меня из-за тебя еще раз вызовут! На мясокомбинат тебя сдам, скотину, а потом бутербродов наделаю из колбасы и скормлю Царю, людоеду конченому…
* * *
Заступившие в этот же день во вторую смену Клейман с Яреевым страшно удивились, обнаружив себя в роли оформителей ДТП. В курилке они узнали, что это не царская милость, а производственная необходимость. Кривцов с Поваровым чего-то съели вчера (на самом деле – слишком много выпили) и на работу сегодня не вышли. Дрозд по секрету рассказал, что командир полка подписал ему звание майора, причем – на халяву.
Клейман заявил:
– В жизни не поверю! Я скорее соглашусь, что ты ради звания вступил с командованием в интимно-пассивную гомосексуальную связь. Кстати, очень интересная и правдоподобная версия!
Ваня ответил:
– Пошел ты сам туда, куда меня предположил! Говорю – бесплатно. Потом подробней расскажу.
На разводе Хмара в обычном порядке всех попересажал, попереувольнял, отодрал, отдрючил и посокращал. После чего достал очередную газету и прочитал заметку о том, как в каком-то занюханном Дристохрюпинске инспектор ДПС в личное время после работы занимался спортивным бегом(!) и раскрыл наркоманский притон.
Инспектора поощрили премией и пообещали дать квартиру (наверное – в следующей жизни).
Полковник сделал вывод, что такие сотрудники нужны в полиции. А те, кто сидят в зале перед ним – дармоеды и бездельники, и место им, в лучшем случае, на предприятии, которое занимается переработкой ассенизационных отходов. На этой веселой ноте развод закончился, и личный состав в приподнятом настроении отправился исполнять государственную функцию.
Яреев выехал рисовать схемы, а Клейман пошел в старое административное здание, где для оформления ДТП было выделено уже два кабинета. Они находились друг напротив друга. В коридоре стояли стулья и лавки, на которых сидели водители, ожидавшие, пока инспекторы заполнят необходимые документы. В четыре часа дня подъехал Батон, взял ключ от неиспользуемого пока второго кабинета и сказал:
– Мы тут немного «квакнем».
Туда вслед за Абакумовым нырнули Тягомотин и Дрозд. Они закрылись, и по зданию распространился запах вкуснятины.
Сначала все было тихо. Спустя час в коридор стали доноситься взрыкивания, взвизгивания и хохот, сопровождаемый отборными матюгами. Клейман зашел в соседний кабинет и попросил компанию не орать и не материться, потому что в коридоре находились люди, не имевшие никакого отношения к обычной ментовской действительности. Батон пообещал держать ситуацию под контролем, и после этого наступила относительная тишина.
Все шло хорошо, пока не уехал дотошный Абакумов. В девять вечера прибыл Яреев. В коридоре находилось человек двадцать водителей, и выглядели они сильно смущенными. Яреев зашел к Клейману и сказал:
– Все, хватит, а то и к утру не разгребемся. Оставшиеся заявки я передал экипажу соседней роты. У них сегодня тихо и они согласились нам помочь, пока не выйдет третья смена. Кстати, а почему у людей в коридоре такой потерянный вид?
– Сейчас сам узнаешь, – со злостью в голосе ответил Клейман.
В это время в соседнем кабинете было тихо, потому что Пернатый со Свинтусом вышли в туалет. Чрез пять минут дверь напротив хлопнула, ключ в замке повернулся, и в коридор полетели трехэтажные крылатые фразы.
Яреев прислушался и спросил:
– А ты не пробовал их выгнать?
– Пробовал. Закрылись, гады. Пойди, может у тебя получится.
Яреев вышел в коридор и, стараясь не встречаться взглядом с глазами сидевших на стульях людей, постучал в соседнюю дверь. Внутри кабинета пьяный Дрозд орал о том, как он давеча поехал на рыбалку, но по пути встретил русалку. Далее Ваня принялся во всех анатомических подробностях рассказывать, как и куда он поворачивал ее хвост. Яреев не выдержал и врезал в дверь ногой. Оттуда донесся пьяный голос Хрюши:
– Занято!
А голос Дрозда добавил:
– Проходи мимо!
Яреев опять приложился каблуком. Раздался звук отпираемого замка, дверь приоткрылась, и в проеме возник Ваня. Из глубины помещения донесся голос Свинтуса:
– Кто там?
Дрозд обернулся и ответил:
– Еврейская морда.
– Пошли его в тухес.
Ваня повернул голову обратно к Ярееву и сказал:
– Ну неужели для того чтобы тебя послали подальше, надо открывать дверь? Но раз уже открыли, тогда слушай. Женя, давай вместе!
Дрозд открыл пасть, и они со Свинтусом хором проорали:
– Пошел в тухес!
Дверь тут же захлопнулась и закрылась на замок. Народ в коридоре смущенно хихикал. Яреев, не поднимая глаз, вернулся к Клейману и спросил у того:
– Слыхал?
– Меня до тебя уже дважды посылали, – ответил тот, – правда, в разные места.
– Сходил?
– Ты садись писать, а то пора бы и нам уже поужинать.
– Сейчас кто-нибудь позвонит по телефону доверия…
– Ну и черт с ними. Кузнецов еще один выговор получит.
Через двадцать минут после прорвавшейся серии отборной матерщины люди, сидевшие в коридоре, прослушали концерт художественной самодеятельности. Два скотски пьяных голоса провыли сначала «Ой, да не вечер», потом «Ой, мороз, мороз», затем революционную песню «Белая армия, Черный Барон», после чего заткнулись и зазвенели бутылками. Видимо, в горле пересохло.
Спустя десять минут концерт продолжился, но пел почему-то один Свинтус. Еще через пять минут в коридоре раздались нетвердые шаги, и хрюшино рыло всунулось в кабинет, где сидели Клейман с Яреевым. Оно сообщило:
– Там Пернатый уснул. А я поехал домой.
Он швырнул ключ от кабинета на стол и ушел.
– Свинья – она и в Африке свинья, – констатировал Клейман.
У людей в коридоре лица были довольными и веселыми. В соседнем кабинете Яреев обнаружил спавшего сидя Дрозда. Голова его мирно покоилась на стопке армянского лаваша. Сергей закрыл кабинет и вернулся к напарнику.
– Пусть дрыхнет, зараза, – сказал он, – ключ будет у меня.
Они дописали бумаги, отпустили людей и разъехались. Клейман отправился в магазин, а Яреев – сдавать оружие и материалы.
Через сорок минут они встретились в кабинете. Окно было распахнуто настежь, внизу белели сломанными ветками кусты. Ваня был таков. Хорошо, хоть этаж первый. Яреев с Клейманом поужинали с аппетитом, не забыв выпить бутылочку, и, убрав свой и чужой мусор, вышли покурить на улицу.
Перед отъездом Яреев сказал:
– Меня посетила очередная здравая мысль. Представляешь, по всем законам логики оказывается, что мы взяток не берем.
– Почему?
– Потому что водитель, нарушивший правила, несет материальную ответственность. Он платит штраф. Только деньги идут не государству, а в карман инспектору. Водитель все равно наказан. Государственная функция исполнена. А то, что оказалось в кармане инспектора – это деньги, украденные