Читать интересную книгу Полночная чума - Грег Кайзер

Уикенс сорвал с себя наушники и, швырнув их в ворох сена позади Эггерса, встал с места.

— У наших ребят и без того работы выше крыши, — буркнул он.

Бринк попытался представить себе эту картину, и будь его голова не такая мутная, у него наверняка бы получилось.

— Кто, по-твоему, навел их на Порт-ан-Бессен, — пояснил Уикенс и потянулся за вещами, которые Бринк только что достал из рюкзака. — И как тебе их работенка? Согласись, что неслабо, — добавил он, закрывая рюкзак.

Значит, предполагалось, что Уикенс при помощи рации наведет британские бомбардировщики на тайную лабораторию немцев. Бринку тотчас же вспомнился разработанный на Бейкер-стрит план. Теперь он стал ему предельно понятен. По крайней мере, так он думал. Уикенс при помощи радиопередатчика навел британские самолеты на Порт-ан-Бессен. Бринк теперь даже знал, почему.

— А откуда вам было известно, что бомбы помогут нам освободиться?

Англичанин рассмеялся.

— Ну ты и туп! У меня и в мыслях не было спасать тебя. Я понятия не имел, что ты тоже там. В церкви, я хочу сказать. Я всего лишь подкрался к ней и приставил рацию к внешней стене. Наши «москиты» тотчас уловили сигнал.

И тогда до Бринка дошло.

— Ты сумасшедший!

— Я же говорил, что у меня имеется приказ, причем отданный с самого верха, — произнес Уикенс. — Я тебе это сказал, когда мы были в доме того лягушатника.

— Остановить чуму. Не дать ей распространиться дальше.

Значит, убить всех, кого согнали в церковь, понял Бринк. О боже!

Уикенс кивнул, и на его физиономии расплылась улыбка.

— Тянуть дальше было нельзя… Первые парни начнут высаживаться из десантных ботов через… — он посмотрел на часы — менее, чем через восемь часов. За это время нам не найти никаких бацилл. Вот я и решил…

Не застав их в доме Клаветта, Уикенс стал свидетелем того, как немцы сгоняют людей в церковь. Сами того не подозревая, они существенно облегчили ему задачу. И он при помощи рации наслал на городок британские самолеты.

— Но ведь нам нужно уничтожить источник заразы, — тихо возразил Бринк и вновь посмотрел на Аликс. Да куда угодно, лишь бы не смотреть на Уикенса, потому что стоит ему это сделать, и он за себя не ручается. Он выскажет англичанину все, что думает, что этот мерзавец пытался убить их, его, Аликс и Кирна. Только на этот раз у Уикенса не будет при себе настроенной на нужную частоту рации, и тогда он придушит гада собственными руками.

— Времени у нас в обрез, я сделал все, что мог, — произнес англичанин, буравя Бринка глазами. — Мы останемся здесь и носа отсюда не покажем, — добавил он. — Остается только дождаться, когда наши парни высадятся на берег. Или же нас отыщут парашютисты.

С этими словами он взял в руки «стэн», который до этого болтался у него через плечо на холщовом ремне. Дуло было направлено в земляной пол, но скорее, для выпендрежа.

— Ты, она и вот он, — произнес Уикенс, и ствол «стэна» слегка качнулся, как будто в поисках новых мишеней, но не найдя, вернулся на место. — Вы никуда отсюда не выйдете. Вы ведь все там были, разве не так? Значит, наверняка подхватили заразу. Когда наши парни придут сюда, я найду способ отправить домой сообщение. Начальство решит, что с вами делать.

Уикенс на мгновение перевел взгляд на Эггерса, затем снова посмотрел на Бринка.

— В особенности с тобой. Так что даже не мечтай вырваться отсюда.

Что ж, если у них нет возможности вызвать британские бомбардировщики, им придется искать другой способ добраться до Волленштейна. Увы, секунды текли одна за другой, драгоценные секунды, которые могли бы помочь им добраться туда, куда обещал отвести их Кирн. Что угодно, лишь бы только не сидеть в этом сарае!

Бринк посмотрел англичанину в глаза и тотчас понял, что нужно делать. Спокойствие, велел он себе. Главное, не смотри на автомат.

— Я рассказал немцу о высадке, — негромко произнес он.

Уикенс вздрогнул и опустил «стэн».

— Ты мерзкий!..

— Я сказал ему, что она начнется завтра. В этом месте, — произнес Бринк. Его так и подмывало посмотреть на руки Уикенса, но те лежали на прикладе автомата. — Я был вынужден это сделать, чтобы он показал мне, где находится тайная лаборатория немцев.

— Ты у меня за это будешь болтаться в петле. Я тебе это обещаю, — сказал англичанин и стволом автомата сделал знак, приказывая Бринку отойти дальше.

