Мама души не чаяла в своем любимом зяте и даже не догадывалась что он на самом деле из себя представлял.
Я пока не рассказывала ей про его измену и про все, что из этого вытекло. Если она узнает о нашем разводе, то снова начнет хвататься за больное сердце и не дай бог опять загремит в больницу.
Этого нельзя допустить.
Мы просто обязаны провести операцию.
Сопли на кулак мне некогда наматывать. Нужно как можно скорее вернуть машину и довести дело до конца.
Сегодня же поговорю с Глебом. Если он так сильно трясется за свою репутацию, тогда пусть идет мне навстречу.
Иначе информация обо всех его жалких поступках прогремит на всю страну.
– Большое спасибо, что помог! – выходя из джипа, я улыбнулась Матвею.
Он тоже вышел на улицу, достал из багажника коляску, подкатил ее к двери машины и помог маме сесть в нее.
– Если понадобится помощь, обращайся, – ослепил он ровными белыми зубами. – Как только появятся новости по машине, я тебе сразу сообщу.
Спустя три часа
Уложив спать Соню, я вышла из комнаты и, проходя мимо кухни, услышала тихий разговор:
– Где бы моему Матвею найти такую жену, как твоя Юля, – вздохнула тетя Таня, которая пришла к маме на чай. – Хорошая она у тебя. Добрая, отзывчивая.
– Юлька моя уже пристроена, – посмеялась мама. – А Матвей твой, наверное, пока и не готов к новым отношениям.
– До сих пор надеется, что Вика жива, – с досадой проговорила тетя Таня. – Никак ее отпустить не может. Такая любовь была! Готовились к свадьбе, Вика выбирала платье, Матвей занимался организацией банкета, и тут – на тебе! Какой черт их понес в эту Африку?! Да еще и в ночное плавание!
Она снова вздохнула и тихо обронила:
– Жили бы сейчас, да детей воспитывали…
Выйдя на улицу, я села на скамейку и в десятый раз набрала Глебу.
Не ответил.
«Если не хочешь, чтобы вся страна узнала о том, что ты завел любовницу, что украл машину и препятствуешь операции для моей мамы, то…» – писала я в СМС, но тут телефон в руке завибрировал.
– Алло? – ответила я и сразу услышала на заднем плане плач грудного ребенка.
– Если я не беру трубку, значит, я занят! – прогремел Глеб.
– Я звонила предупредить тебя, что если ты не вернешь мне машину, то завтра во всех новостных лентах появится информация о том, как ты обошелся со мной и моей мамой. Я не буду молчать! – заявила решительно. – Вся страна узнает о том, что ты завел любовницу, что угнал мою машину и что мешаешь улететь нам на операцию.
– Юль, чего ты добиваешься? – равнодушно спросил он. – Хорошо, допустим, ты выкинешь в сеть эту информацию, она повисит там пару часов, затем исчезнет. А она точно исчезнет, даже не сомневайся, – подчеркнул Глеб. – А потом появится опровержение всему сказанному и вместе с ним наши с тобой совместные фото. Народ погудит, затем забудет обо всем этом, а я – нет. Я не забуду.
Он не стал угрожать мне по телефону, но было понятно без слов: если я обнародую правду, то он в долгу не останется.
– Советую тебе остыть и принять правильное решение. До операции осталось не так много времени, но твоя мама еще может на нее успеть. Все зависит только от тебя.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась? – спросила я внезапно охрипнув.
– Да.
– И чтобы жила с тобой, делая вид, что ничего не произошло?
– Все верно.
– Какое же ты ничтожество, Стрельцов… – в шоке выдохнула я и, встав со скамейки, запустила пальцы в волосы.
– Думай, Юль, думай. А про всякие публикации лучше забудь. Не усугубляй ситуацию. Помни, что у тебя нет никого кроме матери-инвалида и помочь тебе тоже некому.
– Верни машину! – Я отчаянно всхлипнула и поджала губы. – Я должна ее продать и оплатить опера…
Глеб, недослушав, скинул вызов, а я вздрогнула от голоса за спиной.
Повернувшись к забору, устремила испуганный взгляд на Матвея.
– Прости, я шел за матерью и случайно стал свидетелем твоего разговора.
В этот момент я не могла говорить.
Все внутренности завязались в тугие узлы, в горле встал ком.
