Читать интересную книгу Иоанна - женщина на папском престоле - Донна Кросс

— Обиды? — Сергий не сразу понял, что это значило. Но вдруг он догадался: рукоположение!

После избрания Сергия город поспешил с рукоположением, не дождавшись одобрения императора. Это было нарушением манифеста, его 824-й главы, в которой Лотару давалось право утверждать избранного Палу до его рукоположения. Тем не менее это нарушение приветствовалось, поскольку люди усмотрели здесь проявление независимости Рима от далекой франкской короны. Для Лотара это значило неуважение. Ни разу не случалось, чтобы император не утвердил избранного Папу, поэтому процедура была не более чем формальностью. Никто не предполагал, что Лотар отнесется к этому так серьезно.

— Где сейчас император? — пересохшими губами прошептал Сергий.

— В Витербо, ваше святейшество.

Послышались встревоженные голоса. От Витербо, расположенного на Римской равнине, было не более десяти дней пути до Рима.

— Ваше святейшество, он исчадие ада, — проговорил гонец. — Его солдаты уничтожают все на своем пути, сжигают фермы, грабят, рубят виноградники. Берут все, что им надо, а что не надо сжигают. Всех, кто встает на их пути, они безжалостно уничтожают: женщин, стариков, грудных детей, — не щадят никого. Ужас… — Голос его дрогнул.

Напуганные и растерянные люди смотрели на Папу, но утешения они не нашли. На глазах всего Рима Сергий обмяк, глаза его закатились и он свалился на шею коня.

— Ах, он умер! — Крик отчаянья разнесся по толпе. Папская охрана обступила Сергия со всех сторон. Его сняли с коня и унесли во дворец. Следом отправилась вся процессия.

Испуганная толпа устремилась во двор. Казалось, вот-вот начнется паника. Гвардейцы с кнутами и обнаженными мечами направляли людей в узкие темные улочки, разгоняя по домам.

Переполох усилился, когда из окрестных земель через городские ворота хлынули беженцы из Фарфы и Парни, Лоренты и Чивитавеккьи. Они шли толпами, неся на себе весь свой скарб. Покойников везли на телегах, Все рассказывали о зверствах франков. Услышав страшные рассказы, римляне поспешно укрепляли свои стены. Они работали день и ночь, разгребая скопившиеся за многие столетия кучи мусора вокруг городских стен, чтобы противнику было труднее взобраться на них.

Священники от зари до зари проводили службы, выслушивали исповеди. Церкви были переполнены, в толпе появились новые лица, потому что страх превратил в фанатиков даже не слишком благочестивых людей. Они зажигали свечи и молились за безопасность своих домов и семей, а также за выздоровление больного Сергия, на которого все возлагали надежды. «Да укрепит Господь нашего Папу, — молились они, — ибо ему понадобится немало сил, чтобы защитить город от дьявола Лотара».

Голос Сергия поднимался и затихал среди нежных мелодий сладкозвучнейшего хора мальчиков. Регент улыбнулся ему. Воодушевленный Сергий запел еще громче, его молодое сопрано летело все выше и выше в радостном экстазе, и казалось, он скоро вознесется к небесам.

Сон закончился, и Сергий проснулся. Страх, смутный и невнятный, снова заполнил его сознание, сердце бешено колотилось, но пока он не понимал, почему.

Но вдруг смутно вспомнил.

Лотар!

Сев на кровати, Сергий почувствовал, как стучит у него в висках, какой неприятный привкус во рту.

— Селестин! — позвал он хриплым голосом.

— Ваше святейшество! — Сонный Селестин поднялся с пола. Его нежное розовое лицо, круглые детские глаза и взлохмаченные светлые волосы делали его похожим на херувима. В свои десять лет он был самым молодым из тех, кто спал в покоях Папы. Отец Селестина считался одним из влиятельнейших людей города, именно поэтому в Латеранский дворец мальчик попал раньше всех. «Он не моложе меня, когда меня забрали из родительского дома», — подумал Сергий.

— Позови Бенедикта. — приказал он. — Хочу говорить с ним.

Целестин кивнул и поспешил удалиться, скрывая зевоту.

Вошел слуга с подносом, на котором лежали хлеб и бекон. Сергий не должен был нарушать пост до следующей мессы, потому что руки, касавшиеся святых даров, должны быть чисты от всего мирского. Но тайком он эти правила часто нарушал. Однако в то утро от запаха свинины Сергия затошнило. Он жестом велел унести поднос.

— Уберите это.

Вошел нотариус и объявил:

— Его светлость Первосвященник ожидает вас в триклиниуме.

— Пусть подождет, — ответил Сергий. — Прежде хочу поговорить с братом.

