– Мне надо ехать, – накинув куртку, он взглянул на меня как-то странно, отрешенно и громко захлопнул за собой дверь.
Ушел…
Он оставил меня одну, выбрав жену. Так легко отпустил все, что было между нами ради благополучия другой.
Предал.
«Ну и пусть! Пусть катится! Остальных я забыла, забуду и его!» – тут же начала твердить самой себе. Но это бесполезно. Саму себя сложно обмануть. Даже не так – невозможно.
Невозможно обмануть разум и чувства одновременно…
Слабость взяла надо мной верх, ноги, подкосившись, отказались держать мое и без того хрупкое из-за болезни тело. Я чувствовала, как сползала вниз по стенке, приземлившись окончательно на пол. Как раз по той стене, где мы впервые занялись жарким сексом. А возле противоположной он наслаждался моими ласками ртом. Если посмотреть налево, вглубь квартиры, то можно найти много мест, связанных именно с этим мужчиной. С моим мужчиной. Но вправе ли я теперь, учитывая обстоятельства, называть его своим?
Я говорила, что забуду его? Ложь. Совершенно наглая и гадкая. Не смогу выбросить из головы его объятья, его сладкие поцелуи, его бесконечно любимый аромат «Дольче». И взгляд, тот самый любимый взгляд, которым он смотрел на меня и произносил слова любви. Ник. Любимый Ник. Пожалуйста, возвращайся…
– Пожалуйста… – прошептала я, чувствуя подступающий к горлу комок и текущие по щекам слезы, которые даже не пыталась стереть с глаз.
Ощущая возникшую в груди пустоту, которую не чувствовала никогда в жизни…
Глава 36: Ник
Надо успеть…
Именно эти мысли крутили в голове, хотя я прекрасно понимал, что спешка ничего не решит. Не будет ни холодно, ни жарко. Однако я все равно мчал по шоссе, следуя знакомой за много лет дорогой. Ибо незнание раздражает и волнует гораздо больше, чем нужно. Возможно, я не должен переживать за нее, не должен сейчас ехать к ней, дабы узнать о состоянии ее здоровья, только Кристина не была мне чужой. Нас связывали десять лет брака, доверие и когда-то давно забытая любовь. И развод, который вряд ли пришелся ей по вкусу.
Сергей отвез Кристину в частную больницу, где работал наш семейный врач, который, как назло, не обмолвился ни словом о ее состоянии, желая лишний раз потрепать нервы. Хорошо, что кошелек не треплет.
Надо успеть…
В какой-то степени я чувствовал себя виноватым из-за такого исхода. Виноватым в ее истериках, в алкогольных пьянках, устраиваемых в мое отсутствие, в изменении характера и взгляда. Крис не виновата, что я захотел уйти к Лике, а наши отношения изжили себя, потрепались, как старая вещь, которая больше не была пригодна для носки. Однако я все равно чувствовал за нее ответственность. В тот день, когда я попросил развод, мы толком не поговорили, возможно, сегодня мне удастся убедить ее разорвать наши отношения по-хорошему, не причиняя больше боли, чем есть на данный момент. Скорее всего, мы возненавидим друг друга или же, наоборот, сохраним нормальные отношения цивилизованных людей, главное – разобраться во всем этом кошмаре и жить спокойно.
Хотя мне казалось, что кошмар только начинался…
Я ехал с волнением в душе и с болью в сердце. С болью из-за разговора с Ликой. Маленькая дурочка. Ее слова сильно ударили мне под дых. Задели. Внутри томился неприятный осадок, все время напоминающий ее недовольно-приказной тон с толикой капризности. Но я все равно ее люблю, несмотря ни на что. Возможно, я не должен был оставлять Лику одну, учитывая ее слабость и нездоровое состояние, только десять лет брака не могли стереться из моей памяти. Несмотря на то, что я люблю Лику, к Кристине я все же относился хорошо. Да, мне было ее жаль, жаль наши отношения и потухшую любовь, только время прошло, а я увидел другую сторону жизни благодаря прекрасной девушке, подарившей мне так много дней счастья. Наши отношения не завершатся на этой ноте, а ее слова вряд ли имели тот вес, который предполагался первоначально. Уверен, стоит мне приехать обратно домой, она тут же кинется в мои объятья, а я сразу же зацелую до смерти ее заплаканное личико и крепко прижму к себе, шепча на ухо: «Не уйду». Я не уйду от нее. Никогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Припарковавшись кое-как на стоянке для посетителей, я тут же последовал по знакомому маршруту в знакомый кабинет, где восседал заведующий отделением и по совместительству наш лечащий врач. Седовласый Георгий Павлович как всегда сидел на своем месте, нахмурив брови и рассматривая результаты анализов. Видимо, Кристинины.
