Читать интересную книгу Голод - Сергей Москвин

— Хватит спорить! — вмешался в разговор Максим. — Какая разница, кто на нас напал: кит или злой дух? Чтобы помочь Павлу, нужно скорее вернуться на Заставу.

С этим согласились все.

— На весла, живо! — скомандовал Седой.

Макс занял место Пашки, но не успел сделать ни одного гребка, как налетевший порыв ветра окутал все вокруг облаком плотного, совершенно непроглядного тумана. И сразу лодка заходила ходуном под ударами беспорядочно накатывающих волн.

— Поздно. Нга уже здесь, — обреченно пробормотал Ванойта.

Его закутанная в меховую накидку фигурка едва различалась на носу лодки. Но вот голос! Голос старика донесся откуда-то сверху.

Глава 3

НЕЗНАКОМЫЙ БЕРЕГ

Налетающие волны то и дело перехлестывали через борт, и гребцам приходилось беспрестанно вычерпывать заливающую лодку воду. Угрожающе трещала мачта, а ходящий ходуном румпель норовил выскользнуть из мокрых рук. Титаническими усилиями Седому пока удавалось удерживать взятый курс, но он чувствовал, что и его силы, и запас прочности лодочных снастей на исходе. Если в ближайшее время не укрыться от шторма в тихой бухте, волны разобьют или зальют лодку, и вся команда пойдет на дно вместе с таким трудом доставшейся добычей. По всем расчетам Седого, они уже давно должны были добраться до берега, но за пеленой водяных брызг он видел только море. Море и бесконечные ряды вздымающихся волн.

Сидящий впереди Максим обернулся к кормщику и что-то прокричал. Сквозь свист ветра Седой не разобрал слов, но понять, о чем тот хотел спросить, было нетрудно — беспокоится за своего друга.

Павел еще был жив, но Седой подозревал, что это ненадолго. С каждым часом парню становилось все хуже. Он уже не разговаривал, а только бредил с закрытыми глазами. К тому же от беспрестанной болтанки его тело сползло со скамьи в плещущуюся на дне лодки воду. Чтобы втащить его обратно, пришлось бы отпустить румпель, а кормщик боялся это сделать. Павлу мог бы помочь Ванойта — у него единственного из всей команды не было конкретного занятия. Но едва налетел шторм, старик скрючился на носу лодки и так с тех пор ни разу не пошевелился. Небось бормочет северным ненецким духам свои бесполезные заклинания.

Седой хмуро взглянул в спину старого ненца, а когда отвел взгляд в сторону, застыл от изумления и страха. В первый миг бывалому кормщику даже показалось, что он неведомым путем перенесся в преисподнюю ненецкого бога Нга, потому что, откуда ни возьмись, перед лодкой выросла железная громада огромного корабля, явно покинутого командой.

По лодке прокатился невольный возглас. Бросив весла и черпаки, гребцы показывали на стальную махину руками. Значит, это не галлюцинация, и корабль существует в реальности. Но как он столько времени продержался на плаву? Однако приглядевшись внимательнее, Седой понял, что судно не движется. Ошибочное впечатление создавали волны, прокатывающиеся вдоль ржавого борта. Да и палуба с потемневшими от времени корабельными надстройками, облепленными то ли мхом, то ли еще каким-то волокнистым мочалом, лишь на пару метров возвышалась над поверхностью воды. Похоже, корабль прочно сидит на мели, а это значит, что… берег рядом!

— Все на весла! — перекрывая шум ветра, закричал Седой.

Его энергия передалась гребцам. Или парни тоже почувствовали близость долгожданной земли, близость спасения. Две пары весел вспенили морскую воду. Забыв про усталость, Седой намертво вцепился в руль и принялся командовать, задавая ритм. Подгоняемая гребцами лодка обогнула застрявшее судно и сразу оказалась на спокойной воде. Нет, волны здесь по-прежнему ходили ходуном, но уже не перехлестывали через борт. И даже рев бури с подветренной стороны корабля звучал не так угрожающе. А главное — впереди прямо по курсу виднелись поднимающиеся из воды скалы с башней берегового маяка, а за ними — покосившийся и едва различимый за пеленой водяных брызг и носящейся в воздухе снежной крупы судовой причал.

— Земля! Берег! Спасены! — радостно закричали все.

Все, кроме старика Ванойты.

Большей частью от причала остались одни заржавевшие стальные сваи, криво торчащие из воды. Настил железобетонного покрытия не выдержал кислотных дождей, ливших в первые годы после разразившейся ядерной катастрофы, и суровых арктических зим, растрескался и обвалился, а волны унесли обломки расколовшихся бетонных плит в открытое море. Но Седой сумел подвести охотничью плоскодонку к самому берегу, и зверобои общими усилиями вытащили на прибрежные камни сначала тушу добытого моржа, а затем и саму лодку.

