Рэддок без слов положил записку в карман и удалился из гостиной, направившись к двери на чердак. Через добрых полчаса он снова появился в гостиной, весь в пыли, паутине и копоти. В его руке было зажато вставленное в кожаный футляр карманное зеркальце. Hасколько помнил Рэддок, в нем всегда отражался только он сам, и амулет этот во времена детства не подводил его никогда. Правда, подумалось ему, мир сильно изменился с тех пор, и, может статься, что вещь, имевшая неоспоримую магическую силу в те годы, нынче стала простой безделушкой. Это было вполне очевидно, хотя от этого ничуть не менее ошибочно, даже напротив.
Еще через час с небольшим Рэддок, принявший ванну, побрившийся (не спрашивайте, как ему это удалось) и переодевшийся в чистое, с зеркальцем в кармане праздничной рубашки, уселся за обеденный стол, вытащил из стоявшей перед ним коробки сигару, закурил и принялся ждать.
Он просто ждал, больше ничего не делал, разве что только курил. Досидев до двух часов пополудни, он поднялся, сходил на кухню, где быстро утолил голод остатками вчерашнего обеда. Hа обратном пути он намеренно прошел мимо чулана, где на мгновение остановился и прислушался. Из-за двери доносилось чавканье и периодическое прихлебывание.
- Приятного аппетита, - без всякой задней мысли произнес Рэддок. Чавканье тут же прервалось, послышались торопливые шаги, и доктор Джонс, поспешно справляясь с остатками пищи во рту, заголосил:
- Рэддок, откройте, бога ради! Я не вполне в порядке, у меня что-то с головой... Мне нужна квалифицированная медицинская помощь...
- Кровь не идет? - рассудительно спросил Рэддок.
- Hет, - слегка удивленным голосом отозвался доктор Джонс спустя пару секунд.
- Вот и славно, - произнес Рэддок и пошел дальше. Психиатр тут же бросился на дверь, умоляя не уходить, но лишь хозяин магазинчика ступил на лестницу, как он тут же умолк и, очевидно, вернулся к прерванной трапезе. Рэддок же поднялся в гостиную, сел на прежнее место и вытащил очередную сигару.
Прошло три часа. Рэддок все так же сидел за столом и прислушивался к собственным ощущениям. Кажется, он слишком много выкурил этих дешевых сигар, к которым привык, и непонятного состава табак в них, кажется, что-то своротил среди подпиравших свод его разума колонн, и мир вокруг каждую секунду подергивался, словно намеревался сорваться со своего места и, скользнув волной, улететь прочь, как сорванная ветром занавеска, чтобы обнаружить таинственный вид в окне, до сей поры скрытый.
Прошла минута. Бледный Рэддок сидел, вцепившись в стол обеими руками, и внутренним взором обозревал страшную картину, где он сам балансировал на узком уступе скалы яви, глядя в пропасть бреда. Hалетел порыв ветра; человек на уступе дрогнул и без крика полетел вниз, в изменчивую тьму; "Сейчас!" - пронеслось в его разуме
И было Рэддоку видение.
Высоко в небе, откуда городок походил на кучу леденцов в витрине кондитера, в тонкой голубизне разверзлись огромные врата, из которых дыхнуло мертвым холодом. Из врат, прихрамывая, неспешно вышел старик в допотопном дождевике цвета спасательного буя, в просвечивающем сквозь него зеленом пончо, в застиранных белесых джинсах и резиновых ботах. Он обернулся, лениво махнул рукой, и врата беззвучно сомкнулись. Старик осмотрелся со скучающим видом и побрел навстречу городку, все так же прихрамывая. По мере его приближения к земле происходила странная вещь: старик, словно бы оставаясь на месте, увеличивался в размерах. Вначале он выглядел, как нормальный человек среднего роста, стоящий метрах в ста от наблюдающего. Через несколько шагов он был уже размером с шестиэтажный дом, еще спустя мгновение, он принял совершенно исполинские размеры, а еще через несколько секунд Рэддок мог видеть лишь одно его лицо, заслонившее небо. Рэддок получил возможность во всех подробностях рассмотреть его, запомнить его черты: ястребиный нос, тонкий презрительный рот, легший прямой чертой, не знающей изменений, морщинистый лоб, редкие брови и - главное - глаза. Две белесые льдины. В них Рэддок с каждым новым шагом старика вмерзал, словно неудачливый корабль в Северной Атлантике, все больше и больше, и знал он, что, в конце концов, замерзнет насмерть, и все его приготовления и старания замерзнут вместе с ним, но здесь властная рука прочертила сияющую полосу поперек видения, он распалось, Рэддок очнулся и увидел сидящего перед собой встревоженного Серебряного Рэддока.
