Читать интересную книгу Сеятель бурь - Владимир Свержин

– Да, случилось небольшое недоразумение. Но это сущие пустяки, мои семейные дрязги не должны вас тревожить. Я намерен приобрести экипаж нынче же. Полагаю, в здешнем захолустье найдётся что-нибудь пристойное, чтобы скромно доехать до столицы. Кстати, если желаете, мы вполне могли бы отправиться в столицу вместе. Хорошая беседа съедает дорогу, как говорят у нас в Богемии, а я с великой радостью попрактиковался бы во французском языке.

– О нет, благодарю вас, мсье, не утруждайте себя, ваш французский и без того хорош. – Черноусый собеседник наклонил голову тем неподражаемым образом, которым вышколенные адъютанты встречают приветствие командующего. – Пожалуй, мы с женой…

Дверь трактира отворилась, и в залу, внося с собой капли моросящего дождя, один за другим втиснулись шесть человек в серых промокших плащах. Каскеты на головах, высокие сапоги и ружья с примкнутыми штыками не давали усомниться в роде деятельности новых посетителей фройляйн Ульрики. Вслед за стрелками вошел седоватый капрал с роскошными бакенбардами, держа под руку хозяйку заведения и по-кавалерийски придерживая волочащуюся по земле саблю в железных ножнах.

– Капитан, готовь билеты, компостер прибыл! — встрепенулся Лис. – Если я ничего не путаю, то щас эти фраера начнут трусить чемоданы и проверять справки от врача. Страна вроде как почти в состоянии войны: француз на порог, а двери нараспашку.

– Полагаю, к нам проверка не относится. Мы как-никак подданные его величества императора Австрии, — заверил его я.

– К нам – да, а парижан заметут за милые веники. У них готическим шрифтом на лбу написано, что они нелегалы и мечтают отлистать служивым наличных на заказ тёмных лорнетов. — Сергей покосился на побледневшую негоциантку. – А с поломанной телегой им просто дрова. Уехать они не могут, а здесь торчать – никакого бабла не хватит. Можно, конечно, отдать бонапартистов на съедение местным койотам. Но, чур, я против! Такие диковины ходячие и самим пригодятся. Давай, Капитан, не гужуйся, задави пехоту массой. Шо здесь понтуется какая-то добровольческая народная дружина, когда ты, цельный полковник местной армии, проводишь на глазах у всех и под носом у противника головоломную операцию в тайных интересах Генерального штаба? Зря, что ли, наши спецы тебе в поте лица залепухи вырисовывали?! Не посрамим отечества! Качаем на полную катушку!

– Потрудитесь предъявить документы, господа, – оставляя пухлую ручку фройляйн Ульрики, нахмурил брови капрал.

– Но в чем дело? – Мсье Рене вскочил с места. – Мы никому не причинили вреда. Я почтенный человек и направляюсь в Вену по коммерческим делам! Я не позволю…

– Согласно указу полицай-президента, я обязан досмотреть и проверить документы и багаж всякого, кто прибывает в наш город. В случае отказа, – не вдаваясь в пререкания, пробасил матерый служака, – мне велено взять нарушителей порядка под стражу и препроводить, заковав в железо, для разбирательства…

– Полагаю, господин капрал, в столь жестоких действиях нет абсолютно никакой надобности, – лениво макая мясо в острый соус, проговорил я.

– А вы, собственно говоря, кто таков будете? – нахмурился суровый начальник патруля, окидывая бдительным взглядом незваных заступников.

– Я?! – Тучи, с полуночи висевшие над округой, картинно сошлись на моём челе, и в воздухе ощутимо запахло грозой. – Кто я такой?!!

Этот вопрос для расторопного секретаря звучал точно команда «Вперед!».

– Шо за дела, граф! Куда мы попали? Я не узнаю родное отечество, а оно не узнаёт нас! Пока мы спали, здесь все на фиг подменили! Это уже шо, не империя и, подавно, не Священно Римская?! Подымите мне веки, я не вижу здесь германского народа ни на полпфеннига! Капрал, перестаньте жевать объедки своей бороды и слушайте сюда! Вернее, смотрите, если умеете читать.

Бумаги, скрепленные весомыми печатями, начали выпархивать из секретарской папки моего друга, точно цветные платочки из кулака фокусника:

– Вот любуйтесь: подорожная, офицерский патент, заемные письма банка Ротшильда… Ну, это вам неинтересно, это приятельская записка от эрц-герцога…

Мой офицерский патент перекочевал в короткопалые ладони городского стражника, и его бакенбарды опали, точно осенняя листва под первым снегом:

– С-с-с вашего позволения, полковник богемских стрелков принцессы Александры граф Вальтер Турн фон Цеверш?!

– Он самый, – высокомерно кинул я.