Приходилось спешить — короткий северный день подходил к концу. Молодые парни понимали, что борются за собственную жизнь, поэтому старались изо всех сил. На этот раз даже Ванойта не остался в стороне. Правда, от тщедушного старика оказалось мало пользы, и основная нагрузка вновь легла на гребцов и старого кормщика.

За работой Седой даже не заметил, как наступила ночь. Шумящее в нескольких шагах море и уходящий в неизвестность каменистый берег поглотила кромешная мгла. Кто-то из молодых попытался зажечь факел, но намокший трут никак не хотел загораться, и парень только зря щелкал кресалом. А ведь одного факела мало. Чтобы согреться или хотя бы просушить одежду, надо развести настоящий костер. Да и от непогоды нужно где-то укрыться. На открытом месте в мокрой одежде они и до утра не протянут на таком ветру.

Лучше всего разводить огонь получалось у Максима, но тот почему-то не спешил прийти на помощь. Седой поискал глазами зверобоя. Макс сидел на коленях возле Павла, которого собственноручно вынес из лодки. Похоже, кроме состояния раненого друга, его больше ничего не интересовало.

— Макс, надо развести огонь. И найти место для ночлега.

Парень не пошевелился. Похоже, он даже не услышал, что к нему обращаются.

Седой почувствовал раздражение. Ясно, что Пашке конец. Сколько он еще протянет: час или больше, уже не имеет значения. А вот если не позаботиться об остальных, погибнут все!

— Макс! — повысил голос Седой. Зверобой нехотя поднял голову. — Займись огнем, а…

Он не договорил. Ночную тьму расколола ослепительная вспышка молнии, за которой последовал оглушительный удар грома. Седой даже присел от неожиданности, а двое гребцов и вовсе в ужасе шарахнулись в стороны. Северные грозы вообще большая редкость, а уж в конце лета — особенно. Седой не помнил ни одного подобного случая за все время своих арктических наблюдений. Неудивительно, что парни так отреагировали.

— Что это было? — испуганно пробормотал один из них.

— Нга, — обреченно пробормотал Ванойта и, закрыв глаза, затянул своим писклявым голосом какую-то заунывную ненецкую песню.

В другой раз Седой непременно бы дал резкую отповедь языческим бредням старика и поставил его на место. Но не сейчас. В напугавшей молодых охотников вспышке было что-то противоестественное. И хотя она длилась лишь мгновение, бывшему полярнику показалось, что молния ударила не в землю, а наоборот — из земли в небо. Но и это не имело значения, потому что полыхнувшая молния отчетливо высветила на берегу вход в пещеру или, скорее, прямоугольный лаз, прорубленный в скале.

— За мной! — обрадовано скомандовал Седой. — Здесь есть укрытие. И растормошите старика, пока он не заснул от своего пения.

К кормщику вновь вернулось хорошее настроение. А внутренний голос подсказывал, что они найдут в обнаруженной пещере не только укрытие от ледяного ветра, но и топливо для костра.

* * *

Свод таинственной пещеры, которую Седой назвал незнакомым Максиму словом «штольня», подпирали деревянные сваи. Похожие на них деревянные болванки, только гораздо короче, лежали и на дне пещеры. К ним крепились узкие металлические полозья, протянувшиеся от наружного отверстия пещеры в глубину казавшегося бесконечным темного хода. На Заставе по таким полозьям спускали на воду и вытаскивали на берег охотничьи лодки, а вот для чего они потребовались в скальной пещере, начинающейся почти в полутысяче шагов от воды, было совершенно непонятно. Никогда в жизни Макс еще не видел сразу столько дерева — видно, люди до войны не экономили на древесине.

Седой отобрал несколько покосившихся свай, которые затем разрубили на дрова, и вскоре в пещере запылал костер. Огонь по собственной инициативе развел Ванойта, но, похоже, старик все еще был не в себе, потому что сделав это, принялся неистово бормотать какие-то заклинания, чем окончательно вывел из себя Седого, и тот отогнал его от огня. Со стороны это выглядело довольно грубо, но Ванойта не обиделся на кормщика, послушно отошел прочь и расположился у входа в пещеру. Хотя, как показалось Максиму, так и не прекратил своего занятия. Сам Макс слишком устал, чтобы вслушиваться в бессвязное бормотание старого ненца, да и состояние друга волновало его гораздо больше.