Читать интересную книгу Анахрон. Книга первая - Елена Хаецкая

— Леша! Там текђт!

— Ебаный в рот! — отреагировал Леша.

Дедок развернулся к Сигизмунду.

— С какого этажа?

— С третьего, мать вашу!..

— Леша! — Опять дедок в глубины. — До третьего дотекло!..

— Ах ты ж, ебаный!.. — взревел незримый Леша.

В этот момент за спиной Сигизмунда послышался топот. Ворвался сосед с четвертого, разбуженный и злой. Наскочил на дедка, обрушил потоки мата. Из мата явствовало, что у соседа прорвало трубу в ванной.

— Леша! На четвертом еще трубу прорвало!

Леша не отозвался. Сигизмунд миновал дедка и устремился вперед — поглядеть Леше в глаза.

Распахнул дверь в ванную и…

…Так погибал в волнах «Стерегущий». Так исходил фонтаном памятник героическому «Стерегущему», когда, конечно, фонтанировал. Так изрыгал струю в сколько-то там десятков метров раздираемый Самсоном петергофский лев.

Леша лежал грудью на трубе. Труба, странно всхрапывая и постанывая почти человеческим голосом, исторгала воду. Потоки воды. Леша держался на последнем. Его грозило смыть. Видимо, сказывалось отсутствие дедка.

— Дядя Коля!.. — хрипло проорал Леша сорванным голосом. — Стояк… на хер… перекройте!..

Дедок затопал кирзачами и куда-то ушел.

— Куда он? — спросил Сигизмунд.

По квартире — он слышал — бродила девка. Разговаривала сама с собой. Где-то внизу бесновался кобель. Мать-героиню, видать, повстречал.

— Помоги… — издыхая, прохрипел Леша. Шалея от идиотизма происходящего, Сигизмунд припал рядом к дыре. Он чувствовал, как упруго бьется под его телом холодная вода. Рядом сводило судорогой Лешу.

Сосед, беззлобно уже матерясь, топтался рядом. Лантхильда тоже всунулась в ванную.

— Сигисмундс, хордс!

— Уйди на хер! — взревели Сигизмунд с Лешей на диво слаженным хором.

Вода готова была вырваться и смыть их. Сигизмунд это чувствовал. Заорал на соседа с четвертого этажа:

— Хули стоишь!..

Сосед понял. Примостился рядом.

Тут Леша как-то очень театрально закатил глаза и простонал:

— Из-не-могаю…

И начал оползать.

И внезапно вода иссякла. Ее просто не стало. Сигизмунд разомкнул онемевшие руки. По коридору деловито протопал дедок.

— Готово! — объявил он. — Перекрыл по всей лестнице. Давай.

Леша посмотрел на него глазами подстреленной птицы.

— Мужики, вы это… Вы чего тут? — растерянно спросил сосед с четвертого этажа.

— Трубы меняем, прогнило все… Тут хмырь какой-то квартиру купил, решил трубы поставить — вечные, драгметаллов… — охотно пояснил дедок.

— Не драг… — стеная, поправил Леша. — Цвет… Медные.

— Один хер, — отмахнулся дедок. — Чего-то не так поставили… Сейчас пере… того, и все будет.

— Давайте я за водкой схожу, что ли, — предложил сосед с четвертого.

Ему никто не ответил. Сосед исчез. Леша, кряхтя, стал отвинчивать окаменевшие гайки. Дедок стоял рядом на карачках и надзирал за правильностью.

— Да осторожней ты, резьбу не сорви. Перекосоебишь — пиши пропало.

Из дальнейших поучений выяснилось, что гайку эту завинчивал в одна тысяча девятьсот пятьдесят девятом году как раз вот этот дедушка, дядя Коля. Молодой тогда был, война недавно кончилась, культ личности недавно разоблачен и почти преодолен, в космос уже нацелились…

— Да и хер-то с ней. Один хрен все менять, — озлобленно отозвался Леша.

— Раньше чем послезавтра не сменим, — рассудительно заметил дядя Коля. — Два дня еще…

Сигизмунд почувствовал, что его мало-помалу охватывает какая-то нехорошая веселость.

Опять появилась чертова девка. Пряча от Сигизмунда глаза опустилась на четвереньки, заглянула под руку дяде Коли.

— Пилат, — изрекла глубокомысленно. — Убилпилин… Таак. Нуу?

— Трубы-то говно. Насквозь проржавели, — бодро сказал дядя Коля.

— Лантхильд! Домой! В хуз!

— Че ты так с девушкой-то? — укорил Леша. — Чуть что — по матери…

И глубже вгрызся в гайку.

Сигизмунд вытолкал Лантхильду из квартиры. Вышел сам. На лестнице повстречали верхнего соседа. Бежал с водочкой.

— А ты куда? — неподдельно удивился он.

Сигизмунд, не ответив, прошел мимо. С него хватит. Загнать в дом кобеля — кстати, где он? — запереть девку, вылить воду из тазов…

Наружная железная дверь стояла нараспашку. Заходи, кто хочешь. Бери, че на тебя глядит.

Ан нет. Не заходи и не бери. Внутренняя дверь захлопнута. Со стороны — очень смешно: дерг! дерг! оба мокрые, грязные. А дверь-то и заперта. Обхохочешься.

