Планше. Напрасно стараетесь, господин Бонасье! Как вы ни расхваливайте свою жену, а все равно не видать ей моего хозяина, как своих ушей!
Бонасье. Ну это мы еще посмотрим! Ручаюсь, не пройдет и недели, как он влюбится в нее без памяти! Уж вы мне поверьте, любезный, мы и не таких обламывали!
(Куплеты Планше и Бонасье, из которых следует, что иногда семейный престиж бывает дороже супружеской чести.)
Бонасье замечает, что портьера, за которой спрятались Рошфор и Миледи, колеблется, и это наводит его на некоторые размышления.
Бонасье. (Торжествующе.) Ага! Взгляните-ка сюда, любезный! Что я вам говорил! Вот они где, голубчики!..
Планше. (Торопливо.) Да будет вам горячиться, сударь! Это всего-навсего ветер, а вам уж привиделось бог знает что!..
Бонасье. (Победнораспахивает портьеру.) Ветер? Как бы не так! Вот она, эта милая парочка!
Из-за портьеры появляются Рошфор и Миледи. Планше, как видно, ошарашен ничуть не менее господина Бонасье; оба в растерянности отступают.
Бонасье. (Наконец приходит в себя.) Я не имею чести вас знать, господа! Кто вы такие и что вам нужно в моем доме?
Рошфор. Не будь таким любознательным, приятель. Тебе это не идет…
Миледи. Дождись, пока с тобой захотят познакомиться…
Бонасье. Я зарание приношу вам свои извинения, господа, но если вы грабители, то я буду вынужден обратиться в полицию.
Рошфор. Не затрудняйся, приятель. Полиция уже здесь.
Миледи. (Любезно.) Другими словами, мы и есть полиция.
Бонасье. Но я не понимаю, что вас привело ко мне, господа. Я – честный торговец и верный слуга короля, а моя жена, как вам, наверное, известно, служит кастеляншей у самой Королевы…
Рошфор. Вот она-то нас и интересует!..
Миледи. Покажи-ка нам свою голубку, приятель!
Бонасье. Моя жена… Констанция… честное слово, господа, она только что была здесь…
Рошфор. Ах, значит, ее уже нет?..
Миледи. Держу пари, что она у Королевы!
Бонасье. Возможно, господа, возможно!.. Моя жена целыми днями проводит во дворце. Королева без нее и шагу ступить не может!
Рошфор. Скажи, приятель, а не упоминала ли твоя жена о… о подвесках?
Миледи. Может быть, ты знаешь, куда она их спрятала?
Бонасье. (Солидно откашливаясь.) С этого и надо было начинать, господа! Подвязки – это по моей части. Я ведь, как известно, галантерейщик.
Планше. (Желая вступить в разговор.) Это уж точно, господа! Что касается подвязок – тут с господином Бонасье никто не может сравниться!..
Миледи. Это что еще за болван?
Планше. Если вам нетрудно, называйте меня просто Планше, сударыня. Я, видите ли, только сегодня прибыл из Гаскони и еще не привык к местному жаргону.
Рошфор. Незачем тратить время на разговоры с этими болванами, Миледи! Нас ждут дела поважнее!..
Миледи. Вы правы, Рошфор! Подвески должны оказаться в наших руках еще до наступления рассвета!
Миледи и Рошфор исчезают так же неслышно, как и появились; в следующую секунду из-за портьеры выскакивает д’Артаньян.
Бонасье. О Господи! Что это вы все затеяли играть в моем доме в прятки?..
Д’Артаньян. Простите меня, господин Бонасье, за то, что, я воспользовался вашей портьерой, но меня вынудили к этому чрезвычайные обстоятельства!
Планше. Если судить по вашему виду, сударь, то вздремнуть нам сегодня не придется?
Д’Артаньян. Да и поужинать, видно, тоже! Ты слышал, они хотят арестовать Констанцию!..
Планше. Что толку из того, что им удастся ее арестовать? Ведь подвески-то уже уплыли за границу!..
Д’Артаньян. В том-то и дело, что тайной полиции об этом ничего не известно! Они наивно полагают, что подвески все еще в Париже!..
Планше. Черт возьми, если бы вы знали, как мне не хочется соваться в это дело, сударь!
Д’Артаньян. Теперь это наш святой долг, дружище, а долг надо выполнять! Итак, во дворец!..
Д’Артаньян и Планше уходят.
