Конан мгновенно зажмурился, потому что глаза сразу же немилосердно защипало. Его раны, полученные в подвалах Мэгенн, тоже засаднили, причиняя сильную боль.
— Закрой глаза! — услышал он голос колдуньи. — Опустись под воду и потерпи немного.
Киммериец повиновался. Через несколько мгновений он почувствовал, что его тело становится легким, как будто невесомым, и боль из ран куда-то уходит. Он высунулся из воды и, протерев глаза, вновь попробовал поймать Дейдру, но она, скользкая, словно ящерица, ловко вывернулась из его рук и, выскочив из лохани, бросилась к следующей. У варвара остановилось дыхание, когда он увидел гибкую спину, округлые ягодицы и длинные сильные ноги, мелькнувшие перед его глазами. Она прыгнула в воду, подняв фонтан брызг, и сразу же вся поверхность воды окуталась плотным голубым туманом.
Киммериец, взревев, словно медведь, вылетел из лохани и бросился за женщиной. Лохань оказалась глубокой, почти ему по грудь. Держась одной рукой за бортик, он пошел по кругу, другой рукой пытаясь достать Дейдру.
Туман был таким густым, что Конан ничего не видел, лишь слышал совсем рядом смех колдуньи, да иногда его пальцы ощущали упругую плоть. Киммериец отпустил бортик и бросился в воду, но Дейдра снова выскользнула из его рук. Промахнувшись, он нырнул и резко развернулся, стараясь схватить ее под водой, но лишь слегка задел ее бедро. Он выпрыгнул на поверхность и, рассекая воду, стал шарить вокруг, но так и не поймал женщину и по-прежнему ничего не видел в густом голубом мареве. Варвару казалось, что желание сейчас разорвет его изнутри. Он подплыл к бортику и выглянул из тумана. Дейдра сидела в соседней лохани и дразнила его розовым язычком.
— Я тебя все равно поймаю! — грозно пообещал Конан, выпрыгивая из лохани и бросаясь к ней.
— Попробуй! — засмеялась колдунья и скрылась под водой.
Киммериец в два прыжка очутился возле ее лохани, но, ожидая подвоха, остался снаружи, внимательно вглядываясь в темную зеленоватую воду. Прошло несколько мгновений, показавшихся варвару вечностью, а колдунья все не появлялась на поверхности.
Он перегнулся через борт, чтобы получше разглядеть, что там происходит, но вдруг две гибкие руки обвили его шею и с силой потянули вниз. Конан позволил увлечь себя в воду и, трепеща, наконец-то сжал в объятиях так долго ускользавшую от него и такую желанную женщину. Прижав Дейдру к себе, он встал на ноги. Она, чуть потянувшись вверх, прильнула губами к его жадно раскрытому рту.
Варвар ощутил в себе силу, способную разорвать даже якорную цепь, каждый мускул приобрел твердость бронзы. Держа женщину на руках, он перешагнул через бортик и понес ее к ложу. Тонкие пальцы колдуньи ласкали его шею и перебирали пряди мокрых волос.
Киммериец почувствовал, как пламя охватило все тело, а сердце бешено забилось, отзываясь в голове ударами туранских бубнов. Сознание начало раздваиваться, выпуская на свободу другого Конана, нечеловеческое существо, а силу, равную порывам урагана, который выворачивает с корнем деревья, силу, отдельную от него и в то же время слитую с каждой клеточкой его тела и всеми обостренными чувствами.
Ощущая трепет бедер женщины и ее затвердевшие соски, которые, казалось, царапают кожу его плеча, варвар знал, что она испытывает то же самое. Дейдра застонала и выгнулась дугой, когда он, выпустив ее на мгновение из объятий, бережно уложил на ложе.
— Поймал… — услышал киммериец жаркий шепот, и всепожирающий огонь страсти поглотил их.
Прошло немало времени, прежде чем они снова смогли воспринимать окружавший их мир. Дейдра медленно спустилась с ложа и, окунувшись в воду, пошла к двери.
— Не уходи! — крикнул варвар, вскакивая на ноги.
— Я ужасно голодна, — обернувшись, ответила колдунья. — Пойдем в дом. Кроме омовений на свете существует еще немало приятного.
— Ты права, — засмеялся Конан и последовал за женщиной.
Звезды уже высыпали на черное небо, и в ночном воздухе не слышалось ни одного звука, кроме шелеста их шагов. Киммериец потянулся всем телом и ощутил легкую усталость, но это была такая невыразимая истома, что варвару захотелось закричать, исторгнуть дикий вопль, от которого на горных тропах начинается каменепад. Он едва успел прикрыть рот ладонью.
«Не напрасно я затеял это, — с удовлетворением подумал он. — Скоро здесь начнется совсем другая жизнь».
Вдруг тишину нарушило хлопанье крыльев и, чуть не задев по лицу варвара, несколько крупных птиц, в темноте он не разобрал, каких, сделав крутой вираж, влетели в открытое окно на чердаке дома. Дейдра, которая уже взялась за ручку двери, остановилась и бросила Конану:
— Подожди. Я сейчас! — Она повернула обратно за угол, откуда они только что пришли.
— В чем дело? — поинтересовался варвар, направляясь за ней.
Женщина шла стремительно, почти бежала к приставной лестнице, ведущей на чердак. Киммериец, не раздумывая, последовал за ней — отчасти из любопытства, отчасти потому, что просто хотел быть с ней рядом.
В полумраке комнатушки под крышей, которую освещала крошечная лампа, подвешенная под коньком, он увидел потрясающую картину. Дейдра сидела на корточках, а в круге света пять голубей исполняли какой-то сложный танец, помогая себе крыльями. Совсем как люди! Они подпрыгивали на месте, сходились по парам, вновь разбегались от центра круга и застывали на несколько мгновений неподвижно, качая головами в такт неслышной музыке. Дейдра внимательно смотрела на пернатых, иногда жестом просила повторить какое-то движение, и птицы, словно понимая ее, послушно выполняли предыдущие фигуры.
— Умницы, — наконец похвалила их Дейдра. — Отдыхайте, красавцы мои.
Голуби направились к корытцу с зерном, а колдунья, повернувшись к оторопевшему варвару, коротко сказала:
— У Паины неприятности. Давай спустимся и поговорим за столом.
Они вернулись в дом и, поглощая запасы Дейдры, киммериец внимательно выслушал ее:
— Кто-то уничтожает девушек. Не человек, нет! Девушка исчезает, на месте остается одежда и оружие — и больше никаких следов. Я подозреваю, что Мэгенн напустила на них белых червей. Про этих жутких чудовищ, что подчиняются ей, рассказывал мне в свое время Мерид.
— Опять этот Мерид… — вздохнул Конан.
— Он и твой друг, — погладила его по плечу Дейдра. — Не надо обижаться на него. Никто не виноват, что Мерид встретил меня раньше, чем ты. Но дело не в этом, — вновь вернулась она к своему рассказу. — Он говорил, что еще мать Мэгенн владела магическим коконом, Бастутом, из которого выходят белые черви.
— И что, червяк может съесть живого человека? — недоверчиво посмотрел на нее варвар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});