Читать интересную книгу Коммандос из демиургов - Брутальная Старушка

Все веселье поломал Владыка, сурово отрезавший:

— Хорош на эту не кающуюся Марию Магдалину время тратить!

После чего он угрожающе уставился на изменщицу и потребовал сообщить, как пройти к королю. Первый раз в жизни я наблюдала, как человек одновременно заикается, картавит и шепелявит. На помощь коронованной шлюхе пришли её вассалы. Совместными усилиями трио проблеяло:

— Правое крыло дворца, третья дверь по коридору на последнем этаже башни.

Сосискин, получив информацию, не спеша соскочил с жеребчика и издевательски поклонился:

— Спасибо, мил человек, буду у рогоносца, обязательно расскажу, как ты его сдал.

Не дожидаясь реакции, мы направились на выход. Но тут, на беду распутницы, моя сорочья страсть к украшениям узрела на её левой руке браслет. Да не просто браслет, а БРАСЛЕТ. Массивный, охватывающий предплечье и сделанный из лилового металла в виде зверя, напоминающего нашу пантеру с оскаленной пастью. Фенечка была настолько классно сделана, что мне незамедлительно захотелось ощутить её на своей руке. Стяжательский порыв был единогласно одобрен креативностью и наглостью:

— Отжимай цацку, не фига этой корове козырять в ней.

Я не стала с ними спорить и, окинув шведскую семью ленивым взглядом, поинтересовалась:

— Кстати, а что у вас за измену монарху полагается?

— Отрубают голову, — посеревшими губами прошелестела любительница клубнички.

— Фи, какое варварство, — презрительно скривила губы подлючая натура. Во всех прогрессивных странах давно уже используют четвертование! Знаешь, что это такое?

Судя по недоумённому взгляду, эротоманка решила, что это, как минимум, очередное развлечение в койке, а, как максимум, смерть от перетраха. Пришлось посвящать неподкованную в кое-каких вопросах о весьма распространённом в Средневековье виде казни. Рассказ не успел закончиться, как блудница протянула мне довольно приличного размера шкатулку. Пихнув в неё нос, я удовлетворённо захлопнула крышку и, притворно вздохнув, посетовала:

— Что-то я на старости лет такая болтливая стала, прям вода в одном месте не держится. Но, думаю, небольшой сувенир в виде милого украшения на твоей руке вполне может выступить в качестве кляпа.

— Но я не могу его отдать, это брачный браслет, если я его отдам, то король убьёт меня!

Попытка надавить на жалость разбилась о равнодушное:

— Так он тебя за такие фортели всё равно рано или поздно убьёт, другой вопрос как: быстро и безболезненно, или медленно или мучительно, выбор за тобой.

Стоит ли говорить, что вожделенный предмет тут же перекочевал ко мне. В принципе, я могла уже отправляться вставлять люлей обманутому мужу, но тут на сцену вышел Сосискин, остро почувствовавший быструю поживу. Не обращаясь ни к кому конкретно, он отстранено оборонил:

— Я тут недавно был по делам в одном милом королевстве, так вот там ввели моду осквернителей спален варить живьём в кипятке. Вот даже не знаю, стоит ли об этом говорить вашему самодержцу…

Мальчуганы, не дожидаясь конца фразы, начали стаскивать с пальцев перстни и срывать с шей цепи. Проконтролировав процесс упаковки честно отнятого в ларчик, пёс удовлетворено изрёк:

— С вами было приятно иметь дело, варрлы.

Владыка, видя, как на его глазах только что были обуты четыре человека, решил урвать свой кусочек пирога:

— Вот помнится, когда я тут заглядывал…

Но его перебили плачущие мальчики-зайчики:

— У нас больше ничего нет.

Ругнувшись под нос, наш большой чешуйчатый друг потащил нас на выход. Едва мы покинули обитель разврата, как он сердито проворчал:

— Скажите, у вас в роду случайно драконов не было?

— У нас в роду не было идиЁтов! — гордо ответил маленький вымогатель и, задрав хвост, первый пошёл на поиски короля.

* * *

Не знаю, что там чувствовал Штирлиц, идя по коридору, но лично я, ковыляя на довольно приличных каблуках, испытывала боль в спине и дискомфорт в мочевом пузыре. И если первое время я вжимала голову в плечи, ожидая свиста секиры над своей головой, и смотрела под ноги, опасаясь, что сейчас передо мной разверзнется пол, и за этим последует полет в яму с кольями, то буквально через десять минут прогулки от души материла козлов, понастроивших такие лабиринты с крутыми лестницами. Самое интересное, что за все то время, пока мы рыскали в поисках заветной комнаты, нам на пути не попался не то что бы стражник, а даже банальная крыса. Хотелось адреналина, но вместо этого я получила мозоль на пятке. Когда, наконец-то, появилась искомая дверь (каким-то образом вычисленная драконом), я была готова разорвать Ифарузара на клочки на тряпочки.

Пинком открыв дверь, я кинула взгляд на ещё один траходром и застыла с отвисшей челюстью.

— Твою же мать, и сюда яойщики добрались, — выразил мою застывшую в горле фразу Дракон.

— Ой, ни хрена себе голубки, — присвистнул Сосискин.

Ну, а я тупо пялилась на весьма импозантного мужика, на мускулистой груди которого сладко посапывал король, знакомый мне по портрету.

Вдруг красавчик отрыл глаза и, резко выбросив вперёд правую руку, швырнул в нас огненный шар. Я моментально рухнула на пол, закрыла голову руками. Судя по глухому удару чего-то весьма тяжёлого, рядом приземлился Сосикин.

— Дура, ты же бессмертная, чего как страус прячешься, пойдём, ввалим говнюку-пироману звездюлей!!! — заорала воинственность.

— Молчи, убогая, она может теперь и давно потерянная родственница Маклауда, но не неуязвимая, — рыкнул на неё инстинкт самосохранения.

Я же лежала и лихорадочно думала, когда у дядьки сядет батарейка, и он закончит поливать нас, как из огнемёта. Умом понимала, что ничего серьёзного со мной случиться не может, ну если не считать ожоги и лысую голову, но заставить себя подняться просто не могла. Через пару минут до меня дошло, что не слышу звуков, которые обычно случаются при обрушении стен. Тут же высунуло нос любопытство и подвигло меня открыть глаза. Ничего интересного не узрела. Один мужик залез под одеяло, из-под которого нахально торчит волосатая конечность с жёлтой пяткой, второй мужик азартно кидается сгустками огня, третий — лениво их ловит и гасит, сжимая в ладони.

— Никакого эпического полотна битвы! Сплошная бытовуха! — скривилась страсть к спецэффектам.

— Хорош тут у него в ногах практически валяться! — заорала гордость.

Как говорил незабвенный Владимир Ильич, архи верное замечание. Негоже нам, царицам, пыль своей мордофелью собирать. Вытащив душу из пяток, я поднялась и сердито рявкнула:

— Может, хватит свою крутизну выказывать, все равно на нас это не действует!

— Давайте поговорим как самостоятельные люди, пока мы не огорчились. А то, когда мы огорчимся, вы от нас заплачете! Меня незамедлительно поддержал Сосискин, узревший, что я из глухой обороны начинаю переходить в атаку.

Маг насторожено замер, а его партнёр, высунув нос, дрожащим голоском спросил:

— Кто вы такие?

— Дарья, а это мои друзья: великий и ужасный сэр Сосискин и (киваю в сторону нашего вечного третьего) Владыка драконов сопредельного мира. Имя, простите, сама не знаю, а если бы и знала, то выговорить не смогла бы.

— А что вам нужно?

— Ну….лично мне в данный момент хочется в туалет, Сосискину — Ткань Мироздания, а нашему компаньону…Дракон, вот чего тебе надо?

— Для тела — одну весьма привлекательную драконочку, чертовка мне уже сто лет глазки строит, а за хвостик подержаться не даёт, ну а для драконьей надобности — ещё один мир не помешал был. Владыка никогда не страдал ложной скромностью.

— Покупай "Заброшенный", я тебе скидку сделаю полпроцента! — почуяв, что в воздухе запахло сделкой, заегозил хвостатый коммерсант.

— Да пошёл ты к кошачьей матери, окорокоподобный кровопийца! У тебя такие цены, что проще в рабство запродаться, чем с тобой рассчитаться! — не поддался на рекламное предложение неоднократно объегоренный низкорослым мошенником Дракон.

— Ты кого сейчас попытался оскорбить, ошибка генетики? — вздыбив шерсть на холке, пёс попёр на Владыку, как распространитель пылесосов "Кирби" на несчастного, имевшего глупость открыть ему дверь.

Назревал скандал, и, зная этих двух прожжённых торгашей, можно было не сомневаться, что он затянется на пару часов. Пока они не перечислят все претензии друг к другу, ведь, не успокоятся. Я уже вознамерилась заткнуть их фонтан красноречия, но тут, на свою беду, голос подал король, которого про себя давно называла Инфузорией. Сев на кровати, он, видимо, вспомнив о своём статусе, имел глупость крикнуть:

— Да как вы смеете в присутствии Верховного посланника божественной воли, Лучезарного глашатая справедливости, Светоча благоденствия на земле, Радетеля и Опоры государства и его друга, Верховного мага, Защитника трона, открывать рты без высочайшего дозволения!!!