Бонасье. (Кричит им вслед.) Насколько я понимаю, ужин откладывается на утро, господа? (Раздумчиво чешет затылок.)Значит, подвески уплыли за границу, а тайной полиции об этом ничего не известно?.. Хм… А ведь на этом можно неплохо заработать!.. А ну-ка, Бонасье, доставай из сундука свой выходной костюм и топай в тайную полицию! Поторапливайся, старина, пока новость еще не протухла!.. Завтра на парижском рынке за нее не дадут и медного гроша!..
И снова – дворцовый сад. Те же портьеры, что и в доме Бонасье, на сей раз призваны создавать атмосферу дворцовой роскоши – ширмы, альковы, потайные двери – это тот фон, на котором разворачиваются дальнейшие события нашей истории. Появляются Рошфор и Миледи в сопровождении отряда гвардейцев.
Миледи. Галантерейщица еще не выходила из спальни Королевы?
Рошфор. Неужели она собирается пробыть там до утра?
Миледи. Это исключено, граф. Королева придерживается строгого распорядка дня. Не позже полуночи она отправляется в постель!..
Рошфор. (Насмешливо.) Я склонен предполагать, что сегодняшней ночью ей вряд ли удастся уснуть…
Миледи. (Так же насмешливо.) Вы плохо знаете женщин, граф! В самых скверных ситуациях женщина думает прежде всего о хорошем цвете лица… (Появляется запыхавшийся Бонасье.)
Бонасье. Господа! Я имею сообщение чрезвычайной важности!..
Рошфор. Смотрите-ка, да это наш старый знакомый!..
Миледи. Кажется, теперь все члены семьи в сборе?..
Бонасье. (Напыщенно.) Я намерен оказать вам некоторые услуги, господа. Разумеется, за определенную мзду!..
Миледи. Выкладывай, и поскорей!
Бонасье. Хе-хе, так не пойдет, сударыня! Сначала выкладывайте денежки!.. Я ведь добывал эти сведения, можно сказать, рискуя собственной жизнью!..
Миледи. Советую тебе не торговаться с нами, приятель!
Рошфор. Если не хочешь получить хорошую трепку!
Бонасье. (Решительно.) В таком случае я буду нем, как могила, господа! Я ничего не видел и ничего не слышал. К тому же я с детства страдаю полной потерей памяти…
Миледи. Этот дурень еще смеет издеваться над нами!
Рошфор. (Одному из гвардейцев.) Дай-ка ему хорошего пинка, капитан! Говорят, что это самое действенное средство против склероза!..
Гвардеец молча отвешивает Бонасье здоровенного тумака; Бонасье взвизгивает и оседает наземь, как куль с песком.
Миледи. (Участливо.) Тебе уже лучше, приятель?
Рошфор. Или, может быть, добавить еще ложечку?
Миледи. Лекарство, правда, несколько горьковато…
Рошфор. Но зато снимает любое недомогание, как рукой.
Бонасье. Я вспомнил, господа! Честное слово, я вспомнил! Если я правильно понимаю сложившуюся ситуацию, вас интересуют подвязки?..
Миледи. Подвязки нас мало интересуют…
Рошфор. Но нас могли бы заинтересовать подвески…
Бонасье. Подвязки это или подвески – это вам лучше знать, а я знаю только, что эти штуки уплыли за границу, а полиции об этом ничего не известно…
Рошфор. (В бешенстве.) О черт! Что теперь скажет его преосвященство?
Миледи. Как бы там ни было, но мы должны срочно сообщить ему о случившемся!..
Миледи и Рошфор в сопровождении гвардейцев уходят; Бонасье остается один.
Бонасье. Вот она, благодарность! Нет, как хотите, господа, а я умываю руки!..
(Куплеты Бонасье о том, как трудно в наши дни сохранить добропорядочность.)
Бонасье уходит. Загорается балкон, и в дверном проеме появляются фигуры Королевы и Констанции.
Королева. О, как жестоко я вынуждена расплачиваться за свое легкомыслие! Если к понедельнику подвески не вернутся в Париж, я погибла!..
Констанция. Почему именно к понедельнику, ваше величество?
Королева. А потому, дитя мое, что в понедельник во дворце предполагается бал, на котором я должна появиться в алмазных подвесках. Таково было личное распоряжение его величества, и мне не оставалось ничего другого, как дать свое согласие…
Констанция. Насколько мне помнится, до сих пор его величество не проявлял столь дотошного внимания к тонкостям вашего туалета…
Королева. Ах, Констанция, неужели вам не понятно, что устроительство бала и странная просьба его величества – все дело рук господина кардинала?.. Досье его соглядатаев, и он намерен поймать меня с поличным!