она почти выдавила из себя. Каррас нахмурился. Крис закрыла лицо руками. Руки дрожали.
— Что вы делали? — спросила Крис.
— Я читал больничные записи.— Каррас подождал Она не отвечала. Тогда он заговорил снова: — Я считаю... Поймите, лично мое мнение таково, что Риган сейчас помогут психиатры и соответствующее лечение.
Крис медленно покачивала головой.
— Где ее отец? — спросил священник.
— В Европе,— чуть слышно прошептала Крис.
—- Вы сообщили ему, что случилось?
Крис столько раз порывалась рассказать ему обо всем. Может быть, это несчастье снова их сблизило бы. Но Говард и священники... Это невозможно. Ради Риган Крис решила ничего ему не говорить.
— Нет,— тихо ответила она.
— Мне кажется, будет лучше, если он приедет сюда.
— Послушайте, нет ничего лучше, чем то, что далеко от нас! — неожиданно взорвалась Крис.— И нет никого лучше, чем тот, кто убирается от нас ко всем чертям!
— Я думаю, стоит послать за ним.
— Зачем?
— Это может...
— Я просила вас выгнать дьявола, а не тащить сюда еще одного! — истерично закричала Крис. Лицо ее страдальчески сморщилось.— Что же вдруг случилось со всеми священниками?
— Послушайте...
— На кой черт мне здесь Говард?
— Мы можем поговорить об этом...
— Так поговорите об этом сейчас! На кой черт здесь нужен Говард? Какой от него толк?
— Есть сильные подозрения, что расстройство Риган как раз началось с ее чувства вины по поводу...
— По поводу чего?
— Это может быть...
— Развод? Этот бред я уже слышала от психиатров!
— Видите ли...
— Риган виновата, потому что она убила Бэрка Дэкнингса! — завизжала Крис, со всей силой сдавив руками виски.— Она убила его! Риган убила его, и теперь ее пытаются убрать! Ее посадят в тюрьму! О Боже мой. Боже мой...
Крис зарыдала и пошатнулась. Каррас подхватил ее и проводил до дивана.
— Успокойтесь,— тихо повторял он,— успокойтесь.
— Нет, они все равно ее уберут! — всхлипывала женщина.— Все равно... они... ее... О-о-о! Боже мой!.. Боже мой!
— Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста.
Каррас усадил Крис на диван, помог лечь, а сам присел на край дивана и взял ее ладони в свои руки.
Он думал о Киндермане. О Дэннингсе. Об этих слезах. Нет, все это нереально.
— Успокойтесь, все в порядке... не переживайте так... успокойтесь...
Вскоре всхлипывания прекратились, и Крис, приподнявшись, села. Каррас принес ей воды и пачку бумажных салфеток, найденных им на полке в баре. Потом снова присел рядом с Крис.
— Я рада,— проговорила она, сморкаясь.— Боже, как я рада, что наконец-то рассказала об этом.
Карраса одолело смятение. Чем спокойней становилась Крис, тем сильнее он сам начинал волноваться. Необъяснимая и гнетущая тяжесть навалилась на священника. Он весь напрягся изнутри. «Нет! Молчи! Не говори больше ничего!»
— Может быть, вы хотите мне еще что-то сказать? — тихо вымолвил Каррас.
Крис кивнула, глубоко вздохнула и вытерла глаза. Очень сбивчиво и отрывочно она рассказала о Киндермане, о книге, о своей уверенности в том, что Дэннингс заходил к Риган в спальню, о невероятной силе Риган и о том, как она увидела повернувшееся к ней на сто восемьдесят градусов лицо Дэннингса.
Наконец она замолчала и замерла в ожидании реакции священника. Некоторое время Каррас обдумывал услышанное. Наконец тихо проговорил:
— Вы же не знаете наверняка, что это именно ее рук дело.
— Но голова повернулась и уставилась на меня,— воскликнула Крис.
— Вы сами довольно сильно ударились головой о стену,— возразил Каррас.— К тому же находились в шоковом состоянии. Вам это показалось.
— Она сама сказала мне об этом,— настаивала Крис безжизненным голосом.
— А Риган не рассказала вам, как именно она это проделала? — после недолгой паузы поинтересовался Каррас.
Крис отрицательно покачала головой.
— Нет, не говорила.
— Тогда ее слова ничего не значат,— заверил Каррас.— Это все ерунда, раз Риган не рассказала вам все подробности, знать которые может только убийца.
Крис с сомнением пожала плечами.
— Я не знаю,— промолвила она.— Не знаю, правильно ли я поступила. Я считаю, что это сделала Риган и что она может убить еще кого-нибудь. Я не знаю...— Крис замолчала.— Святой отец, что же мне делать?
Ощущение тяжести, обрушившейся на него, становилось все отчетливей и острей, и Каррас внезапно осознал, что эта тяжесть никогда больше его не оставит. Он уперся локтями в колени и прикрыл глаза.
— Вы правильно поступили, что рассказали мне обо всем,— спокойно начал Каррас.— А сейчас перестаньте думать об этом и положитесь на меня.
Священник почувствовал ее взгляд и обернулся.
— Вам лучше?
Крис кивнула.
— Вы не сделаете мне одолжение?
— Что такое?
— Сходите в кино.
Она вытерла ладонью глаза и улыбнулась:
— Я терпеть не могу кино.
— Тогда сходите в гости к друзьям.
Крис положила руки на колени и тепло взглянула на Карраса.
— Мой друг сидит передо мной,— произнесла она.
Иезуит улыбнулся.
— Отдохните-ка лучше,— посоветовал он.
— Ладно.
Каррас снова задумался.
— Вы считаете, что это Дэннингс отнес книгу наверх? Или она уже была там?
— Я думаю, что она уже была там,— ответила Крис.
Священник обдумал ее ответ. Встал.
— Ну хорошо. Вам нужна сейчас машина?
— Нет, можете пока оставить ее у себя.
— Отлично. Я к вам зайду попозже.
— До свидания, святой отец.
— До свидания.
Дэмьен в полном смятении вышел на улицу. В голове все перемешалось. Риган... Дэннингс...
«Невозможно! Нет! И все же...»
Крис, впав в истерику, почти убедила его. «Вот в том-то и дело: истеричное воображение. И все же...» Он перебирал все варианты и искал, искал ответ.
Проходя мимо длинной лестницы неподалеку от дома, Каррас услышал доносящиеся снизу звуки музыки. Кто-то наигрывал на гармонике мотив популярной песенки. «Долина Красной реки» — с детства и до сих пор она оставалась одной из его любимых. Каррас остановился и слушал до тех пор, пока шум уличного движения не заглушил мелодию, пока приятные воспоминания не оказались вновь вытесненными мучительной действительностью, воспоминаниями о событиях, от которых кровь стыла в жилах. Поглубже засунув руки в карманы, он вновь принялся лихорадочно размышлять... О Крис... О Риган... О Лукасе, неистово колотящем кулаками безжизненное тело Транквилля... Он должен, он просто обязан что-то сделать! Но что? Надо порыться в архивах. Он вспомнил случай Ахилла.