– Тварь твой муж! – злобно выплюнул Матвей, и, подойдя ко мне, глубоко вздохнул. – Когда операция и сколько на нее нужно денег?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 6. Она вот-вот вернется
Глеб
Неделю спустя
– Глеб, подержи его! – из последних сил простонала Илона и, подав мне ребенка, запустила пальцы в светлые волосы, торчавшие в разные стороны.
Она поджала губы, скривила лицо и из ее глаз вырвались слезы.
– Я больше не могу так! Я очень устала! – пропищала она и отчаянно всхлипнула. – Почему мы не можем нанять ему няню? Разве ты не видишь на кого я стала похожа? Разве не понимаешь, что у меня нет ни одной свободной минуты?!
Она всплеснула руками и, посмотрев на плачущего Богдана, крикнула:
– Мне даже некогда душ принять, ясно?! Он постоянно кричит! Ему без конца что-то нужно!
– Конечно, он плачет! – рявкнул я, быстро качая на руках сына. – Какой ребенок будет спокоен, если его мать нервничает?! Это не кукла! Он хочет есть, пить! Он ходит в туалет, у него может болеть живот!
– И как я должна понимать, что именно ему сейчас нужно? – съязвила Илона. – Из-за чего он сейчас ноет? Я только что его покормила, подгузник поменяла, кремом намазала! Что ему еще нужно?
Она уколола меня взглядом и сжала губы.
– Вот я и прошу тебя нанять няню с медицинским образованием, чтобы подсказывала мне! Чтобы помогала! Иначе я скоро с ума сойду!
– Мы уже обсуждали этот вопрос! – прорычал я, начиная нервничать из-за непрерывного крика ребенка.
– Я помню, что ты не доверяешь няням, но тогда будь добр сутками напролет находиться с нами! Помогай мне сам! Отпускай меня по делам, укладывай его ночами, купай его! Почему все это на мне одной?
Я всегда был категорически против нянь и своего мнения не поменяю.
Сам все детство сидел дома с няньками. До сих пор помню, как одна из них била меня по губам, когда отказывался есть, другая ― щедро отвешивала подзатыльники, когда неправильно решал примеры.
Да, сейчас другие времена, согласен. Можно понатыкать по всему дому камеры и следить за происходящим. Один мой приятель так и сделал. Установил дома камеры, нашел няню с отличными рекомендациями, и в первый же ее рабочий день летел с работы домой с одним желанием: вышвырнуть ее из своего дома и не подпускать к сыну на пушечный выстрел.
Эта хваленая няня оставила на диване их пятимесячного сына и ушла на лоджию трепаться по телефону. Опомнилась, что в комнате без присмотра ребенок только в тот момент, когда он упал с дивана и поднял рев.
Знаю еще пару случаев с этими нянями, поэтому решительно придерживаюсь своего мнения: никто кроме родной матери не будет тщательно следить за ребенком.
Илона все равно дома сидит, зачем нужна какая-то няня?
– Юля тоже все время была одна с ребенком, и ничего – справлялась! ― кое-как успокоив сына, сказал я.
– Ты всю жизнь будешь ставить в пример свою Юлю? ― огрызнулась Илона и размазала по лицу крем.
Затем повернулась спиной к зеркалу и сощурила светлые глаза.
– Помнишь, как ты мне говорил, что у тебя к ней остыли чувства, и уверял, что ваша семья держится только из-за ребенка?
Я и правда так говорил, когда Илона узнала, что у меня есть жена и дочь. Она сразу дала мне от ворот поворот.
– Встречаться с женатыми мужчинами для меня – табу! – отрезала она. – Я знаю для чего мужчинам нужны любовницы: приедете раз в неделю, чтобы вас обласкали, а потом вернетесь в теплую постельку к своим женам и обнимете детишек. Я не собираюсь всю жизнь быть для кого-то на втором плане, – решительно заявила она. – Я хочу создать семью!
Я мог бы позволить себе любую другую девушку. Без вот этого всего пафоса: «Я не такая, я другая».
Но… Илона меня зацепила не на шутку.
Красивая, стройная, двадцатитрехлетняя блондинка была однозначно в моем вкусе. Помню, как впервые увидел ее на ресепшене своего московского отеля. Как она ослепила меня улыбкой, от которой на ее щеках выступили соблазнительные ямочки, и как искрились ее ясные глаза.