отдыхать. Сейчас отведу тебя в Реву, к Мышке и Васелеиде. Поешь, помоешься. Будете ждать меня.
— А ты?
— Я вернусь сюда. У меня здесь ещё много дел.
* * *
В ревском «Доме ласки и удовольствий» я всё же позволил себе ополоснуться, проглотил то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак. Перекинулся парой слов с Васей. Васелеида меня ни о чём не расспрашивала. Лишь отчиталась, что случилось в моё отсутствие. Мышка спала на моей кровати — по словам Васи, уходить в отдельную комнату мелкая отказалась. Хмурилась, посапывала. У нас получилось не разбудить её.
* * *
Вернулся в первый квадрат Бригдата я перед самым рассветом.
* * *
Раннее утро для ритуала «слияние с лесом» — лучшее время. Этот факт известен любому эльфу, родившемуся и хоть сколько-то пожившему в Вечном лесу. Те переживали своё «слияние» в раннем младенчестве и ничего о нём не помнили. Но не однажды наблюдали, как в симбиоз со священной рощей вступали другие детишки. Утро — это обновление. Именно в это время суток любые живые организмы быстрее и охотнее перестраивались, а нарушенная при вступлении в симбиоз энергетика легче восстанавливалась.
Меллорны взваливали на себя ответственность за жизнь и здоровье эльфов, едва те появлялись на свет. С первых дней жизни слабые, крошечные и почти неразумные двуногие уже ощущали заботу единого, но многоликого разума древних гигантских деревьев. И пусть потомство у эльфов, в сравнении с людьми, появлялось не часто (слишком уж не любили долгожители тратить своё время на других), но и детская смертность в Вечном лесу — редчайшее событие, с которым я, будучи эльфом, не столкнулся ни разу.
Под густой кроной меллорна я не мог заметить первые лучи восходящего солнца. Дневной свет почти не проникал сюда даже в яркий полдень. И всё же я чувствовал, что, несмотря на царивший вокруг полумрак, с подготовкой к ритуалу следовало поторопиться. И не только потому, что мне жаль лишних усилий, которые придётся прилагать, если пропущу удобное время. Сегодняшний день в моём плане чётко расписан — одна задержка влекла за собой другую. И всё это могло в итоге вылиться не только в потерю времени, но и привести к ненужным проблемам.
Место для ритуала я выбрал у самого ствола меллорна — там, где проходил обряд моего удочерения. Фонари зажигать не стал, уселся на выступавший из земли влажный холодный древесный корень. Бросил перед собой охапку зелёных листьев. Листва для «слияния с лесом» не нужна. Но она навевала воспоминания о том, как я проводил «слияния» для своих детей в другой жизни: ритуал в Вечном лесу совершали родители — Хранительница в таких простых церемониях участия не принимала.
Доводилось мне совершать этот обряд и для чужих детей. Причём чем больший я набирал политический вес, тем чаще обращались ко мне сородичи с подобной просьбой. Ни для кого в Вечном лесу не являлось тайной, куда именно я метил. Сам Владыка, уже узнавший день и час своего ухода на вечный покой, всё больше выказывал мне своё расположение — вынужденно, ведь напоказ в священной роще всегда царил мир и согласие. Мне интересно, не его ли шпионы нашептали моей супруге о юной служительнице храма?
Связав новорожденного энергетическими узами с рощей, я словно становился для ребёнка третьим родителем. Брал на себя обязательство заботиться о нём в случае гибели его отца и матери. Да и при их жизни считался, по меньшей мере, как один из родных дядюшек. Большая честь — предлагали такое далеко не каждому (я не доверил другим проделать такое ни с одним из своих отпрысков). И в то же время — большая ответственность для того, кто проводил церемонию.
Попытался выровнять дыхание. Но удалось этот далеко не сразу: внезапно вспомнил о тех двух сотнях детишек, что ютились сейчас в салоне госпожи Бареллы. Как ни крути, но я теперь их ближайший взрослый родственник — какую бы фамилию они ни носили от рождения. Ведь все боярские роды Кординии в том или ином поколении связаны родством. В том числе и с Силаевыми. Я вспомнил, с какой дотошностью отслеживали боярыни корни своего семейного древа. Не сразу, на всё же успокоил участившееся сердцебиение.
С количеством родственниц разберусь после. После ритуала; после того, как выполню данное Васе обещание; когда подготовлю почву для тех преобразований, что решил устроить в своей жизни и в Кординии. В ветвях надо мной ожили птицы. Я постарался отвлечься на их пока редкие и нерешительные голоса. Скастовал начальное плетение привязки к резерву маны в моей ауре. Направил сигнал-запрос в энергетическое поле меллорновой рощи — знал, что мне не ответят, но решил не отступать от правил.
* * *
«Слияние с лесом» — вплетение энергетических каналов эльфа (или человека) в огромное полотно ауры священной рощи. Создание замкнутой энергетической системы, почти независимой от внешних факторов. Взаимовыгодной, несмотря на кажущуюся однобокость отношений.
Человек (эльф) получал доступ к невероятно мощному источнику магической энергии, мог рассчитывать на помощь и поддержку древнего разума — не только чувствовать себя в относительной безопасности, но и ускоренно развиваться, совершенствоваться.
Меллорны же в лице своих симбионтов обретали недоступную лично им мобильность. Получали глаза и уши, способные заглянуть за пределы ареала произрастания рощ, поставщиков недоступной ранее информации. Приобретали источники новых знаний и… эмоций.
* * *
Ритуал завершился.
Но я продолжал неподвижно сидеть, озадаченный его результатами. Смотрел на охапку листьев, вдыхал пьянящий аромат древесной коры. И прислушивался к своим ощущениям.
Роща не откликнулась на мои запросы.
Не удивительно: ведь ответить на мои сигналы попросту некому. Молодые деревья не успели достигнуть возраста цветения — не обрели разум. А единственный взрослый меллорн пусть и продолжал подпитывать корневую систему своей энергией, разума уже лишился — не без моей помощи.
Но аура рощи меня не отвергла.
Я предполагал, к чему приведёт «слияние» с никому не подконтрольной энергетической системой. Построил на эту тему несколько вполне логичных и правдоподобных гипотез. Составил прогноз, какая часть энергетики священной рощи окажется мне доступной.
Насколько я помнил, в Вечном лесу все проводящие ману каналы кому-то или чему-то служили источниками энергии. Даже та мана, что подпитывала почву, делала это не случайно — её количество, как я знал, роща просчитывала. Так же, как и с эльфами: каждому полагался точно выверенный объём магической энергии.
Будучи эльфом, я знал, что Вечный лес никогда не откажется восполнить растраченные мной резервы. При этом понимал, на