Сегодня я опять проснулась от громкого стука входной двери, заставившего резко вскочить с кровати и тут же почувствовать сильную головную боль. Она словно раскалывалась на маленькие кусочки, а воздуха катастрофически не хватало даже под легкой прохладой климатической системы. Почему? Потому что источник моего личного запаса кислорода ушел. Снова. По зову своей жены решить какие-то тонкости. В последнее время я все чаще могла услышать стук закрывающейся двери ранним утром или поздней ночью. Он оставлял меня один на один, заставляя думать невесть что. Вновь оголялись нервы, вновь истерика окутывала меня своими объятьями. Я прекрасно понимала, что его ждала работа, нерешенные дела с женой, но стоило мне только представить, как он находится в компании другой женщины, хоть и прожили они десять лет, все внутри взрывалось от ярости. И ревности…
Подташнивает. Сегодня не день, а какое-то сплошное недоразумение. Слабость какая-то. Уже который день простуда одолевала меня. Стало хуже, чем вчера. А Ник предупреждал, что, если я пропущу время приема таблеток, почувствую ухудшение. Так и произошло. Стоило ему уехать в командировку на пару дней, дав мне полностью прочувствовать одиночество без его постоянного присутствия, я тут же запустила прием лекарств. Теперь лежу и плюю в потолок, не зная, чем заняться. На работу нет смысла ходить – все отчеты и бумаги Юля скинула мне на почту, а гулять в дождливую погоду не было ни сил, ни желания. Когда-то я бы с удовольствием прогулялась под каплями дождя, но не в тот момент, когда есть вероятность осложнения заболевания.
– Как ты себя чувствуешь, красавица? – окликнул меня Ник, высушивая волосы полотенцем. Только что из душа. Такой красивый и сексуальный. Капли воды так красиво переливались на идеальном торсе. Он вернулся с командировки пару минут назад под покровом ночи и тут же побежал в душ, жалуясь на собственную потливость. Несмотря на эти предрассудки, я очень сильно соскучилась по нему, но из-за слабости на лице отразилась, скорее всего, не самая счастливая гримаса.
– Подташнивает периодически, – пожаловалась я, прижавшись к нему всем телом, когда Ник присел рядом со мной на кровать в одних пижамных штанах, выдававших… о, нет, сейчас опять сорвусь и наплюю на слабость.
– Все пройдет гораздо быстрее, если моя девочка будет вовремя принимать лекарства, – он прижал меня к себе крепко-крепко, как маленькую, одаряя теплом своего тела мою закаменевшую за дни разлуки и переживаний душу.
Моя девочка…
Из его уст это выражение звучит так сладко и прекрасно, а его объятья, которыми он наградил меня, превращают всю эту атмосферу в сказку. Только в нашу сказку с хэппи-эндом. Ник только мой мужчина, только со мной он будет счастлив. И я сделаю его счастливым, как никогда. Хотя насчет хэппи-энда я, видимо, погорячилась…
– Ты случайно не беременна? – Ник настороженно взглянул на меня сверху вниз, застав меня эти вопросом врасплох.
– С чего это?
– Тебя тошнит, чувствуешь себя плохо. Может, сделаешь тест? – сквозь обеспокоенное лицо и слегка нахмуренные брови в его светлых и таких родных глазах я увидела толику надежды. Надежды на то, что его слова могут оказаться правдивыми. Помнится, Ник рассказывал, как мечтал о детях, да и сейчас, скорее всего, мечтает завести наследника, только наши взгляды на этот вопрос расходились….
– Но я пока не хочу детей, мне еще рано, – что я и высказала, встретившись с легким непониманием на его лице. – У нас будет достаточно времени, чтобы позаботиться об этом.
На самом деле я не имела ничего против детей. Не скажу, что люблю их всем сердцем, но сейчас не готова связывать себя цепями семейных проблем, к которым относились дети. Еще рано задумываться над этим. Слишком рано. По крайней мере, для меня. А Ник… он тоже не старик. Этот мужчина способен показать всем моим ровесникам, где раки зимуют, как в физическом, так и в моральном плане.
– Лика, я не молод, – с толикой сожаления проговорил Ник. – Ты сама это прекрасно знаешь.
