– И тем не менее обрати внимание, – сказала я после небольшой паузы. – За очень короткий срок – в сущности, что такое несколько месяцев, – ты поднялся так высоко, как это только возможно в наше время. Начал с нуля, не имея практически ничего – несколько серебряных пуговиц не в счет. – Я на секунду сняла руку с плеча Андре и хулигански щелкнула пальцем по верхней из его застегнутых пуговиц. Черт, и как же мне в этом миг захотелось запустить руку ему под рубашку. Но вместо этого я вернула ее на место. – А теперь ты, без всяких поблажек, благодаря собственным стараниям вернулся в высшее общество и танцуешь на балу в доме у барона. Ты молодец.
– Спасибо, – искренне улыбнулся Андре. – Но не забывай: ты тоже имела к этому отношение. Без тебя я бы никогда здесь не оказался.
– Сомневаюсь, – покачала головой я.
– А я – нет.
Следуя условиям танца, я ненадолго отстранилась от Андре, оставив в его правой руке лишь кончики пальцев своей левой руки. Но спустя еще пару мгновений неизбежно к нему вернулась. Его рука снова легла мне на талию. Я подняла на него улыбающийся взгляд. Отчего-то все те отрицательные эмоции, что успели встать с нами за последние недели, в одночасье схлынули, уступив место той самой близости, которая успела пропитать наши отношения до моего выздоровления.
– Не я научила тебя делать погодники, – воспротивилась незаслуженной благодарности я.
– Ты научила меня жить при любых обстоятельствах, – пояснил он со снисходительным смешком.
– Н-да? Странная способность для покойницы, – заметила я.
– Ты вообще странная, – откликнулся Андре, и почему-то в его устах это прозвучало как комплимент, хотя при любых других обстоятельствах я бы отнеслась к данной фразе как к критике, если не оскорблению. Может быть, причина была в той теплоте, что плескалась сейчас на дне его глаз?
Музыка закончилась, чтобы почти тотчас же зазвучать снова. Андре даже не успел выпустить мою руку. А может быть, и не собирался этого делать. Мы продолжили танцевать. Его взгляд скользнул вниз, к моей груди. Впрочем, возможно, он просто отыскал бриллиантовую каплю, как раз спускавшуюся в ложбинку. Моя шаль была сейчас накинула на плечи, оставляя платье открытым только спереди.
Пальцы Андре сжали мою ладонь чуть сильнее, чем следовало. Хотя, возможно, мне только показалось. И не мудрено: этот чертов запах его туалетной воды отрицательно воздействовал на мои мозги, почти заставляя их отключаться. А потом рука Андре плавно скользнула под прикрывавшую спину шаль.
Я почувствовала, как по коже пробежали мурашки, когда его ладонь коснулась моей голой спины. И, втянув воздух, задержала дыхание, когда она медленно спустилась чуть ниже, а потом снова поднялась обратно. При этом Андре, не мигая, смотрел на меня в упор. Я тоже не отводила глаз, вздернув подбородок и встречая его взгляд с молчаливым вызовом.
Его указательный палец стал мягко двигаться по моей спине, спускаясь по левой лопатке вдоль выреза платья. Мурашки забегали по телу в хаотичном безумии. Палец пересек позвоночник и поднялся по правой лопатке вверх, полностью повторяя линию выреза. Я с трудом удержалась, чтобы не прикусить губу. Как-либо ответить на действия Андре я в данный момент не могла. Высоко поднятая, сдавленная корсетом грудь вздымалась и опускалась чаще, чем положено. Когда же уже закончится этот невыносимый танец?
Он закончился, заставив меня, сколь это ни парадоксально, испытать чувство разочарования. Тем не менее я выскользнула из рук Андре, почувствовав, как к коже спины снова прикасается ткань шали, слегка охлаждая разгоряченное тело. Под предлогом пробудившейся жажды покинула танцевальную часть зала и взяла с подноса кубок. Лишь пригубив вино, поняла, что действительно страшно хочу пить, и в несколько глотков осушила сосуд. Несколько секунд спустя по горлу и груди распространилось приятное тепло.
Андре и не думал предоставлять меня самой себе: он уже стоял рядом, и отставил собственный кубок на поднос в тот же миг, когда я избавилась от своего. Предложил мне руку и после того, как я ее приняла, увлек меня в удаленную часть зала, за одну из широких декоративных колонн.
Я даже не знаю, кто в кого вцепился первым. Моя спина просто вдруг оказалась прижатой к колонне, голова запрокинутой, а губы жарко целующимися с губами Андре. Я прикрыла глаза, предоставив ощущениям и запахам полностью завладеть моим восприятием. Обвила руками шею Андре, потом обхватила его голову, снова опустила руки и наконец-то с наслаждением запустила пальцы под распахнутый ворот рубахи. Пространства оказалось недостаточно – ну что это такое, одна пуговица?! – и я спешно, на ощупь, расстегнула следующую.
Между тем губы Андре не давали мне расслабиться ни на секунду. Его руки тоже не бездействовали. Многострадальная шаль одним краем давно подметала пол, а другим пока еще каким-то чудом держалась на моей руке. Пальцы Андре на сей раз не ограничились тем участком спины, который оставляло открытым платье. Они проникли под вырез и теперь жадно ощупывали плечи и спину, постепенно пробираясь все ниже, несмотря на сопротивление ткани. Я, в отличие от ткани, сопротивления не оказывала, поскольку была слишком занята собственными попытками проникнуть под его рубашку.
– Ну, господин Делл, уж это-то ни в какие ворота не лезет!
Голос барона заставил меня отстраниться от Андре, с огромным трудом сдерживая стон разочарования. И не стыдно же ему расхаживать где ни попадя... у себя дома! Рука Андре выскользнула из-под моего платья, чуть не заставив меня зарычать на хозяина бала.
Барон, однако же, висящего в воздухе напряжения не почувствовал, и пребывал в чрезвычайно веселом расположении духа.
– Ай-ай-ай, господин Делл, – игриво покачал головой он, – ну, разве можно целоваться на балу с собственной женой! Право слово, это моветон! А как же одинокие гости и гостьи, тоже ищущие развлечений? А как же поводы для сплетен, которых вы лишаете наше общество? Нехорошо!
И, расхохотавшись, он пошел обратно к гостям, продолжая шутливо покачивать головой.
Я подняла на Андре взгляд, все еще полный раздражения и досады, вызванных несвоевременным появлением барона. И прочитала в глазах своего спутника приблизительно те же эмоции.
– Как насчет того, чтобы поехать домой? – осведомился он.
– Положительно, – согласилась я. – Я больна, утомлена, и мне просто-таки необходим отдых.
– Вот и отлично.
Андре собственнически обнял меня за плечи и повел обратно вглубь зала.
– Барон на тебя не обидится? – спросила я, хотя если бы Андре признал справедливость моего вопроса и передумал, наверняка запустила бы ему в голову каким-нибудь предметом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});