Читать интересную книгу Месть богини - Юлия Фирсанова

Глава 22

Вечер воспоминаний

Спустя полчаса кареты миновали третью, по расчетам Джея, и последнюю на сегодня заставу-телепорт и въехали в зарождающиеся сумерки. Первый день поездки подходил к концу. Вскоре путешественники остановились у роскошной дорожной гостиницы с громким названием «Приют короля». Широкий двор был выложен серыми шестиугольными плитками, вся трава между которыми, вероятно, тщательно выщипывалась. Вот и сейчас двое слуг быстро ползали на карачках, занятые этой неблагодарной работой. Большое белокаменное трехэтажное здание под черепичной кровлей, вокруг которого плотной стеной стоял осенний лес, выглядело весьма романтично. Общее впечатление портили лишь легкий запах навоза, присущий если не всем, то большинству придорожных гостиниц, и суетящиеся слуги.

Когда долговязый владелец гостиницы увидел, что карета с гербом в виде двух мантикор, поддерживающих корону, въехала во двор, суматоха усилилась в несколько раз. Подобострастно кланяясь и торопливо застегивая на камзоле последнюю пуговицу у горла, мужчина кинулся встречать дорогих гостей.

Джей в это время проворно выскочил из грузовой кареты и протянул руку сестре, помогая ей выйти. Параллельно он косился в сторону, наблюдая за высадкой «высоких принцев благословенного Альвиона» и за воплями хозяина, мельтешащего вокруг ублюдков Кальтиса, словно наседка-переросток.

Алентис вальяжно выплыл из кареты. На правильном лице принца застыла, казалось, вечная мина всепоглощающей брезгливости. Судя по всему, его высочество считал, что все окружающие должны с ума сходить от счастья и благоговения по поводу оказанного им величайшего одолжения в виде позволения лицезреть его персону.

Кальм с колоссальным трудом подавил желание пнуть застрявшего в дверях кареты братца (мерзавец сидел ближе к выходу и успел явить себя народу первым). Наконец Алентис соизволил-таки убрать свой царственный зад с дороги, и младший принц радостно выскочил наружу, озираясь в поисках крошки-сказительницы. К своей досаде, он заметил в волосах Элии те же цветы, что и на куртке Дариса, впрочем, у другого сказителя их был целый венок. Кальм хмыкнул: «Неужто Дарис взялся подражать Отису в своих предпочтениях? Что ж, тем лучше! Не будет конкуренции! Сейчас с дороги перекусим и пойдем в постельку, крошка!»

— Какая честь, ваши высочества! Ваши высочества изволят остановиться на ночь? Что ваши высочества изволят на ужин? — суетился хозяин, больше перепуганный, чем обрадованный появлением высоких гостей.

Отис бросил несколько распоряжений, и все завертелось. Вскоре Элия и Джей уже сидели в зале для слуг за одним из маленьких столиков в ожидании ужина, а их вещи лежали в небольших, но весьма комфортных комнатах на втором этаже. К восторгу принцессы, там были даже магические ванные с горячей водой!!! Кальм лично распорядился, чтобы сказителей разместили недалеко от покоев принцев. В последнее время, как объяснил свою причуду его высочество, они почему-то начали страдать стойкой бессонницей. А что может быть лучшим лекарством от нее, чем пустая болтовня?

От нечего делать принцесса крутила в руках солонку в форме короны и оглядывала зал. Простые деревянные скамьи, стулья, столы. Но пол из добротных, чисто выскобленных досок, положенных поверх каменных плит, и не засыпан опилками, как делают в дешевых гостиницах, чтобы скрыть кровь, блевотину и прочую дрянь, извергаемую посетителями, чей культурный уровень оставляет желать много лучшего. В окнах настоящее стекло, а не слюда, туда-сюда снуют симпатичные служанки. Да, действительно, очень приличное место для проселочной дороги. Видно, что строили специально для состоятельных путешественников между мирами.

Не успели брат и сестра приняться за еду — свежий, хорошо пропеченный хлеб, острый сыр, мясо и какие-то тушеные овощи подозрительного лилового цвета, которые Элия, лишь попробовав, тут же спихнула в тарелку «гурмана» Джея, — как в дверях нарисовался Дарис и не спеша направился к сказителям, плавно огибая столы слуг и сея почтительную тишину на своем пути. Подойдя к лоулендцам, воин позаимствовал из-под кого-то стул, подсел к ним за столик, щелчком пальцев подозвав служанку, сделал заказ и после этого спокойно поинтересовался:

— Не возражаете?

— Стоит отвечать? — едко спросил Джей, начиная закипать.

— Не утруждайся, — небрежно бросил воин, игнорируя бешенство принца.

— Чему обязаны удовольствием видеть вас? — поинтересовался принц, буравя взглядом цветок, приколотый к куртке Дариса.

— Отвечать надо? — слегка усмехнувшись, вернул фразу мужчина.

— Не утруждайтесь, — желчно буркнул Джей и набросился на кусок мяса, лежащий у него на тарелке, так, словно терзал плоть злейшего врага.

В это время очаровательная пухленькая шатеночка принесла заказ воина, и тот тоже принялся за еду, подчеркнуто не замечая негодования принца.

Ужин прошел в молчании, поскольку Дарис не желал говорить с Элией в присутствии ее спутника, а разобиженный Джей вообще ни с кем говорить не желал.