Здравый смысл Бенедикта в этой ситуации был очень ценен. Это он подсказал взять деньги из казны, чтобы откупиться от Лотара. Пятьдесят тысяч золотых динариев успокоят даже ущемленное самолюбие императора.

Селестин вернулся без Бенедикта, но с мажордомом Аригием.

— Где мой брат? — спросил Сергий.

— Бежал, ваше святейшество, — ответил Аригий.

— Бежал?

— Привратник Иво видел, как он выехал из города перед рассветом с дюжиной сопровождающих. Мы думали, что вы знаете. — У Сергия перехватило дыхание. — С ним было одиннадцать сундуков, когда он уезжал.

— Нет! — Сергий хотел возразить, но знал, что это правда. Бенедикт предал его.

Он беспомощен. Придет Лотар, и Сергий ничего, совершенно ничего не сможет сделать, чтобы остановить его.

Снова почувствовав приступ тошноты, он успел склониться с кровати и выплеснул содержимое желудка на пол. Сергий попытался подняться, но не смог. Ноги сковала нестерпимая боль. Селестин и Аригий подбежали к нему, подняли и усадили в кровати. Уткнувшись в подушку, Сергий расплакался как ребенок.

— Побудь с ним, а я в подземелье, — обратился Аригий к Селестину.

Джоанна уставилась на поставленную перед ней еду. В миске лежал маленький высохший кусочек хлеба и несколько серых, странных кусочков мяса, явно тухлых и разъеденных личинками червей. Она не ела уже несколько дней, потому что охранники из-за невнимательности или нарочно еду приносили нерегулярно. Джоанна смотрела на мясо, подавляя голод здравым смыслом. Наконец, она отодвинула миску. Взяв корочку хлеба, Джоанна откусила крошечный кусочек и медленно разжевала его, чтобы хватило надолго.

Давно ли она в этом подземелье… две недели? Три? Джоанна потеряла ощущение времени. От кромешной тьмы она утратила ориентацию. Свечу Джоанна использовала очень экономно, зажигая ее только во время еды или для приготовления снадобий. И все же свеча стала совсем маленькой, ее хватит не более чем на час.

Страшнее темноты было одиночество. Полная тишина стала невыносима. Чтобы не сойти с ума, Джоанна задавала себе умственные задачи, читая наизусть правила Бенедиктинского монастыря, все сто пятьдесят псалмов, и Книгу Деяний. Но эти упражнения, слишком рутинные, уже не занимали ее ума.

Она вспомнила, как великий теолог Боэций, заключенный так же, как она, нашел силы и утешение в молитве. Часами Джоанна стояла на холодном полу темницы, стараясь молиться. Но в душе у нее не было ничего, кроме пустоты. Зерно сомнения, посеянное матерью в детстве, проросло глубоко. Джоанна пыталась искоренить его, подняться до утешительных высот всепрощения, но не могла. Слышал ли ее Бог? Есть ли он вообще? День за днем не было никаких вестей от Сергия, и надежда стала угасать.

Джоанна вздрогнула, услышав металлический звон поднимаемого засова. Дверь широко распахнулась, и в темноту ворвался яркий свет. Прикрыв глаза рукой, Джоанна зажмурилась. На пороге стоял человек.

— Иоанн Англиканец? — неуверенно спросил он в темноту.

Голос казался смутно знакомым.

— Аригий! — У Джоанны закружилась голова, когда она встала и направилась по тухлой воде к папскому мажордому. — Вы от Сергия?

Аригий покачал головой.

— Его святейшество не желает видеть вас.

— Тогда почему?…

— Он очень болен. Вы однажды дали ему лекарство, которое помогло. У вас есть с собой?

— Есть. — Джоанна вынула из сумки пакетик с порошком зимовника. Аригий потянулся за ним, но Джоанна быстро спрятала его.

— Что? — удивился Аригий. — Неужели вы так сильно ненавидите его? Не забывайте, Иоанн Англиканец, что желая вреда избранному Христом священнику, вы обрекаете свою душу на вечные муки.

— Я не питаю к нему ненависти. — Джоанна знала, что Сергий хороший, но слабый человек. И он слишком доверял брату. — Я не дам это снадобье тому, кто несведущ в медицине. Сила его велика, и неверная доза может оказаться смертельной. — Джоанна лукавила: корень не обладал такой силой. Чтобы он причинил вред, нужно принять очень большую дозу. Но в этом она видела шанс освободиться. Она не допустит, чтобы дверь снова захлопнулась. — Кроме того, — добавила Джоанна, — откуда мне знать, та ли у Сергия болезнь, что и прежде? Что бы вылечить его святейшество, я должен осмотреть его. — Аригий колебался. Освободить узника означало нарушить субординацию, прямое неподчинение приказу Папы. Но еще хуже, если Сергий умрет, когда франкский император стоит у ворот города, угрожая Риму.