Читать интересную книгу Только (не) с тобой (СИ) - Вариет Софи "Софи Вариет"

— Брачный договор.

— И моим мужем, конечно, будет Миша и он же получит всё, если мы разведёмся или если я вдруг скончаюсь?

— Разумеется, — обернулась Кира, прожигая меня взглядом. — Даже больше скажу, сразу после свадьбы тебя…

— Кира, — одёрнул её Виктор, отчего я вздрогнула. Она не договорила, но я и так всё поняла. Женщина снова отвернулась к окну, фыркнув.

— Смею вас разочаровать, я ничего подписывать не буду! И я уже неоднократно говорила об этом. И ответ мой всегда будет таким, что бы вы ни сделали, — сначала говорила яростно, а потом серьёзно, — Вы теперь не имеете надо мной власти. У вас есть связи? Отлично! У меня тоже и ни абы какие, — сложила руки на груди и высокомерно посмотрела на Виктора Юрьевича.

— Короля имеешь в виду? — поднялся мужчина из-за стола.

— Конечно, — он зло засмеялся.

— Да, что ты говоришь, — отсмеявшись, язвительно покачал головой. — Какой смысл ему тебя спасать? То, что ты спишь с его человеком, ровным счётом ничего не значит, — слова как пощёчина, но я не обратила на них внимания. Если бы он только знал, кем на самом деле Андрей приходится Королькову так уверено не говорил. Конечно, плюс, что он не знает, но в данном случае плохо. Хотя я и сама не уверена, что Артемий Владиславович рискнул бы чем-то ради меня. Да он рассказал мне правду, но что бы спасать, сомнительно. Но в моём положении нужно использовать все козыри.

— Пусть и не значит. Но не забывайте, сейчас вы не имеете на меня давления, и заставить меня сделать то, чего я не хочу, не можете.

— А я говорила, что с этой девчонкой будут проблемы, — обернувшись, задумчиво покачала головой Кира. — Упрямая до невозможности.

— Да, ты права, — кивнул он ей и посмотрел мне в глаза. — Подумай, девочка, к чему приведёт тебя это упрямство. Качество явно досталось тебе от Белозёрского. Тот тоже был тем ещё упрямцем. Не захотел продать мне свой бизнес и что с ним случилось? Он умер.

— Не смейте… — чуть повысила голос. — Не смейте омрачать память моего отца своими замечаниями. Не смейте даже упоминать его. Вы его не знали.

— Ошибаешься, — усмехнулся мужчина. — Это ты совсем его не знала. Думаешь, за шестнадцать лет, могла изучить его? — он обошёл стол и встал напротив. Я же нахмурилась, уловив в его голосе, что-то странное… Угрозу? — Когда-то мы начинали с ним вместе бизнес, потом разошлись. Взгляды не совпали. Он пошёл своей дорогой, я своей. Он смог достичь огромного успеха на своём поприще. Я предложил ему работать вместе. Но он отказался.

— И тогда вы устраивали ему разные подлянки? — брезгливо спросила и так зная ответ.

— Да, но твоего отца сложно было провести и пришлось идти на крайние меры, — я тут же напряглась. Голос Виктора Юрьевича стал таким холодным. — Знаешь, а ведь у твоего отца никогда не было проблем с сердцем.

— На что вы намекаете? — усмехнулась хриплым голосом. Это же не значит, что они… Что он… Он же не причастен к смерти моего отца? Ведь он не мог? Хотя нет, он-то как раз мог.

— Современная медицина продвинулась, но многое осталось таким же, как было. Лекарство может спасти жизнь, если принимать в правильной дозе, а может стать ядом.

— Вы… Вы убили моего отца? — в его глазах я увидела отражение своего лица. По щеке скатилась слеза, у меня не было сил поднять руку, чтобы смахнуть её, и не было сил отвести взгляд от холодных глаз мужчины. — Но в крови не нашли следов никаких препаратов.

— Конечно, не нашли, — он схватил меня за подбородок и наклонился ко мне, зашептав на ухо. — Это особый препарат, не оставляющий следов. Зорицкий знает своё дело. Кира по моей просьбе подмешала Алексею в кофе.

Он на шаг отошёл, чтобы посмотреть какое впечатление произвели на меня эти слова. А они произвели…

— Вы просто монстр, — я впервые встречаю человека, который так спокойно говорит о том, что убил человека чужими руками. — Чудовище!

— Ох, девочка, только так можно выжить в этом мире, — я усмехнулась. Конечно, какой ещё мог быть ответ?

