Читать интересную книгу Белый шаман (СИ) - Лифановский Дмитрий

А вообще, Империя, довольно-таки любопытное образование. Нечто фантастическое, превосходящее самые смелые земные гипотезы. Бесчисленное количество миров разбросанных на просторах ненаблюдаемой Вселенной. Какие-то из них абсолютно идентичны, лишь сдвинуты во времени относительно друг друга, а какие-то, построенные на совершенно иных физических законах, не только не пригодны для существования человека, но и чаще всего даже недоступны его пониманию.

Как же мне хочется оказаться там, окунуться в разнообразие миров, народов, культур и цивилизаций. Причем желают этого обе моих ипостаси. Строганов мечтает вернуться домой, а меня распирает от любопытства. Ведь все, что он узнал и воспринял во время слияния сознаний, превосходит прочитанное на Земле в самых смелых фантастических романах, до которых Дмитрий Никитич был охоч. К сожалению, путь в Империю был заказан. Портальная разрушена полностью и восстановить ее невозможно. Впрочем, как и 86% всей инфраструктуры. Все–таки почти шесть тысяч лет срок даже для имперских технологий. Одна надежда, что за пределами Центра меня ждет технологически равный или превосходящий Империю мир. Но это предстоит выяснить позже. Да и маловероятно. Высокоразвитая цивилизация уже обнаружила бы у себя под боком посторонний артефакт, коим по факту является Центр.

Потихоньку погружаюсь в музыку. Глубже и глубже. Вдох, выдох, вдох, выдох. Вселенная — это я, я — это Вселенная. Я стою на берегу ночной реки, лунная дорожка мерцает передо мной, упираясь в темную полоску противоположного берега. Вдох, выдох, вдох, выдох. Делаю шаг, другой. Лунный свет держит меня на поверхности воды. Шагаю вперед, не останавливаясь. Клубы молочно-белого тумана оплетают мои ноги, поднимаясь все выше и выше. Уже не видно лунных бликов на воде, лишь белесое марево. Слышу всплески воды. Навстречу кто-то идет. Мы встречаемся на середине реки, Я Строганов и Я Уколов.

Смотрим в глаза друг друга. Я вижу то же самое, что и он, внимательно вглядываясь. Яркие переплетения энергоканалов пульсируют, переливаясь изумрудными волнами, и разбиваются о фиолетовую кляксу в голове. Та самая опухоль. Медкапсула только купировала ее. Решение о лечении, за исключением экстренных случаев, несущих непосредственную угрозу жизни, должен принимать человек. В моем случае, как ни странно, такой угрозы не было. Ничего, опухоль не самое главное, с ней можно разобраться позже.

— Ты знаешь что делать? — обращаюсь к Я Уколову. Он молча кивает. Мы замираем, вглядываясь друг в друга. Сознания пытаются слиться. Сопротивляемся. Сейчас нас должно быть двое. Но как же тяжело. Видимо процесс слияния стал необратимым. Интересно, кто из нас получится, в конце концов?

— Нашел! — подает голос Я Уколов.

Теперь и я вижу и чувствую, нечто чужое, не присущее нам. Ах, ты же старый хрыч! И что тут у нас? Вот поганец! Какая хитрая закладка. Значит, я должен был убить Императора. Из чувства мести. А там Комитет спасения Империи со старым Лейонхуфвудом во главе, коронация. И моя личная преданность другу отца и спасителю. И ведь сработало бы, если бы не двойное сознание. Все завязано на мои собственные мотивы. Долг перед Империей, благодарность за предоставленный второй шанс, честолюбие. Да и желание отомстить присутствует. Все учел, сволочь. Не зря, герцог почти семь десятков лет руководил разведкой Империи. Профессионал. Уважаю.

Но абсолютно все не просчитаешь. Модуль не сработал, как надо. А потом и Император вышел на заговор. Старому лису пришлось спешно бежать, но и тут его достали агенты Карл-Миня. Вопрос только в том, почему он сам не воспользовался технологией перерождения? Ведь мог вместо моего сознания, подселить реципиенту свое. Или не мог? Не захотел? Теперь я этого уже не узнаю. Но что же делать с закладкой? Надо убирать. Однозначно! Даже гипотетически не хочу допускать, что действую не по своей воле. Только вот невероятно сильно подселенная ментальная программа вплетена в личность графа Строганова. Сколько останется от него после чистки? Плевать! Граф давным-давно умер. В любом случае то, что получится после слияния уже не будет тем самым Дмитрием Евгеньевичем Строгановым, графом Т’Лин, виконтом Новой Сибири.