— Хордс, — пояснила девка.

— Хордс? — зверея, переспросил Сигизмунд.

Лантхильда покивала.

— Со хордс.

— Стой здесь, — сказал Сигизмунд. — Поняла? Здесь стой. Я сейчас.

Он снова поднялся на пятый этаж. Девка потащилась за ним. По дороге что-то многословно объясняла.

— Мужики, — свойски сказал Сигизмунд, — у меня там дверь захлопнулась. Дайте че-нибудь отжать.

— Нагнись да выбери, — отозвался Леша.

— Садись, — призвал сосед с четвертого этажа. Булькнул. Дернул Сигизмунда за руку. — Да садись же!

Сигизмунд нехотя опустился на затоптанный ногами табурет. Лантхильда мельтешила у него за спиной.

Сосед сунул Сигизмунду нечистый стопарь. Сигизмунд опрокинул, крякнул. Но полегчало.

Дедок с Лешей, беззлобно переругиваясь, производили ремонт. Обезвоженный подъезд замер в ожидании.

Щедрый сосед налил и Лантхильде. Та вопросительно покосилась на Сигизмунда, но ему было не до нее. Девка глотнула, побагровела, закашлялась. Мужественно глотнула еще раз.

— Разом ее, разом надо! — хохотнув, поучал сосед. Налил и себе, показал, как надо.

Лантхильда послушалась. Опрокинула. Облилась. Едва не заревела.

— Только продукт переводишь, — досадливо молвил сосед, отбирая у нее стопарь.

Сигизмунд опрокинул вторую. Перевел дух. Занюхал рукавом. Запашок от рукава был тот еще. Взял отвертку, девку, отправился к себе, на третий этаж.

Язычок замка заходил за косяк чуть

—чуть, подделся легко. Дверь отворилась. Сигизмунд повернулся к Лантхильде и обнаружил, что та успела окосеть. Пялилась, глупо лыбясь.

— В хуз! — строго велел Сигизмунд. Загнал ее в квартиру, запер на ключ. Поднялся обратно на пятый этаж. Принял еще полстопаря. Вернул отвертку. Спустился во двор. Кобель нашелся сам. Вонял тухлой рыбой — опять валялся, запахи отбивал. Охотничек.

Так. Завел в дом кобеля. Закрыл дверь.

Вода с потолка почти перестала капать. Сигизмунд вылил тазы, поставил их снова — на всякий случай. Диван безнадежно промок. Капало как в пещере, с мучительными синкопироваными интервалами: капп… каап… ккап…

Ночевать в гостиной придется. Сигизмунд полез за спальником. Спальник у него альпинистский, теплый. Главное — мягкий. Скорей бы воду дали, помыться охота. От кобеля помойкой разит. Девка вся такая, будто полы ею мыли.

Как ее с водки-то развезло! Сидела у себя в «светелке», на тахте, крутила перед глазами пальцы, разговаривала сама с собой.

Ладно, один стопарь быстро выветрится. Главное, что аллергии не дала. А то опять придется рыжего звать и преднизолон ей вкатывать. Как бы не простудилась только. По лестницам мокрая бегала.

В дверь позвонили. Явился сосед с четвертого этажа. Был весел, пьян и деловит. Сообщил, что штукатурка у него уже рухнула.

— А у меня еще нет, — похвалился Сигизмунд.

Ба-бах!..

— Ну вот, — обрадовался сосед. — Началось.

Шлеп… шлеп…

Заглянули в комнату. Сосед присвистнул. Сигизмунд каменно замолчал. Потолок лежал на диване. И на том месте, где стоял компьютер. Наверху оголились бесстыдные переплетения.

— Слышь, сосед, надо бы нам завтра в РЭУ зайти. Права качнуть. Что за нафиг! Пускай чинят.

— Пускай, — безнадежно согласился Сигизмунд. — Эти деятели когда воду-то дадут?

— А хер их знает… Я с этим дедком давно знаком. Знающий дедок. Говорит, воды в перекрытия ушло до едрени фени, а перекрытия здесь хорошие…

Сосед ушел.

Сигизмунд забрался в шкаф, вытащил две сухие фланелевые рубахи. Одну переодел сам, вторую понес Лантхильде. А та и в самом деле замерзла. Сидела, зубами постукивала.

Показал на рубашку. Велел надеть. И джинсы мокрые чтоб сняла!

Девка пьяновато поводила пальцем. Мол, еще чего!.. Джинсы снимать!.. А больше ничего не надо?

В конце концов Лантхильда появилась, облаченная в сигизмундову рубаху и кооперативный ужас, оранжевый, со сборочками и оборочками. В юбку, то есть.

Сигизмунд махнул рукой. Постирается одежда, будет все не так страхолюдно.

И тут с потолка потекло снова. Потекло обильно, на широкую ногу. Девка всполошилась, трудно ворочая языком:

— Вата!.. Вата!..

Стала Сигизмунда за рукав дергать, на воду показывать. Разило от нее смешанным ароматом крема после бритья, известки и водки.

— Вижу, не слепой! — взъярился Сигизмунд. Отправился на пятый этаж.

— Что, текђт? — осведомился неунывающий дядя Коля.

— Да, — угрюмо сказал Сигизмунд.