— Вы убили моего отца, — яростно произнесла я, чтобы окончательно поставить точку в этом. Мне казалось, что когда я произнесу это вслух, мне станет легче. Жаль, что это так не работает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я и тебя убью, если понадобится. Кира права, от тебя слишком много проблем.

— Так убейте, тогда не получите ничего и всё будет зря. Не думаю, что вы готовы пойти на это. Вы столько сил и времени потратили на всё, чтобы вот так просто отказаться сейчас, — пыталась говорить ровно, а в душе боялась. Ведь он и правда может от меня избавиться в любой момент и его вряд ли, что-то остановит.

— В какой-то степени ты права, поэтому пусть Фартовый сам с тобой разбирается. Он-то сможет обуздать твой нрав, — я вздрогнула, чем подтвердила, что мужчина выбрал правильную тактику, да и мой страх без сомнения был написан на лице. — Неожиданно. Такая вся смелая была, а тут вдруг побледнела — с коварной улыбкой он посмотрел на Киру, она тоже улыбнулась. Вот как важно уметь брать под контроль эмоции. Почему сейчас я дала такую слабину? В самый неподходящий момент. — Увёди её, — кивнул Виктор Юрьевич мужчине у двери. Я резко обернулась была шальная мысль бежать, сразу же. Но так я бы точно подставилась ещё сильнее, да и охрана, ворота, камеры. Сжала кулаки, чтобы не выдать дрожь. И позволила отвести и запереть меня в комнате. Облокотилась спиной о стену и сползла по ней на пол.

Господи, ну чем я всё это заслужила? Почему всё так? Моя жизнь по крупицам рушится, и каждый осколок больно впивается в сердце и душу. И я не знаю, когда моим страданиям придёт конец. Сколько ещё я смогу выдержать испытаний, что посылает мне Бог? И сколько их ещё будет?

Сейчас я уже не сдерживала своих слёз. Так старательно отгоняла от себя все мысли, но сил не осталось. Я просто устала быть сильной. Устала терпеть всё, что подкидывает мне судьба. Просто сидела на полу у двери, обхватив коленки руками, и рыдала. Кого я пыталась обмануть? Одной мне не справиться! Я хочу, чтобы всё это прекратилось! Но я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня! И есть только один способ всё это разом оборвать. И я бы оборвала, если бы не ребёнок.

«Прости… Надеюсь, ты меня слышишь… Я должна быть сильной ради тебя. Спасибо, малыш, что ты есть. Ты всегда будешь держать меня в этом мире», — истерика как-то сама постепенно стихла. Стоило мне заговорить с ним. Сама мысль о ребёнке придавала мне сил. Я бы обязательно сломалась под тяжестью груза прошлого, и ведь уже была на грани. Но как я могла забыть о том хорошем, что было со мной? Да, светлого в моей жизни мало, но того что было хватит, чтобы развеять всю тьму. Мои чувства, моя любовь они же сильнее всего на свете. И нужно думать только об этом. Андрей, наш ребёнок, мои друзья, мои увлечения. Всё это имеет право на существование. И никто не отнимет это у меня. Мои воспоминания, мои чувства и моё будущее. Я бежала от привязанностей, не осознавая, что в этом моя сила. Да, иногда привязанности настолько сильны, что лишившись их, теряешь часть себя. Но если суметь их сохранить, то многое можно преодолеть и восполнить потери в полной мере, даже в большей степени.

Тяжело поднялась и пошла в ванную. Умылась прохладной водой. Когда вышла, в комнате на тумбочке у кровати, стоял поднос. На этот раз был суп, тосты с маслом и зелёный чай. Тяжело вздохнула. Есть теперь хотелось почти постоянно, но страшновато, учитывая все обстоятельства. А вдруг и мне, что подмешали? Ай, была не была. Не с голоду же умирать? Может, этого они от меня и ждут. Хотят заставить меня бояться? Не выйдет! Съела всё до последней крошечки и вроде никаких изменений не почувствовала. Да и вкус был обычным. Может, я и слишком накрутила себя. По крайней мере, Фартовому я нужна живой. А рулит всем он, в этом я уже убедилась. Он оставил меня здесь, потому что прекрасно знает, из этого дома мне не сбежать. Если я смогу убедить его увести меня отсюда, тогда будет шанс. Но вот как это сделать? Мне несколько раз удавалось перехитрить его, всего-то и нужен ещё один разочек. Ну или не выбраться из этого дома, а хотя бы заполучить телефон. С этим тоже не так легко. Встала и начала расхаживать по комнате. Что же делать? Что же делать?