— Ты знаешь, что делать, — это уже не вопрос, это приказ.

— Ты уверен?

Жалеет? Меня жалеет какой-то простолюдин! Впрочем, какой он теперь простолюдин⁈ Да и нет у меня сословного снобизма. Это маска. От страха. Да, я боюсь! Не смерти. Я воин, а значит, всегда готов встретиться с Хель. Но я до одури боюсь потерять себя. И остаток жизни бродить слюнявым идиотом по полуразрушенным коридорам Центра. А вот Уколов спокоен. Хотя знает, что и ему откатом достанется. Именно это его спокойствие и придало мне решимости.

— Давай, не тяни!

Чувствую, как мерцающая изумрудным, рука погружается мне в голову и начинает вытягивать мутные полупрозрачные нити, заплетшие мозг. И с удивлением наблюдаю, что вместе с нитями из головы Уколова вытягивается фиолетовая опухоль. Вижу искаженную болью гримасу на месте лица тезки, а потом боль достает и меня. Такая привычная и такая ненавистная.

* * *

Ни Строганов, ни Уколов не были людьми религиозными. И Богов или Бога поминали, как принято говорить, лишь всуе. Но то, что случилось с ними никак иначе, как божественным провидением или вмешательством какой-то другой высшей силы, объяснить нельзя. Да я и не пытался. Я даже не пытался понять, кем я теперь стал. Просто приняв тот факт, что обладаю памятью, способностями и навыками двух абсолютно разных людей.

Правда, с навыками я, пожалуй, погорячился. Тело не слушалось, порой выдавая без моего на то желания, какие-то судорожные непредсказуемые коленца. Да и насчет пси–способностей все совсем не понятно. Я просто боюсь их использовать, пока полностью не освоился с изменениями, произошедшими со мной. Самым правильным в моей ситуации было лечь в медкапсулу.

Но тут тоже есть огромное «но». Я не знаю, на какие действия она запрограммирована. Вдруг после лечения я выберусь оттуда с очередной закладкой? Вполне возможно, что эти страхи беспочвенны. А если нет? Я не хочу рисковать. Сейчас я не доверяю даже Искину Центра. Кто знает, какие императивы прописал в него старый лис. Вот и получается, что рассчитывать я могу только на себя. И даже это не самое хреновое. Я в этих развалинах замурован.

То ли беспощадное время поработало, то ли это последствия боев между сторонниками Императора и мятежниками, но, фактически, в рабочем состоянии остались только аппаратная с отсеком, в котором расположен мозг центрального искина. Медицинская секция с двумя медкапсулами и медицинским искином. Энерго-распределительный узел, с чудом функционирующими двумя каналами из почти трех сотен, ведущих к мантии земли, откуда и получает энергию все оборудование Центра. Кабинет директора, судя по развешанному на стенах огневому и белому оружию с гербом с головой льва, ставший личными апартаментами герцога. Да полтора десятка сервисных дроидов, следящих здесь за порядком и поддерживающих оборудование и прочую утварь в рабочем состоянии.

И все. Дальше разрушенные, заваленные породой коридоры, через которые мне как-то предстоит пробиться наружу. Попробовал пролезть через вентиляционные каналы. Не тут-то было. Узкие, зараза! Ерунда! Главное, есть вода и пищевые рационы из НЗ аппаратной и медицинской секции. Этих закаменелых отвратительного цвета давным-давно просроченных плиток, но пока еще съедобных (проверено), хоть и требующих перед употреблением многочасового вымачивания в воде, по всем самым оптимистичным прикидкам у меня на пару месяцев. А потом конец. Новая смерть. Только уже навсегда. Ну, может быть, еще недельку другую продержусь на укрепляющих медицинских растворах.

Но это уже самый крайний случай. Потому как, есть у меня подозрения, что в медкапсуле я задержался по причине негодных картриджей. Правда, существует шанс, что в процессе раскопок найду еще что-нибудь необходимое для выживания. Те же рационы, например. Но это лотерея. В общем, рассчитываю на два месяца и приступаю к работе. Вот же ирония судьбы, в моем распоряжении два совершеннейших Искина, дроиды, энергостанция, а раскапываться предстоит с помощью лома, сделанного из массивной металлической стойки, служившей опорой внутренним коммуникациям.