— Что там?
— К вам гости, господин граф.
Какие еще гости? Солнце только-только над краем неба приподнялось, из-за крыш еще видно наполовину, это что за гости в такое время? С ума кто-то спятил, не иначе. А был бы Жан с очередными страданиями, так это чучело сообщило бы, как он там выражается «сын коннетабля господина графа де ла Валле с визитом». Чучело чучелом, а очень любит гостей называть с полным титулованием. Выговаривает с удовольствием, гордится, наверное, что к хозяину такие солидные гости ходят… но это не Жан. То ли увы, то ли ура: сейчас только влюбленного приятеля не хватает, чтоб совсем озвереть. Не Жан и не из Дун Эйдина, оттуда не гости, оттуда гонцы со срочными известиями.
Вот только о договоре мне почему-то не сообщили. Парламент наш любезный, разрази его три тысячи соленых чертей, оказывается, неделю заседал, договор этот… на который никаких уже чертей не хватит, обсуждал, а я о том узнал от Пьера де ла Валле. Как хочешь — так и понимай. Что, Марии-регентше я тоже чем-то не угодил?..
Кто ж это может быть? Время не для визитов, прямо скажем. Это если по этикету. А если без этикета, то застать Джеймса Хейлза дома можно не каждый день. И в подходящее для посещений время его дома точно нет. А вчера никто не приходил. И позавчера тоже. Никто. Не только не спрашивал, вообще не появлялся. О первом рассказал бы привратник, а о втором — привратник дома напротив. Значит, кто-то видел, как некий Джеймс Хейлз вчера вернулся домой, и доложил. И гости пришли с рассветом, чтобы не упустить. Хотя найти его в городе много проще… Заинтересованы в нем и не хотят, чтобы их видели. Интересное сочетание — кому вдруг по нынешним временам может понадобиться представитель королевы-регентши?
— Зови в кабинет. — А что у нас в кабинете? Будем надеяться, что порядок, давненько я туда не заглядывал. — Вина подай.
Ну, посмотрим, кто ходит в гости по утрам.
Пока Джеймс размышлял, надеть ли камзол, или ну его, и пришел к выводу, что ну его, нечего спозаранку с постели поднимать, гости потихоньку прошли следом за лакеем, расселись по креслам. Устроились вполне свободно, как обнаружил хозяин еще в дверях. Удивился. По виду господа — самые обычные купцы, не сказать, что особо состоятельные, но и не бедствующие. Добротное длиннополое платье из альбийского сукна, шапки без отделки… таких купцов в Орлеане тринадцать на дюжину. Адресом, что ли, ошиблись… в такую рань?
Но вот как повернулись навстречу… нет, такие купцы, конечно, тоже бывают. И как раз в Альбе, чтоб ей по самую границу потонуть. Или на полуострове, хотя тамошние попестрей обычно будут. Но на материке такая повадка говорит о том, что хозяин ее к третьему сословию не принадлежал сроду, и предки его тоже. По улицам они, наверное, с таким видом не ходят. А ему показали, чтобы знал, с кем дело имеет. Ну, паук, если они с чем хорошим пришли, я тебе сам мух ловить буду.
Джеймс шугнул лакея, надежно — в кухню, оттуда паршиво слышно, а вина я гостям и сам налью. Сел в кресло, благо, стол круглый, обоих купцов-не-купцов отлично видно. Один постарше, светло-рыжий, пострижен коротко, наружность самая что ни на есть обыкновенная. Не постараешься — не припомнишь, не узнаешь. Второй, кажется, из южан — загорелый, чернявый, носатый… а волосы выгорели и уже наполовину отросли, значит, в прошлом году носило его где-то не севернее Карфагена. Кажется, в море — знакомый такой прищур, и вокруг глаз морщины.
Очень интересная парочка.
— Чем обязан визитом? — спросил лениво, ногу на ногу закинул… а что нам какие-то купцы?
Так через губу, как местные говорят, ему никогда не научиться, но это и не то умение, которое стоит осваивать.
— Мы, я и мой товарищ, — начал рыжий, — как господин граф изволит видеть, негоцианты. Торгуем, в основном, пряностями и прочим южным товаром. У нас хорошее дело и оно могло бы быть еще больше, но Аурелия берет такие пошлины за вывоз, что мало кто севернее может себе позволить покупать наш товар. Мы заинтересованы в том, чтобы эта ситуация изменилась.
Издеваются, подумал Джеймс, или все-таки адресом ошиблись. Кто-то мне хотел доброе дело сделать, порекомендовал им меня… но сильно напутал.
Джеймс напомнил себе, что он не куртуазный аурелианец, а северный дикарь, и напрямик спросил:
— А я-то чем могу помочь?
— Для того, чтобы избежать этих пошлин, нам нужно немного, — улыбнулся рыжий негоциант. На что угодно спорю, его компания если и платит за пряности, то сталью. — Совсем немного. Сущие пустяки. Достаточно, чтобы Арелат приобрел порт на Средиземном море.
— Сейчас, сапоги надену и поскачу завоевывать, — пообещал Джеймс, улыбнулся до ушей. — Давайте, почтенные, без лишних намеков. Чего вы хотите, чем расплачиваться будете?
— Давайте я лучше сначала скажу, чем будем расплачиваться. Если Арелату не потребуется воевать с Толедо, Аурелией и Ромой сразу, освободится много рук и достаточно много денег. Этих денег не станут жалеть, торговые сборы, очень разумные торговые сборы, окупят их в первый год. Но, конечно, часть из них уже распределена. Я плохой негоциант, господин граф, я не буду торговаться. 150 тысяч золотых и 10 тысяч солдат. Не самых лучших и опытных, заранее вас предупреждаю. И большая часть набрана на севере. Но это — единственные их недостатки.
Вином Джеймс не поперхнулся, а вот край бокала чуть не откусил — очень уж не хотелось по-дурацки раззявить пасть, вытаращившись на дорогих гостей. Это провокация какая-то. Или шутка. Очень дурная. Этих комедиантов мечом гнать, как им по происхождению положено, или пинками, по одежке?..
Когда-то жил в этих апартаментах ни много, ни мало — секретарь главного казначея Аурелии. То ли деньги копил, то ли просто не воровал. Впрочем, на обстановку не поскупился, и на отделку. А потом в одночасье удавился, и наследников не нашлось. От того секретаря и осталось зеркало, да на стенах обивка из свиной кожи. С золотыми вензелями. За десяток лет позолота почти обтерлась, сохранилось тиснение да невнятный намек на золотую пыль. Смотришь мимо уха рыжеволосого на эту стену… то ли были вензеля, то ли нет. То ли гости болвана валяют, то ли нет. Не подойдешь поближе, не поскребешь — не выяснишь.
— Допустим, я решу, что я пьян или сплю — и вы оба мне мерещитесь. От видений разумных речей ждать не приходится. Но их можно спросить, как — во сне или наяву — может один адмирал не самого лучшего в мире флота, находящийся в лигах и лигах от этого флота, помешать трем государствам в этом деле? Можно спросить — и если у видений на это не найдется ответа, отогнать их крестным знамением… или чем-нибудь покрепче.
— Господин лорд-адмирал, — загорелый усмехается, забавно выглядит: продубленная кожа на скулах натягивается, а лицо неподвижное, как у носовой фигуры. — Сделать это довольно просто. Достаточно убить одного-единственного человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});