Читать интересную книгу Как пальцы в воде. Часть 2 - Виолетта Горлова

Мужчина допил виски, но не почувствовал острой горечи напитка, в его послевкусии явно ощущалась ядовитая желчь страха, опускающаяся по пищеводу вниз, омывающая внутренности и всасывающаяся в кровь, чтобы вскоре наполнить трепещущее сердце острыми иглами и взорвать его на маленькие темно-бордовые ошметки. Ларс резко встряхнул головой, чтобы избавиться от нарисованной его воображением «милой» картинки. Он поднялся, прошел на кухню и налил в бокал еще порцию бурбона, чуть поколебался в раздумьях и, не став его разбавлять, возвратился в гостиную и, присев в кресло, безвольно по нему расплылся. Спустя пару минут мужчина, подняв олд-фэшн с напитком, мысленно отметил, что его руки уже пришли в норму, да и сам он вполне успокоился: знал же раньше о риске… и просчитался. Слэйтер попытался проанализировать сложившуюся ситуацию и взять себя в руки, и это ему удалось. Обычное его хладнокровие подавило истерический эмоциональный всплеск, и мозг стал просчитывать возможные выходы из очень серьезной ситуации, в которую он угодил, допустив какую-то, возможно, очень небольшую ошибку в своих действиях.

Как они его вычислили? Хотя этим пока можно не занимать свою голову, есть более важные проблемы. Важен другой вопрос: почему они решили, что у него нет дневника? Иначе они бы перерыли все в его доме, не пощадив и растений. Вот поэтому они и не стали искать записей ни в коттедже, ни в этой квартире. Возможное и самое очевидное предположение, что дневник уже у них. Даже, если бы они предполагали, что записи у него, то, пожалуй, сейчас бы он не пил виски, развалившись в этом кресле. Тогда почему он еще жив? Что-то не сходится. А если у них нет дневника и они знают по какой-то причине, что его нет и у Ларса, тогда следует другое логическое допущение: у Слэйтера есть сообщник, у которого и находятся профессорские записи. Поэтому он до сих пор жив. Им надо у него узнать: кто сообщник и где записи. Значит, и в коттедже, и в квартире уже установлено скрытое видеонаблюдение и прослушка, да и «ведут «его они, наверно, уже давно. Могли ли они по записи с камер видеонаблюдения понять, что он догадался о незваных гостях? Да, но, без особой в этом уверенности. И спугнуть эти люди его не хотели, чтобы Ларс не сбежал. Вот почему осмотр – а не обыск – его жилья был таким аккуратным. Вычислили его вторую квартиру, а здесь особо утруждать себя поисками и не понадобилось: все на виду. «Это я, хренов Джеймс Бонд, вел себя слишком самоуверенно и беспечно, считая себя самым умным, высокомерно полагая: уж я-то-вне всякого подозрения», – со злостью в голосе прошептал мужчина, вовремя вспомнив о конспирации.

Ладно, это все лирика. Что ему теперь делать для спасения своей шкуры? Во-первых, он будет вести себя спокойно: вроде бы ничего не заметил. Что они могут увидеть по скрытой камере: там, дома, Ларс зашел в теплицу и был немного обеспокоен записями датчиков самописцев. Но делать из этого вывод, что просмотр этих наблюдений вдруг натолкнул его на какие-то подозрения, – абсурд. Да он и сам был бы в этом не очень-то уверен, если бы не липучки. И догадаться по видеопросмотру об этих ловушках – не очень-то легко. Ну хорошо, предположим, что они могут подозревать такой вариант. Что он, Ларс, может изменить? Ничего. А предпринять? Во всяком случае, нужно вести себя так, как и раньше, будто ничего не случилось: обычно и спокойно, пытаясь по-прежнему радоваться жизни. Именно – «пытаясь», потому что испытывать естественную радость бытия у него теперь вряд ли получиться. Вероятно, они готовят ему «теплую «встречу в ближайшем будущем, чтобы заставить признаться: кто его сообщник и где дневник. С арсеналом современных всевозможных препаратов им даже не придется применять к нему силу. А такое удовольствие Слэйтер не хотел им предоставлять. Могут ли они заподозрить Анну? Маловероятно: слишком очевидна их связь. Но даже если они возьмутся за миссис Теллер, он ей уже ничем не поможет. Ну а что делать ему, Ларсу? Хотя он предполагал такой исход-вполне логичный финал любой шпионской деятельности. Впрочем, он просто так не сдастся! Если что, он их тоже потянет за собой… любым способом! Злобно ухмыляясь, Слэйтер с удовольствием сделал пару глотков. Странно, весь страх как-то испарился. Стало действительно интересно жить! Никакой скуки! Вот в чем, оказывается, настоящий адреналиновый кайф! Такие ощущения, очевидно, испытывают летчики-камикадзе или тореадоры. Пожалуй, такая смерть и для него более предпочтительна, нежели скучный финал – дряхлым, старым или больным-в постели. Немного рановато, конечно, но, может, ему еще удастся одержать победу. Надо все продумать и попытаться избежать такого жизненного итога. Ну а если вдруг не получиться, тогда что же… Иногда поражение лучше победы. Если это поражение будет поставлено по его, Ларсу, сценарию. Что можно предпринять в том случае, когда за тобой ведут пристальное наблюдение, к тому же оцениваются все нюансы поведения наблюдаемого. Исходя из логики последних событий, можно с уверенностью сказать, что только та одежда, которая сейчас на нем – «чистая», да и смартфон-тоже. Хотя Анна?… А вдруг она-одна из них?… Нет, тогда бы он уже давно, образно говоря, кормил рыбу в Ла-Манше! Все остальное… под большим вопросом. Однако это обстоятельство уже и не так важно. Самое главное теперь – вести себя естественно, так, чтобы у наблюдателей не возникло ни малейших подозрений в его осведомленности. Но помощь ему нужна. Без нее он проиграет. А ставка в этой игре – его жизнь. Как и у кого попросить помощи, чтобы его противники ни о чем не догадались? Возможно ли это вообще? Телефонный звонок, электронное письмо, да и любое сообщение или разговор сразу же будет известен этим людям. Но выход должен быть! Надо думать. Ларс прошел на кухню и сделал себе еще порцию выпивки, подумав, что сегодня позволил себе многовато алкоголя. Хотя при таком повороте дел-заботиться о своем здоровье – как-то смешно.

