Читать интересную книгу «Какаду» - Рышард Клысь

Рен слышит вдруг за спиною легкий скрип открываемой двери. Поворачивает голову и видит девушку, которая пытается украдкой выйти из комнаты.

Он бросается за ней вдогонку. Девушка мчится по лестнице, прыгая через две ступеньки сразу. Рен догоняет ее на площадке. Хватает за руку. Однако девушка вырывается. Двумя прыжками она спускается вниз, но ему удается снова схватить ее.

Оба оказываются у закрытой двери. Во время борьбы выясняется, что девушка довольно сильная. Рен загораживает дверь ногой. Девушка бросается на него с кулаками. Рен бьет ее по лицу раз, другой, так, что, ошеломленная, она приваливается к стене.

— Ты, бандит! — бросает она ему в лицо, задыхаясь. — Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех!

Он стоит перед нею совершенно подавленный. Молчит.

Девушка снова бросается к двери. Тогда Рен охватывает ее руками и прижимает всей тяжестью своего тела к стене.

— Пусти! — кричит Марта. — Пусти меня! Пусти!

— Нет! — восклицает Рен. — Нет! Грозный убьет тебя! Вы оба погибнете! Ты и тот человек. Нет!

Неожиданно она застывает в его объятиях. Плачет, уткнувшись головой ему в грудь.

Рен глядит обескураженно на нее.

— Не плачь, — просит он ласково. — Не плачь.

Нежно гладит девушку по голове.

— Пойдем-ка лучше наверх, — говорит он. — Все равно мы ничего изменить не сможем…

— Нет, — противится девушка. — Нет. Я никуда отсюда не пойду.

Ее тело сотрясают рыдания, она не в силах сдержать их.

— Пойдем отсюда, — просит Рен робко. — Вернемся наверх.

Кордиан лежит на полу. Пытается встать на ноги, но это ему не удается. Тяжело дыша и время от времени тихонько постанывая, он медленно ползет к окну, откуда доносится монотонный гул мотора. Цепляется руками за мебель, пытаясь приподняться. Наконец становится на колени. По лицу текут струйки пота.

За окном слышен стук захлопнутой двери. Шум мотора затихает.

Кордиан сползает на пол. Лежит какое-то время неподвижно, потом снова карабкается к открытому окну с отчаянным упорством человека, готового на все.

Наконец он медленно приподнимается и, шатаясь, встает на ноги. Но при первом же шаге колени у него подгибаются, и он, словно подкошенный, тяжело падает на пол с протяжным криком.

Приезжий некоторое время нерешительно топчется на площади, неуверенно озираясь вокруг. Эта площадь и близлежащие дороги, ведущие в глубь деревни, пустынные, нагретые жарким полуденным солнцем, производят гнетущее впечатление.

Наконец он решает идти. Направляется в сторону костела. Вокруг тишина. Деревня словно вымерла.

Настороженно оглядываясь по сторонам, он медленно идет посредине дороги. Часто останавливается в замешательстве, смотрит на тянущиеся вдоль улицы строения и снова идет дальше.

Вдруг он замечает перед собой трех вооруженных мужчин. Они возникают неизвестно откуда и стоят неподвижно в глубине улицы, держа перед собой винтовки, — готовые стрелять, неприступные, грозные, внимательно наблюдающие за каждым его движением.

Он тут же поворачивает назад. Делает вид, что ищет среди окрестных строений какой-то забытый дом. Ускорив шаг, направляется в сторону дороги, по которой прибыл на автобусе в деревню.

Но на ней также стоят вооруженные люди.

Тогда он поворачивает обратно. Все больше и больше нервничает, впадает в панику. Кружась почти на одном месте и с отчаянием озираясь вокруг, ищет выхода из ловушки.

Наконец он снова на площади. В открытых дверях корчмы замечает рослого мужчину, тот наблюдает за ним с необычной сосредоточенностью. Человек этот стоит широко расставив ноги, на поясе у него пистолет с торчащей из кобуры рукояткой.

Какое-то мгновение оба молча смотрят друг на друга.

Грозный поднимает, вверх руку. Кивает ему. Но в этот момент человек с чемоданом, молниеносно оглядевшись, неожиданно бросается к невысокому забору, перескакивает его одним прыжком и устремляется по лужайке в сторону реки.

Грозный перепрыгивает вслед за ним через ограду.

— Стой! — кричит он. — Стой, стрелять буду!..

Они бегут по каменистому берегу речушки. Грозный вытаскивает из кобуры пистолет. Стреляет раз, другой, третий. Бегущий перед ним человек падает на землю, тут же, на краю прибрежных зарослей, в которых пытался укрыться.

Грозный останавливается, держа в опущенной руке пистолет.