– Собственной персоной, – подтвердил Лис. – Любимый племянник фельдмаршала Коловрата и достойный сын своего отца. Чье имя не требует огласки, потому как у всех на ушах и, буквально, воочию. Ну а я, стало быть, управляющий, а это его кондитер с женой-модисткой. Так шо вы их уж лучше не трогайте. Себе дороже. Потому как, ежели граф в минуты грусти полный жбан суфле с бланманже не съест, он тут же приходит в ярость, и тогда начинается такое!… Трижды пришлось императорское помилование испрашивать. Весь в отца, губернатора!

– Но вы… – начал было старый вояка, в недоумении глядя на Ульрику.

– Она хозяйка этой гостиницы, – не замедлил пояснить Лис. – Если хотите, я могу присягнуть об этом на Библии, строевом уставе или уж что там у вас является священной книгой. А у нас коляска по дороге сломалась. Так что мы с его сиятельством на коней пересели, а они холодные, голодные, в смысле, не кони, а совсем напротив, только ночью притащились. Что тут непонятного, капрал? Что тебя гложет? Ты, браток, лучше мозгами не парься, скажи, где у вас можно приличную карету прикупить. Мы, ты ж понимаешь, в долгу не останемся.

– Но… – Капрал покосился на своих подчиненных, топтавшихся в зале в ожидании начальственных распоряжений.

– А вы шо стали?! – возмущенно набросился на стражников секретарь нашей светлости. – А ну марш на кухню сосиски хряцать! Ульрика, радость моя, ты угостишь этих смелых воинов своими замечательными сосисками?

К полудню небо над Холлабруном начало синеть, и уже через два часа от асфальтово-серых туч, едва не касавшихся высоких каскетов городской стражи, не осталось следа. Найденный в каретном сарае этого славного городка экипаж не слишком отвечал требованиям, которые существуют в отношении карет, въезжающих в императорский двор. Однако добраться до Вены, не вызывая нездорового интереса у встречных, в нем было можно, без всякого сомнения, и даже с некоторым комфортом. Пехотный майор, исполняющий в Ходдабруне обязанности коменданта, услышав о прибытии высокого гостя, вызвался проводить нас до границ своего округа. Сам того не подозревая, ревностный служака оказался тем последним козырем, который заставил «кондитера» с женой продолжать свой путь в нашей компании.

Миль двадцать майор, а с ним десяток драгун сопровождали экипаж фельдмаршалова племянника. Лишь после того, заверив в преданности и готовности к услугам, комендант церемонно откланялся, намекая, что ежели при случае замолвлю о нем словечко дяде, то он не заставит обвинять себя в неблагодарности. Я обещал оказать ему протекцию, не слишком, впрочем, желая встречаться с собственными «близкими родственниками».

Совместная поездка предрасполагает к легкой беседе, и потому, с улыбкой выслушав слова благодарности, я лишь отмахнулся:

– Ерунда! Дай этим солдафонам волю – они перегородят рогатками все дороги и будут требовать по кроне за каждый вздох.

– Но мсье, если не ошибаюсь, вы и сами военный, – кокетливо глядя из-под длинных ресниц, улыбнулась Сюзон.

– Вы абсолютно правы, мадам, я полковник богемских стрелков. Впрочем, это скорее дань традиции, – наклонил голову я. – Мы, Турны, перебрались в Богемию из Италии еще в XII веке и с тех пор в каждом поколении даем отечеству военачальников или просто храбрых офицеров. Но в мирное время у меня нет нужды состоять при армии. Согласитесь, вся эта муштра, оружейные экзерсисы – недостойное времяпрепровождение для воспитанного человека.

В голове послышался восхищенный голос Лиса:

– Капитан, где мой диктофон?! Послушал бы ты, шо сей час метёшь! «Ах, эти провонявшие потом мундиры! Ах, эти штыки – об них можно уколоться! Ффи-и-и!» – шарман, блин!

– Лис, мне кажется, вельможа при эполетах и связях для этой странной парочки куда более желанное знакомство, чем напыщенный богемский полковник.

– Что же, по-твоему, в них такого странного? — поинтересовался Сергей, скорее для того, чтобы уточнить свои наблюдения.

– Ну, что они не те, за кого себя выдают, – это ясно как божий день. Однако существует ли в мире хоть один негоциант, который бы направился в чужую страну, не имея соответствующих бумаг? Опять же – ландо. Это открытая коляска для прогулок в Булонском парке, никак не предназначенная для столь дальних поездок.

Между тем мои слова, брошенные с брезгливой гримасой привыкшего к роскоши дармоеда, имели немалый успех у французской прелестницы. Она поспешила томно взмахнуть ресницами и одарить меня обворожительной улыбкой, после которой не предпринять шагов по сближению было бы дерзостным непочтением к прекрасной даме.