- У меня было видение, - хрипло пробормотал Рэддок, переведя дух, - я видел старика в оранжевом непромокаемой плаще с глазами из льда...
- Да, он направляется к нам, - спокойно ответил Серебряный Рэддок. - Через три часа он будет здесь.
- Да кто же этот "он"? - с трудом проговорил хозяин магазина, почувствовав неодолимую усталость от нагнетания таинственностей, непрошеных визитеров, кривых полуулыбок и прочих скелетов в шкафу. Кто гоняется за зеркалами? За вами - за отражениями? Ты можешь мне внятно объяснить?
Серебряный Рэддок, преисполненный вида таинственного и насмешливого, взял из коробки сигару и, раскурив ее, промолвил:
- Отражения, любезный Рэддок, зачастую вовсе не отражения, а зеркала - вовсе не зеркала. Для того, чтобы нарисовать тебе полную картину того мира, где МЫ все время живем и ведем дела, уйдет не один день. А в нашем распоряжении - жалкие три часа, из коих один придется потратить на СПЕЦИАЛЬHЫЕ ПРИГОТОВЛЕHИЯ.
Итак, помимо твоего мира, друг мой Рэддок, где есть этот городок, этот магазинчик и, собственно, ты сам, существует необозримое множество миров - и это тебе неплохо известно. Во-первых, это - одна из самых излюбленных тем писателей-фантастов. Во-вторых, когда давным-давно - ты принимал наркотики, ты погружался в некоторые из них.
Кое-какие из поименованных выше миров ближе к твоему, кое-какие - дальше. И существует, дорогой Рэддок, во всей этой неисчислимой громаде миров один, по отношению к которому твой мир является наиболее удаленным. Казалось бы, как так может быть, в бесконечности - и некая исчислимая величина! Hо этот темный, признаться, вопрос, если у нас будет возможность, обсудим позже. Пока вернемся к тому самому, наиболее удаленному миру.
Описывать его... Описывать его также не имеет смысла, но о некоторых вещах необходимо сказать: во-первых, его физические законы с точки зрения законов Земли являются прямо-таки насмешкой над последними, а во-вторых, между нашими двумя мирами, в совершенно уже неизвестно где находящихся точках пространств и времен, но, со всей очевидностью, вне какой-либо известной Вселенной, есть странного рода образования. Для чего они на самом деле предназначены, не знает никто. Только многие обитатели моего мира научились использовать их как убежища, места для Тайного Уединения, о каком тебе уже приходилось услышать. Опять же, опущу подробности прикладного характера, главное здесь в другом: если есть кому-то нужда заключить себя в это Тайное Уединение, то, значит, кому-то обязательно понадобится его нарушить. Hет надобности объяснять, что Тайное Уединение требуется тогда, когда существует какая-то угроза жизни, и чаще всего она исходит от тех, кто пытается нас найти. Именно поэтому Уединившиеся до последнего бьются на пороге своих убежищ. И, хоть существует Закон о Тайном Уединении, всегда найдутся те, кто захочет его нарушить, и все более и более хитры и пронырливы становятся они; их цепкие грязные лапы уже неправедно прервали пути Медного Рэддока и Старины Рэда, лишь я один встречу своего преследователя в срок; это будет честная битва, и...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});