Я все еще чувствую искры между нами, и я не хочу, чтобы они угасали.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ЛЕОРА
— Спокойной ночи, дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. — Говорит Амели, прежде чем оставить нас перед гостевой комнатой.
Комната, которую мы будем делить.
Лукас открывает дверь, и я вхожу. Это милая комната, оформленная в нейтральных тонах, а кровать застелена белоснежными простынями и пушистыми подушками. Шторы задернуты, а мягкий свет прикроватной лампы создает теплую и уютную атмосферу.
Затем мой взгляд возвращается к кровати. Здесь только одна двуспальная кровать и нет дивана, на котором мы могли бы спать. Значит, нам придется делить эту кровать.
Лукас закрывает за нами дверь, напугав меня, и подходит ко мне сзади. Я двигаюсь к своему чемодану и роюсь в нем, пока не нахожу пижаму.
Его близкое присутствие заставляет меня нервничать.
— Я просто пойду туда и приготовлюсь. — Говорю я, теребя подол рубашки.
Я вхожу в ванную, и мое сердце трепещет.
Не так давно