– Ник, я не собираюсь рожать прямо сейчас, – произнесла уже жестче, но старалась не слишком сильно давить на больную для него тему, дав ему возможность принять мою точку зрения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Давай ты сделаешь тест, чтобы я не волновался, хорошо? – тут уже пришла очередь Ника давить на меня. Хотя не слишком-то он и давил, тем более я была абсолютно уверена в отсутствии положительного результата. Так будет спокойнее и ему, и мне. Нам и без того досталось слишком много негатива в последнее время.
После моего согласия легким кивком головы Ник улыбнулся своей обворожительной улыбкой, сводившей меня с ума, его пальцы практически невесомо касались моих губ, обводя контур, а свободная рука прижимала меня сильнее к сильному телу. К такому родному и красивому. К теплому, рельефному. А стоило мне только прикоснуться к груди, я почувствовала ритмичные удары сердца, которые с каждой секундой увеличивало собственное биение. Любимый. Родной. Мне много что хотелось ему сказать. Слова любви, поддержки. Нужды. Дни с Ником стали для меня абсолютным раем, если исключить звонки из адского логова, которые периодически мучили нас…
И, видимо, адский патруль решил напомнить о себе… опять в неподходящий момент…
Услышав звонок, Ник отошел к кухонному окну, дабы не беспокоить меня. Хоть женское любопытство кричало о том, чтобы я немедленно поднялась с кровати и услышала все досконально, постараться отгородить себя и любимого мужчину от этой женщины. Только я опоздала. Нет, я не встала с постели из-за слабости, не пыталась вмешаться в телефонный разговор, но, видимо, Ник решил все сам, а его обеспокоенное лицо и резкие движения не заставили меня усомниться в этом. Он забежал в гардеробную и наскоро натянул на себя первое, что попало под руку. Радовало, что это были не мои брюки и свитера.
– Что-то случилось с Кристиной, мне нужно уехать, – завидев меня в дверях (все-таки пришлось подняться, накинув на себя одеяло), пояснил Ник.
Только этого не хватало. Все повторялось опять. В какой-то момент я вернулась на два месяца назад, когда он, насладившись нашим времяпрепровождением, одевался и уезжал домой к жене. Да, сейчас за ней остаются те же права на мужа, только теперь меня это совсем не устраивало. Вновь он поспешно одевался, едва глядя в мою сторону, вновь куда-то спешил.
Спешил оставить меня одну, поглощенную дурацким чувством одиночества…
– Надолго?
– Не знаю, – коротко бросил он, проходя мимо меня в прихожую.
– Ты обещал, что не будешь ездить к ней, пока не получишь подпись, – напомнила я недавний разговор перед его отъездом в командировку. В тот момент эмоции взяли надо мной вверх, заставив Ника пообещать мне больше не встречаться с женой без надобности. Сейчас происходило то же самое. Вновь все негативные чувства волной накрывали меня, превращая из плохо чувствующей девушки в некое подобие фурии. Да, он считал, что нужен ей, и этот звонок можно считать экстренным, однако в глубине души я предполагала, что это очередная ловушка для него.
Ловушка, из которой он может не выбраться…
– Я не могу оставить Крис одну.
– А меня можешь? – выкрикнула я, заставляя Ника застыть на месте с одной обутой ногой и недоуменно взглянуть в мои глаза. – Ты всегда уезжаешь, всегда уходишь, а я остаюсь совершенно одна.
Меня прорвало. Больше это никак нельзя назвать. Вся гниль, которая временами копилась во мне, все эмоции, испытываемые во время его отъездов по зову жены, выходили наружу. Стало ли мне легче? Нет, ни капли. Только меня невозможно остановить, а внутренний голос лишь усугублял ситуацию, произнося в моей голове слова о воссоединении разрушенной мною семьи…
– Лика, прекрати, пожалуйста, говорить всякую хрень, – тон Ника казался мне слегка грубоватым, даже немного приказным, однако взгляд выражал нечто другое. Мольбу…
– Если ты уйдешь, то больше я не впущу тебя, – слова, сказанные слишком резко и необдуманно. Слова, которые я буквально выплюнула ему в лицо, судя по искривившейся физиономии. Слова, о которых я потом пожалею, но никогда в жизни не смогу вернуть обратно.