— Мы не можем понапрасну терять время, или ты так и не понял, что я хочу тебе сказать, — бросил ему в ответ Бринк, не сделав назад и шага.

— Поздно, — возразил Уикенс.

— Почему бы не попытаться?

— Я, кажется, сказал, поздно.

— Неправда, у нас в запасе еще почти целый день.

— Поздно, говорю я тебе! — рявкнул Уикенс. — Его все равно уже не найти. Или ты этого не понимаешь, дурья твоя голова?!

От гнева на лбу англичанина вздулась вена.

Бринк решил, что он его неправильно понял.

— Его? Кого именно? — переспросил он.

Уикенс уставился на него.

«Господи, я и впрямь дурак», — подумал Бринк, когда до него дошло, что имеет в виду англичанин.

— Вы приехали сюда за Волленштейном. Вы хотели увезли его в Англию!

На какое-то мгновение на физиономии Уикенса возникло выражение ужаса, однако он тотчас взял себя в руки, и его лицо вновь приняло непроницаемое выражение.

— Так вот как его зовут!

— О боже!

— А чему, собственно, вы удивляетесь?

Бринк в свою очередь тоже воздержался от вопросов. Потому что ответ сам возник в его сознании, разрозненные факты встали на место, как куски разрезной картинки или детали «стэна». Волленштейн разгадал секреты Pasteurella pestis — то есть сделал то, что никак не получалось у них в Портон-Дауне. И чтобы заполучить секрет в свои руки, Портон-Даун заказал доставить им Волленштейна.

— Вам никогда его не увезти, — сказал Бринк. Окажись Волленштейн и его Pasteurella pestis в Англии, это означало бы, что чума просто перейдет из рук в руки.

Нет, он ставил под удар собственную жизнь, причем не раз, чтобы уничтожить эту заразу, а вовсе не для того, чтобы она оказалась по ту сторону Ла-Манша.

— Знаешь, в чем самое забавное? В том, что Чайлдесс подумал, что именно это ты и скажешь!

— Значит, все дело в Волленштейне? — сказал Бринк. — Вам нужен был он. И это все, зачем вы сюда прибыли?

— Мы с Сэмом и Оуэном уже несколько месяцев разыскивали этого типа и его милых питомцев. И когда в последний раз мы потеряли Оуэна, остались только мы с Сэмом. И вот теперь я потерял и его…

Все ясно. Уикенсу было приказано найти Волленштейна и его лабораторию. Но не для того, чтобы их уничтожить, не для того, чтобы испепелить, стереть с лица земли. А для того, чтобы в Портон-Дауне заполучили вожделенный предмет давней зависти.

Пол Чайлдесс не раз говорил ему, что сибирская язва никогда не будет использована без причины. Всякий раз, когда они с Кейт добивались новых результатов, он шел с отчетом к Чайлдессу и в очередной раз слышал, что, если они сумеют произвести эффективный антибиотик, он понадобится лишь в том случае, если немцы рискнут распылить над головами союзников какую-нибудь гадость. Этот антибиотик никогда не будет использован в качестве страховки, позволяющей Англии первой выстрелить по врагу невидимой смертью.

И тем не менее, несмотря на любые заверения, все это время Чайлдесс мечтал заполучить себе Волленштейна.

— Это была его мечта с самого начала. Или ты не в курсе? — спросил Уикенс. Он прекрасно знал, что говорил. Более того, ему доставляло видимое удовольствие видеть растерянность Бринка.

Чайлдессу нужны были микроскопические убийцы-бациллы, и чем больше, тем лучше. У него уже имелись споры сибирской язвы, но он мечтал заполучить в свои руки волленштейнову чуму. Потому что как ни хороша сибирская язва, а «черная смерть» гораздо эффективнее. Сибирской язве требуются недели, чтобы проложить себе путь в пищевую цепь, но даже в этом случае болезнь убьет лишь четверть, в лучшем случае чуть больше половины тех, кто ею заразился. Легочная форма чумы убивает за считанные дни, причем всех подряд. Перед внутренним взором Бринка предстала чудовищная картина, и он невольно содрогнулся.

Секреты. Что ж, без секретов не обойтись. Но двуличие, но ложь, помноженная на ложь! От этих мыслей кровь застучала в висках. Ему тотчас страшно захотелось закурить, дурацкое желание, но что поделать! Предательство отозвалось пустотой в его душе. Еще бы, ведь лгал даже не просто друг, а в некотором смысле родной человек. Впрочем, говорил ли когда-нибудь Пол Чайлдесс правду? Было ли такое, чтобы он не лгал? И вот теперь Бринк прокручивал в уме обрывки разговоров, разговоров, разделенных неделями, а то и месяцами, пока в его голове не зазвучал целый хор голосов, и все они принадлежали Полу Чайлдессу.