Берегом подбегают вооруженные люди. Во главе Чайка, следом за ним Фабиан, потом Дзик и еще несколько человек. Запыхавшись, они останавливаются неподалеку от лежащего на земле беглеца.

— Ну, разделал ты этого типа как надо, — замечает с восхищением Фабиан, наклонившись над трупом. — Все три выстрела без промаха…

— Я никогда не мажу, — заявляет Грозный.

Фабиан выпрямляется.

— Это видно, — соглашается он, потом кивает головой на лежащий поблизости чемодан. — Интересно, что у него там такое, за что стоило жизнь положить?..

Грозный равнодушно пожимает плечами.

— Наверно, какие-нибудь пропагандистские листовки…

Приблизившись к чемодану, он пинает его ногой. Замок открывается, и на землю вываливаются несколько пачек банкнотов, святые образки, засверкавшие на солнце серебристые медальоны на цепочках, молитвенники…

Люди глядят друг на друга с изумлением.

— Вот так история!.. — вскрикивает Дзик. — Ребята!..

Фабиан заливается неудержимым хохотом.

— Ты застрелил торговца церковной утварью, — еле выговаривает он, задыхаясь от смеха. — Вместо партийца — торгаша! Помереть можно!..

Фабиан не в силах совладать с охватившим его сумасшедшим хохотом, а Грозный остолбенело таращит глаза то на открытый чемодан, то на тело убитого, распростертое у его ног.

— Молчать! — наконец гаркает он. — Молчать!

Фабиан перестает смеяться. Окидывает Грозного с ног до головы насмешливым взглядом.

— Ну, потише! — цедит он враждебно. — Только не таким тоном…

К ним приближается доктор, только что прибежавший к реке. Он оторопело смотрит на труп, на открытый чемодан, после чего обращается к Грозному.

— Боже мой! — говорит он прерывающимся от волнения голосом. — Зачем ты это сделал?!.

— Я стрелял в него, потому что он удирал, — объясняет нерешительно Грозный. — Я думал, что это тот пэпээровец, которого мы ждали…

— Никакого пэпээровца не должно было быть!..

— Ты же сам говорил, что он приедет автобусом…

— Дурак ты! — с отчаянной решимостью восклицает доктор. — Никто мне ничего не говорил ни о каком приезде… Это я… Я сам придумал этот приезд, надеялся, что вы уберетесь отсюда… Никто не должен был приехать, понимаешь?! Никто!.. Никто!..

Грозный приближается походкой лунатика к доктору и, не говоря ни слова, бьет его изо всей силы по лицу. Доктор падает на землю. Удар оглушил его. Он не в состоянии даже подняться. С трудом ему удается сесть.

Грозный стоит над ним.

— Мы были когда-то друзьями, — говорит он с горечью. — Но теперь нашей дружбе конец…

— Ты — убийца… — тихо произносит доктор. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего…

Грозный кивает головой.

— Ладно… Так уж случилось…

— Ты должен его застрелить, — вмешивается Фабиан. — Этот простофиля с медальонами погиб из-за него…

Грозный с ненавистью глядит на Фабиана.

— Оставь, это мое дело…

— Я бы его пристрелил… — стоит на своем Фабиан.

Грозный пытливо смотрит на своих людей. Они избегают его взгляда, угрюмые и недовольные.

— Все против нас… — Кордиан говорит с усилием. — И с каждым днем будет все хуже и хуже…

Юноша лежит на скамейке, рядом стоят Рен и Марта. Оба с тревогой наблюдают за раненым, жизнь которого, похоже, близится к концу.

— Рен, у меня к тебе просьба…

Рен опускается на колени у ложа Кордиана.

— Лучше ничего не говори, — просит он его тихо. — Тебе это вредно.

Кордиан закрывает глаза.

— Мы были друзьями…

— До сих пор я ни о чем тебя не просил…

— Это верно.

Кордиан открывает глаза и с усилием всматривается в лицо Рена.

— Ты должен уйти… от Грозного… — шепнул он тихо. — Я умираю… Ты должен… Поклянись, что уйдешь… Сейчас… Еще сегодня…

Рен плачет.

— Не требуй этого от меня… Я не могу… Это верно, что мы одиноки, обречены на гибель… Но должны быть вместе до конца… И в хорошем, и в плохом… Ты сам ведь всегда так говорил… Я не могу бросить Грозного. У него сейчас только я… Только я у него остался… И Вятр… Только я и Вятр…

Марта кладет на плечо Рена ладонь.

— Он уже умер.

Рен тяжело приподнимается с колен.

— Боже мой!.. — шепчет он.

Наклонившись над телом покойного, он нежно целует Кордиана в лоб. Потом складывает его руки на груди.