Читать интересную книгу "Владыка Пустоты 2 (СИ) - Михаил Беляев"

Вот сердцем чуяла, гнать надо было ту тварь из дому, когда он к княгине-то приезжал!

— И что же теперь будет? — Поля испуганно похлопала глазами.

— Посмотрим. Армия уже отбрасывает шведов к границе, войска перебрасываются на запад со всей страны. Но этого будет мало. Император уже объявил «княжескую подать». Все боевые маги призываются из запаса, а княжеские родственники и наследники будут удостоены великой чести поучаствовать в походе на Швецию.

— То есть как… и вы тоже?

— И я.

Поля побледнела так, что даже веснушки на скулах посерели. Сглотнув, она взволнованно затараторила.

— Вам же нельзя… а если вас убьют? Как мы-то тогда? Нельзя вас пускать! Я не пущу!

— Так кто ж тебя спросит-то, а? — усмехнулась Варвара. — Нашлась, командирша! Пущу-не пущу! Скажет государь, идтить, пойдёт. Это ж честь, а дворяне без чести — считай что никто.

— Ну, княжеские дети могут и отказаться. Дело-то добровольное.

— Так откажитесь! — настояла Поля.

— Так, ну-ка успокойся и сядь, — велел я. — Из Вайнеров остались только я да Есеня. Тем более я в армии четыре года провел. Варя права, участие в военном походе — это долг и честь для любого дворянина. Мне о роде думать надо, а не о том, как бы не помереть. Поняла?

— И всё равно… — она шмыгнула носом. — Я с ума же сойду…

Ох ты ж моё чудо рыжее… знала бы она, через что я недавно прошёл, совсем бы сон потеряла.

Варвара с ухмылкой мазнула пальцем по последней ссадине и отошла от меня.

— Вот и всё. Вы, сударь, отдохните, а мы с Полькой пока всё вам приготовим. Заодно мож научу эту пустоголовую суп варить, а не мужика под подолом прятать.

— Ступайте, — кивнул я и улыбнулся взволнованной Полине.

Едва дверь за ними закрылась, я поднялся из кресла и строго зыркнул на Лили.

— А теперь объясни-ка мне, что ты там устроила?

— Устроила? — она похлопала глазами, явно пародируя Полю. — О чем ты вообще?

— Я же сказал тебе, не соваться куда не надо, не провоцировать, мило улыбаться и вести себя хорошо, а ты что устроила?

— Что? — невинно улыбнулась она.

Стереть бы нафиг улыбочку с её лица, чёрт её дери! Скрипнув зубами, я взял её за ворот и поднял.

— Ты чего цесаревичу наплела, что он полез на меня с кулаками? И не надо мне так улыбаться! Я знаю, что это ты! Нахрена ты это сделала? Мало мне проблем с ним?

— А как ты думаешь? — она сверкнула глазами. — Я же сказала, тренировок во снах тебе уже мало. Нам нужны сильные соперники! И раз ты не хочешь идти со мной в красную зону…

— То ты решила столкнуть меня с Романом, — усмехнулся я, выпуская её. — Сумасшедшая девка…

— Есть только один способ стать сильнее, хозяин, — девушка хищно сверкнула глазами, скаля ровные зубки. — Сражаться с более сильными соперниками. Разве не ты говорил мне, что тебе нужна сила, чтобы спасти сестру? Разве ты не чувствуешь, что стал сильнее? Зачем тогда ты останавливаешься? Твои стигматы…

Она коснулась ладонью моей груди: я поморщился от боли. После драки с Романом всё тело болело, но жжение в стигматах я бы не спутал ни с чем.

— Ты тоже чувствуешь свою возросшую силу, так? Третья почти завершена.

— И что с того?

Она с улыбкой расстегнула на себе рубашку: на светлой коже между грудей виднелась кольцевая печать, светящаяся алыми линиями. Их словно изъела коррозия, кое-где линии прерывались и терялись, истертые неведомой силой.

— Твоя печать слабеет? — догадался я.

— Верно, — она взяла мою ладонь и мягко приложила её к печати. — Чем сильнее ты, тем сильнее я. Старайся больше, человек, и скоро ни Сирин, ни другие кодексы не смогут нас остановить.

— Обманщица, — усмехнулся я и попытался убрать руку, но Лили задержала её.

— Зачем мне тебя обманывать?

— Это ты мне скажи. Чего ты хочешь? Зачем так рвёшься к силе?

— Затем, что только так мы сможем противостоять императорским кодексам, — посерьёзнела она. — И не обольщайся, если думаешь, что Сирин на нашей стороне. Она не одна. И остальные кодексы не отличаются добротой.

— Силой не делятся, — хмыкнул я, глядя в хищные оранжевые глаза кодекса. — И всё же ты не ответила на мой вопрос.

— Всему своё время, хозяин, — уклончиво ответила она, выпуская руку, и пошла к моей кровати. — Ах, как же я устала! Все эти балы, танцы…

Она плюхнулась на одеяло и беспечно заболтала ногами.

— Лили, — угрожающе произнёс я. Она тут же юркнула под одеяло и накрылась подушкой.

— Доброй ночи, хозяин! — донеслось сквозь подушку.

Нет, ну какая же дрянь… Опять ушла от ответа. Ничего, я все равно выведу тебя на чистую воду. Кто бы ты ни была.

* * *

С самого утра в университете царила напряженная атмосфера. Я почувствовал ее еще снаружи, едва зашёл за ворота, у которых стояли сразу несколько темно-зеленых армейских фургонов.

Народ не спешил в аудитории, студенты ходили по коридорам или кучковались у расписания, вполголоса взволнованно обсуждая заявление Императора.

И особенно много студентов всех курсов стояли напротив входа, у расписания. Едва я вошел, как сразу очутился среди беспокойного моря молодых дворян, смотрящих наверх.

На громадном экране с расписаниями в рамке с триколором виднелся текст имперского приказа.

— … сим, повелеваю: каждый доброволец из числа магов, доблестно проявивший себя в бою, — раздался рядом взволнованный голос Аксеньевой, — получит право побороться за получение собственного кодекса. Независимо от ранга, статуса и заслуг его рода.

— Доброе утро, княжна, — я тронул бледную, как бумага Софью за плечо. Она посмотрела на меня и, закашлявшись в подкатившем приступе, прижала к губам ингалятор. В воздухе разнесся сладковатый запах гамма-альвитина.

— Здорово, герой, — к нам подошел Егор. — Смотрю, хорошо тебя цесаревич отделал, дурья твоя башка… А еще меня называли идиотом. Ха!

— Что думаете, ребята? — я кивнул на табло. Под ним уже шло оживленное обсуждение, дворяне серьезно всполошились. Даже студенты из простолюдинов беспокойно глазели по сторонам, переминаясь в нетерпении.

Егор нервно усмехнулся, косясь на экран.

— Шутишь? Отец еще вчера заявил, что вернется в армию. Кому он там нужен, трухлявая колода? Тоже мне, воин!

— Я иду, — сипло ответила Софья и убрала ингалятор в сумочку. От ее вчерашнего шарма и обаяния не осталось и следа, староста была серьезна и решительна.

— Еще один инвалид-самоубийца, — Кирсанов снова издал смешок. — Ты в бою-то была хоть раз? Там за тобой с ингалятором никто бегать не…

— Была, — она решительно глянула на Егора. — Дважды. Красные зоны, Кирсанов. А ты был хоть раз, болтун?