Когда девушка закончила трапезу, воин поднял на нее глаза и, сдерживая прорывающееся сквозь его внешнюю беспристрастность волнение, твердо сказал:

— Мне кажется, нам надо поговорить.

— Об иллюзиях? — с горькой ехидцей встрял принц.

— О разном, — серьезно отрезал Дарис, не вникнувший в извращенный юмор Джея.

— Мне тоже так кажется. Пойдемте поговорим. — Элия встала из-за стола, оперлась на предложенную воином руку, и они, как два призрака прошлого, выскользнули из зала.

— Иллюзионисты х…вы, — мрачно прокомментировал их уход принц и принялся разглядывать зал на предмет поиска симпатичной служаночки посговорчивее.

Шатеночка, приносившая ужин Дарису, тут же состроила ему глазки. Принц ухмыльнулся и кивнул ей на дверь.

Дарис молча вывел девушку из гостиницы, мимоходом привычно отметив, что поставленная им охрана исправно несет службу. Боги растворились в наступающих сумерках: солнце уже зашло, а две светло-зеленые луны едва проглядывали из-за тучек. Но было тепло. Выбрав одну из нехоженых тропинок на задах гостиницы, воин быстро пошел в лес, увлекая за собой принцессу. Скоро они вышли на небольшую укромную полянку, поросшую мягкой травой. Кое-где пестрели мелкие цветочки, похожие на белые звездочки. Вокруг сплошной стеной стояли могучие дубы. Казалось, осень еще не тронула своей рукой этот участок леса или осторожно обошла его стороной.

Дарис закатал рукав, нажал на широкий браслет, замысловато обсыпанный небольшими цветными камешками. Его сильные пальцы пробежали по ним в странном порядке. Один из камешков полыхнул синим, воин удовлетворенно кивнул и поправил одежду.

По характеру сгущающихся сил принцесса догадалась, что Дарис активизировал одно из встроенных в браслет заклинаний, мешающее подслушиванию как магическим, так и физическим путем. Теперь, даже если бы кто-то вплотную подошел к поляне, он все равно не услышал бы ни слова. Браслет, конечно, был очень дорогой магической вещью. Цена на подобные многофункциональные приспособления со встроенными заклинаниями зачастую превосходила стоимость приличного дворца, но воины, да и другие боги схожих направлений даже из узловых миров были не слишком сведущи в магии и предпочитали в случае нужды иметь готовый набор заклинаний под рукой, поэтому не скупились.

Завершив манипуляции с браслетом, Дарис решительно подошел к девушке и, резко собравшись с духом, сказал:

— Я узнал тебя.

— Да? — с безразличной вежливостью переспросила Элия, «непонимающе» хлопая ресницами.

— Да. И я счастлив, что ты вернулась, — не смутившись внешним безразличием девушки, продолжил Дарис, понимая, что если замолчит сейчас, то так и не узнает правды и никогда себе этого не простит.

— Куда? На эту полянку? А мы здесь уже когда-то были? — Богиня продолжала играть в несознанку.

— Ты можешь говорить спокойно, Элина. Я включил заклинание. Нас никто не услышит, даже Отису такая защита не по зубам, — объяснил ей воин.

— Меня зовут Элия. Вы, должно быть, ослышались, — покачала головкой Элия.

— У тебя другое тело, лицо, голос. Но все равно ты — прежняя. Ты — Элина, моя принцесса. Я слишком люблю тебя, чтобы не узнать. Не тревожься, скорее я убью себя, чем предам свою любовь. Жизнь без тебя была мукой. Когда ты ушла, я проклинал все на свете. Я не хотел жить, зная, что ты погибла по моей вине.

«Вот так новость!» — хмыкнула принцесса и, не подтверждая, но и не опровергая убежденности Дариса относительно ее личности, поинтересовалась, вроде бы с чисто сказительским любопытством:

— Как это? Что-то не припоминаю…

— Когда Брианэль вновь вернулся в Альвион из похода, я стал сам не свой, — с ходу начал исповедь Дарис. — Я не видел тебя целых девять дней и понял, что начинаю сходить с ума. Потом Альвион был атакован войском Кальтиса и его братцев. Он пришел внезапно, заблокировал весь город. Все входы и выходы из дворца, магические тоже. Брианэль не смог провести свое войско. Оставался лишь замковый гарнизон под магической защитой, на которую ушли все наши силы — других уничтожили. Но мы держались. Брианэль всегда был лучшим, — горько усмехнулся Дарис. — Бои слились в моем сознании в один сплошной поток. Мое тело сражалось, но душа была далеко от этого. Весь мир для меня сосредоточился на тебе. Я начал грезить наяву, слыша поминутно твой голос, в каждой женщине я видел твои черты… Но когда я вглядывался пристальнее, они исчезали, и я начал ненавидеть всех женщин за то, что они не похожи на тебя. Мои дни были угаром, ночи — кошмарны. Спустя еще три дня я решил во что бы то ни стало повидаться с тобой. Я понимал, что ценой за это свидание может быть смерть от руки Брианэля. Силы, как я ненавидел его тогда! И если б я мог предположить, куда заведут меня эта ненависть и страсть к тебе… И вот в ночь перед тем, когда я решил увидеть тебя, мне приснился тот сон…