– Добрый вечер, – отвлек я от занятия мужчину.
– Уже ночь, хотя для врачей это особого значения не имеет, – пробубнил он, пожав мне руку. – Ну, что, поздравляю вас, Никита Александрович. Вы вскоре станете папой.
– Что? – мне показалось, что я ослышался, что долгий перелет и измотанное состояние после командировки ослабили мой слух, однако это совершенно не так.
– Ваша жена беременна, – он так легко произнес эти слова, с таким облегчением, словно давно ждал повода для подобных поздравлений. Только я не спешил благодарить его, не желал проговаривать что-либо вслух, а внутри меня все заледенело, затвердело. Даже эмоции на лице, скорее всего, оставались каменными.
Беременна…
Меня будто вновь ударили под дых. Второй раз за последний час. Сначала Лика своими не самыми приятными словами, теперь врач, сообщивший мне эту новость. Но не это главное. Я не знал, рад ли этой новости или готов проклинать все на свете, лишь бы мне тут же сказали, что все это розыгрыш. Бывало, меня заставали врасплох, хоть и редко, но никогда я не чувствовал себя столь уязвимым, как сейчас, не представляющим, как жить дальше. Реальность будто оборвала все связи со мной, оставляя томиться в беспросветном коконе, из которого смогу выбраться только после того, как приму окончательное решение. Хотел расставить все по своим местам? Вот и получил жесткие условия, не позволяющие сделать и шага в сторону.
В глубине души я проклинал себя, что не остановил процесс зачатия еще в клинике, отказавшись от этой процедуры, но уже ничего не изменишь. Моя жена беременна, а это и хорошо, и плохо. Возникал другой вопрос: что мне делать? Как быть? Я не могу бросить жену и оставить ее на содержании, но как же Лика? Я хочу строить жизнь с ней, жениться, воспитывать детей. А хочет ли этого она? Сегодня Лика ясно дала понять, что детей пока что не планирует, но что случится, если для меня уже будет все поздно?
– В следующий раз следите за женой, – напомнил о своем присутствии мужчина. – Алкоголь может плохо влиять на плод, и волноваться будущей мамочке ни в коем случае нельзя, вероятен риск выкидыша. Беременность будет тяжелой, – я практически не слышал Георгия Павловича, едва улавливал его слова о выкидыше и сложностях беременности. – В Швейцарии есть хорошие специалисты. Кристине Сергеевне будет полезно немного полежать в их центре пару недель. Они глубже рассмотрят ее положения и помогут легче пережить положение.
Я чувствовал, как врач смотрел на меня немигающим взглядом, стараясь понять, насколько внимательно я его слушал. Или, может, хотел убедиться, что важная информация отложилась в голове. Но это не так. Совсем не так. Даже покинув его кабинет, я находился в том самом коконе без света и чистого воздуха, в том состоянии, когда необходимо быстро, а главное – правильно принять жизненно важное решение.
Чувство ответственности и боль переплетались между собой крепкими нитями, неспособными разорвать связь. Наверное, впервые в жизни я оказался в столь затруднительной ситуации, хотя раньше, когда стоял выбор между женой и любовницей, решение принималось долго, но порядком легче.
А сейчас…
Я не понимал, как лучше поступить. Что делать с Кристиной? Знала ли она о своей беременности или же мне придется сообщить ей эту новость? Захочет ли оставить ребенка после стольких лет стараний. Напоследок, перед моим уходом, она кричала, что не хотела иметь детей в нашем браке, но что, если эти слова были сказаны со зла, чтобы ранить в самое сердце? Я не могу бросить ее на произвол судьбы со своим ребенком, что бы между нами не произошло. Мы долго этого добивались и теперь наша мечта осуществилась. Но будет ли он счастлив в семье, где родители несчастны друг с другом? Или наша семья не такая уж и несчастливая? Такая вероятность имеет место быть, только отголосок разума все равно напоминал мне о прекрасной блондинке, которая сейчас страдала без меня. Которая скучала и ждала моего возвращения, несмотря на сказанные слова. Которая всегда будет меня ждать….