Молодой человек подошел к окну и посмотрел на темнеющее небо. Глотнув бодрящего напитка, Ларс совсем не почувствовал той энергии, которая пару минут назад в нем проснулась и на которую он так уповал. Неужели недавнее ощущение активного тонуса и желание борьбы оказались сардонической насмешкой судьбы, всего лишь жалкой иллюзией? И сейчас, глядя сквозь окно на чудесный октябрьский вечер, мужчина вдруг подумал: возможно, ему еще суждено наблюдать такие сумерки неоднократно, но в какой-то из дней он уже не сможет ощутить прохладную синеву осенней ночи. Внезапно его охватил приступ отчаяния. Кто вообще ему может помочь? Он даже не успеет дойти до полицейского отделения, хотя в этом случае ему грозит срок за другие делишки, но тут уже выбирать не приходиться. Его ликвидируют за любую попытку побега или просьбе о помощи. А как же исчезнувший дневник и возможный соучастник?… Так, они вначале выкрадут доморощенного «Бонда», «нежно» допросят, а потом уже… А как же его растения, его планы на будущее? Он только стал приобретать популярность как талантливый ландшафтный дизайнер. После того как Слэйтер оформил зимний сад мисс Кэмпион, к нему обратилось немало желающих с целью изменить дизайн своих садовых участков. И тут Ларс вспомнил, что Марк Лоутон тоже как-то обращался к нему по этому вопросу. И тот последний с ним разговор в баре… Когда они прощались, Марк сказал, что если вдруг ему, Слэйтеру, понадобится помощь, пусть он позвонит и скажет… что скажет? Ларс не смог вспомнить финал той беседы с детективом. «Но, может, стоить попробовать? А вдруг этот сыщик еще в тот раз предвидел не самое лучшее для меня развитие событий? Возможно, Марк уже тогда заподозрил меня в чем-то? Впрочем, можно быть уверенным в том, что обыск, устроенный в моих коттедже и квартире устроил не Лоутон по той причине, что его нет в городе, это-во-первых. А во-вторых, для такой проделки нужна команда другого уровня. Тем более я подозреваю: кто за этим стоит…» Слабенький лучик надежды… однако он смог внушить мужчине оптимистический настрой и воодушевил его на принятие определенных решений. «Прежде всего я смогу теперь вести себя естественно (все равно другого выхода нет), и надо сейчас же позвонить Марку, – подумал Слэйтер, – хотя я не уверен, что детектив уже возвратился домой, но послезавтра должен состояться прием по случаю юбилея компании «Старлингтон энд Парк» и, вполне возможно, мне повезет».

Одним махом допив алкоголь и вынув из кармана куртки смартфон, Ларс набрал номер телефона Марка. Его наблюдатели не смогут ничего заподозрить: разговор действительно будет касаться ландшафтного дизайна. Теперь только остается молиться, чтобы Марк был дома и смог бы понять завуалированный крик о помощи несчастного садовника.

* * *

До вечера было еще много времени, и я в ожидании Тодескини чертил от руки схемы и таблицы, вписывая в них все известные нам факты, хотя подобных рисунков у меня накопилось предостаточно. На этот раз я решил приметить теорию интеллект– карт (Mind Maps), разработанную известными братьями Тони и Барри Бьюзен. Этот метод, прозванный «швейцарским армейским ножом мозга», позволяет обрабатывать обширную и сложную информацию с высокой результативностью. Не могу сказать, что я отлично владею этой «бьюзеновской» теорией, но в моем случае, когда много хаотичной информации и мало времени, «безобразная» интеллект-карта может будет и не такой уж бесполезной. По крайней мере, я ничего не терял: больше запутаться уже, похоже, было невозможно (я ошибался!). Впрочем, честно говоря, я уже не представлял себе, чем могу еще заняться до приезда Фрэнка. В конечном итоге мой нарисованный чертеж или начерченный рисунок напоминал гибрид робота с осьминогом, «щупальца» которого, при дальнейшей моей работе, грозили распространиться на все пространство нашего с Клео жилья. Хорошо, что мой приятель приехал раньше оговоренного времени, иначе моя фантазия вкупе с отсутствием минимальных способностей к рисованию могли бы окончательно спутать все ниточки нашего расследования. А если учесть, что, кроме выше перечисленных качеств, чувство меры меня тоже нередко подводит, индуцируя в моем сознании неуемное желание довести начатое дело до совершенства – финальной картины моих творческих потуг мы могли бы вообще не дождаться. Но все же я нашел в себе силы остановиться в своем совершенствовании часам к пяти пополудни. Немного перекусив, покормив Клео, я сел было за ноутбук, как вдруг уловил вибрацию смартфона в кармане домашнего пиджака. На дисплее высветилось имя нашего священника. Ни чуть не удивившись, я ответил: