Читать интересную книгу Соавторы - Александра Маринина

- Откуда я знаю? Не хочет категорически, и все.

- Тогда обратись ты сама. Василий прав, стекла - ерунда, а вот муляж бомбы оставлять просто так нельзя.

- Я не могу, Володенька. Ты пойми, Богданов против милиции. И если я пойду ему наперекор, мы рассоримся насмерть. А как же проект?

- Да и черт с ним! - в сердцах бросил Владимир Иванович. - Жизнь дороже.

- А деньги, Володя? - тихо спросила Катерина. - Книги Василия Богуславского - лидеры продаж, и если меня выкинут из проекта, я нигде больше не смогу столько заработать. Ты же помнишь, сколько мне платили, когда я писала одна. А сейчас будут платить еще меньше, потому что спрос на то, что я умею делать, стал ниже. Для меня важно сохранить и проект, и свое участие в нем. А если с Глебом что-нибудь случится, то проект сойдет на ноль, потому что писать так, как он, не умеет больше никто, и кого бы ни взяли вместо Богданова, книги уже будут не такими, хуже, слабее. И продажи постепенно упадут.

- Ну хорошо, если в милицию обращаться нельзя, то что можно сделать? Что ты предлагаешь?

- Я хочу, чтобы за это взялся толковый человек и все выяснил. Может быть, там и нет ничего серьезного, и никто Богданову не угрожает, стекла побил неудачливый воришка, а муляж - просто глупая шутка, злая. Мало ли какие недоброжелатели могут быть у Глеба Но тогда я по крайней мере буду знать, что ни для Васи, ни для меня нет никакой опасности. И успокоюсь.

- А если опасность есть?

Владимир Иванович разволновался не на шутку. Одно дело не любить жену и избегать общения с ней, и совсем другое - допустить, что она может погибнуть. Нет, нет и нет!

- Катя, по-моему, ты валяешь дурака, - строго произнес он. - Надо не толкового человека искать, а идти в милицию и писать заявление.

- О чем?

- О том, что… Да, ты права, - грустно усмехнулся Славчиков, - юридические нормы у нас чудо как хороши. Тебя не признают потерпевшей, ведь сумка с муляжом была адресована конкретно Богданову. А он заявлять отказывается. Но Васька-то каков молодец, а? - оживился он - Не побоялся сумку открыть, в коробку залезть! Молодец!

- Молодец, - согласилась Катерина. - Я тоже от него такого мужества не ожидала. Так как, Володенька?

Ты сможешь мне помочь? Ты же столько лет общаешься с милиционерами, наверняка у тебя есть на примете грамотные оперативники или следователи, которые смогли бы в этом разобраться.

- На примете есть, - кивнул он, - только уговорить их будет непросто.

- За деньги, - уточнила жена. - Не за просто так.

И еще я хотела бы, если возможно, чтобы это была женщина.

- Женщина? - изумился он. - Почему?

- Потому, - весьма аргументирование ответила Катерина. - С мужчиной мне будет трудно. Дело такое… скользкое, деликатное, не совсем понятное, и ощущения у меня смутные, фактов мало, эмоций и подозрений много. Мужчина не поймет меня так хорошо, как женщина.

- С чего ты взяла?

- Ну… вот ты же меня не понял, - слегка улыбнулась она.

Владимир Иванович нахмурился. Где-то он уже слышал эти слова, или не эти, но похожие, с таким же смыслом. Совсем недавно слышал, недели две-три назад…

Может, это сама Катерина и говорила? Нет, не Катерина.

Тогда кто же? Ах да, эта женщина с Петровки, которая сдавала экзамен Как раз тогда Славчиков сидел в комиссии вместе с первым мужем Катерины, разозлился, утратил здравый смысл, вступил с ним в никому не нужную полемику, чуть было не настоял, чтобы той женщине поставили "неудовлетворительно", хотя отвечала она более чем прилично, и этот подонок, Катин бывший супруг, вообще считал, что нужно ставить "отлично", а он, Славчиков, упирался просто назло ему. И кто-то из членов комиссии, помнится, говорил, что она дочь.. Чья же она дочь, господи ты боже мой? Вылетело из головы. Вспомнить бы, кто именно это говорил, можно было бы позвонить ему и спросить… Кажется, Городецкий. Нет, не Городецкий, а Яковлев. Точно, Яковлев из Московского университета МВД. Кажется, он даже упоминал, что отец той женщины работает вместе с ним, но на другой кафедре.

- Во-первых, я не согласен с тем, что я тебя не понял, - сердито ответил жене Владимир Иванович. - Я все прекрасно понял.

- Но не сразу, - заметила Катерина. - А во-вторых?

- Во-вторых, я попробую тебе помочь. Мне нужно сделать несколько звонков. Но я ничего не гарантирую, - предупредил он.

Славчиков был уверен, что "та женщина с Петровки" и понятия не имеет о том, как разворачивалась дискуссия, когда обсуждали, какую оценку ставить ей на кандидатском экзамене Она не знает и не может знать, что именно Владимир Иванович требовал поставить ей двойку и именно его аргументы сыграли решающую роль в том, что первоначально ей собирались ставить "удовлетворительно". Но сам-то он помнил, как было дело" и ему было неприятно.

Однако Славчиков жестоко заблуждался. Настя Каменская отлично все знала, потому что на следующий же день после злополучного экзамена ей позвонил отчим и, давясь смехом, спросил, что она такого отчебучила на экзамене. Двое из членов комиссии, лично знакомых с Леонидом Петровичем, а также знающих о матримониальном конфликте между некоторыми присутствующими, не преминули сообщить ему детали и поделиться впечатлениями. Так что имена главного своего защитника и главного противника для Насти секретом не были.

Поэтому она страшно удивилась, а потом и возмутилась, когда в воскресенье Леонид Петрович позвонил и сказал, что у профессора Славчикова есть к ней просьба.

- Да ты что, пап, с ума сошел? Он меня чуть на экзамене не завалил, ты же сам мне рассказывал.

- Асечка, ребенок, но я ведь тебе объяснял, почему это произошло. Славчиков ничего не имеет против твоих взглядов, но у него сложные отношения с первым мужем своей жены…

- Первый муж, вторая жена, - с раздражением перебила отчима Настя. - Эти два козла бабу не поделили, а я оказалась крайней.

- Ребенок, выбирай выражения!

- Ага, ты еще скажи свое сакраментальное: "Ты же девочка". Пап, мне сорок три года, мне через два года на пенсию уходить, я даже на работе уже давно выражений не выбираю, а уж дома - тем паче.

- Это тебе для твоего дружка Короткова сорок три года, а для меня ты была и остаешься ребенком. И не угрожай мне своей пенсией, не на такого напала.

Почему-то слова о том, что она была и остается ребенком, Настю обезоружили, и способность к вырабатыванию праведного гнева резко упала.

- А что ему нужно, твоему профессору? - вяло поинтересовалась она.

- Я так понял, что ему нужна консультация. Вернее, не ему, а его жене.

- Это из-за которой весь сыр-бор, что ли?

- Ну да, наверное.

- Прелестно, - фыркнула Настя. - Я из-за ее прекрасных глаз чуть было пару не схватила, а теперь я еще и консультировать ее должна. По какому вопросу?

- Не знаю, ребенок. Честное слово, не знаю. Там какая-то мутная история, в которой она не может разобраться. Просит помочь.

- Мутная, мутная… - пробурчала она. - Чем она хоть занимается, эта красотка? Из какой области история?

- Она - писатель…

- Так это насчет издательской деятельности? - радостно перебила отчима Настя. - К Татьяне пусть обращается, к Тане Образцовой, Танюшка у нас писатель и одновременно милиционер, она ей все расскажет. А я - пас. Я в этом ничего не понимаю.

- Ты меня не дослушала, - голос Леонида Петровича зазвучал недовольно и обиженно. - У нее нет никаких проблем с издателями, у нее проблема с соавторами.

- Ах, у нее и соавторы есть?

- Ребенок, держи себя в руках. Есть личные переживания, а есть дело.

- Хорошо бы твой профессор об этом вспомнил, когда мою оценку обсуждали. И как у него наглости хватает обращаться ко мне? Он что, думает, что я ничего не знаю?

- Конечно, - рассмеялся Леонид Петрович, - именно так он и думает. Асечка, он очень раскаивается, ему страшно неудобно за то, что он дал волю эмоциям, а в результате пострадала ты. Яковлев мне полчаса об этом говорил по телефону. Славчиков хороший мужик, правда. И если есть возможность ему помочь, то почему надо отказывать? Тем более ты в конце концов получила четверку, а вовсе не двойку.

- Пап, но почему я? Почему именно я должна ему помогать? На мне что, свет клином сошелся? "В Москве оперов не осталось, кончились все?

- Ребенок, не вредничай. Дело в том, что жена Славчикова просила найти не просто оперативника, а женщину. С женщиной ей проще.

"Тогда у нее проблемы не с соавторами, а с любовником", - мысленно заметила Настя.

- И есть еще одно немаловажное обстоятельство, - продолжал между тем отчим. - Научная милицейская юридическая общественность - это очень узкий круг, и в рамках одной специальности все друг друга знают.

А Владимир Иванович - известный и уважаемый специалист. Тебе нужно писать и защищать диссертацию. Я не призываю тебя с ним дружить, но и ссориться с ним не следует.