Читать интересную книгу Заговор в Насцензе (ЛП) - Брайсленд В.

Адрио смотрел то на старейшину, то на Петро, пока обдумывал это.

— Какой кошмар, — простонал он.

— Сестра Беатрице из инсулы Детей Муро будет сопровождением, как в паломничестве, которые она совершает много раз в год, — продолжила ровно старейшина. — Вентимилла, думаю, там тоже бросают амулеты. А фейерверки Кассафорте увидите в следующий раз.

Петро все пытался разобраться со своими эмоциями, когда старейшина Катарре коснулась его плеча. Она тихо — только для его ушей — сказала:

— Не считайте это наказанием, казаррино. Пока вас нет в инсуле, все вернется к своим делам. Ваши противники, возможно, успокоятся и не будут вас трогать, когда вы вернетесь. Замок даст столько стражи, сколько посчитает нужным, мне все равно. Пусть несут припасы для себя, в Насцензе нет гостиниц и бараков.

Петро задумался на миг, а потом кивнул.

— Понимаю, старейшина, — тревога, которую он ощущал до этого, сделала его кожу натянутой, как на барабане, но теперь он ощущал себя больше собой. Она давала ему шанс отдохнуть от его репутации, в этом он и нуждался. — Честно. Мне очень жаль.

— И кто знает, — старейшина впервые за недели звучала тепло, — может, к вашему возвращению проблемы вашей сестры решатся, и вам уже не понадобятся эти стражи, — она улыбнулась ему и приподняла брови, взглянув на Адрио. — Ну, Вентимилла? Разве тебе не нужно собирать вещи?

— Дурацкий ритуал, — ворчал Адрио, пиная землю на разбитой мозаике. — Дурацкая Насценза. Это даже не место! Это амфитеатр посреди ничего!

— Если ты так думаешь, уверена, твоим одногодкам будет интересно узнать, изменится ли твое мнение после визита в Насцензу. Думаю, нам придется рассказать тысячу слов о паломничестве, — Адрио громко застонал, но закрыл рот, чтобы не возмущаться. — Казаррино, — добавил строго старейшина Катарре, — не стоит нам пересекаться перед вашим отбытием. Умоляю.

— Хорошо, — даже если ему придется прятаться днями под кроватью, Петро поклялся, что она не услышит ничего.

4

Что я могу посоветовать пилигриму, который еще не покидал город? Следи, чтобы ноги всегда были сухими.

— Антонио ди Магретто, известный за пятьдесят ежегодных походов пилигримом в амфитеатр Насцензы

— Как сильно ты на меня злишься сегодня? — спросил Петро. Вместо ответа Адрио сел на камень у края дороги, тянущейся на север, известной как Великий ход. Петро вздохнул и попытался очистить ступни и голени грязными чулками. Странная маленькая телега, загруженная вязанками камышей, которую тянули две лошади, ехала к ним. Открытые ящики с орехами подпрыгивали сзади. Кучер кивнул мальчикам, повернулся к речным вратам Кассафорте, где стражи города уже сигналили ему остановиться. — Я не могу все время извиняться, — добавил Петро.

— Тогда хватит, — ответ Адрио был резче, чем он хотел произнести. Он почти сразу добавил. — Знаешь, ничего бы не случилось, если бы не ты.

Это и пытался донести до него Петро. С тех пор, как Риса привлекла внимание людей, жизнь Диветри перестала быть веселой. И Адрио, его лучший друг с первых дней в инсуле, должен был понимать это.

Один из двух стражей у стены канала крикнул мужчине на телеге:

— Дорога закрыта, синьор! — Адрио и Петро со своего места слышали удивленный тон мужчины, но не слова. Ливни за последние два дня заставили реку Соргенте разлиться. Над речными вратами, служащими дамбой для Соргенте, текущей по каналам города, вода казалась спокойной. Но дальше она разлилась, мешая путникам попасть в северо-восточную часть города.

— Боги, я грязный, — Петро впервые заметил, насколько грязным он стал. Когда они столкнулись с затопленной дорогой, Петро радостно, во имя их дружбы, разулся, закатал штаны до колен, усадил Адрио на плечи и пошел вброд. Их мешки били его по лицу, и идти было непросто. Теперь его ноги выглядели так, словно принадлежали кому-то с более темной кожей, чем его. Его штаны и белая рубаха, которые были чистыми и аккуратными, когда они покинули инсулу полчаса назад, были в пятнах и мятые. Адрио выглядел так же хорошо, как и когда они отправились в путь. — Хотя бы ты чистый, — отметил Петро, стараясь не ворчать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Адрио сначала молчал, но сжимал губы так, что менее терпеливый человек уже встряхнул бы его.

— Мне повезло.

— Многие сказали бы спасибо, — вода Соргенте была слишком грязной, чтобы помыть в ней ноги, и Петро приходилось ждать, пока грязь высохнет, чтобы потом стряхнуть ее.

— Вот как? — ответил Адрио. Со своего места на нагретом на солнце камне он указал на двух стражей замка, стоящих на другой стороне затопленного перехода в двадцати саженях от них. — Твои друзья не пойдут за тобой?

— Нет, Хмурый и Нос-крюк не пойдут. Они ждут, когда их подменят, — объяснил Петро. Хмурый и Нос-крюк всегда сменяли Веника и Дышащего ртом по вечерам, и они были на посту с момента, как Петро шел спать, до его завтрака. Он должен был выучить имена стражей, но упрямство заставляло его надеяться, что они пропадут. Адрио просто звал стражей друзьями Петро, словно все еще питал иллюзию, что это сопровождение было привилегией, а не бременем.

— Жалко. Нос-крюк довольно милая, — Адрио вытянул шею и посмотрел на красивую стражницу. — Милое лицо сделало бы все это терпимее.

— Хоть это и страж? — пошутил Петро.

Адрио напрягся и отвернул голову.

Петро сказал что-то не так, но не понял, что именно.

— Это путешествие и так будет плохим. Не ухудшай его, ссорясь со мной.

— Тогда не будь снобом.

Это задело. Адрио во второй раз за три дня назвал его так, еще и без причины.

— Я не это имел в виду.

— Ты это сказал, — парировал Адрио. — Моя семья ближе по рангу к стражам, чем к Семи.

— Я шутил. Помнишь, как мы шутили, пока ты не стал постоянно злиться на меня? — с решения старейшины Петро умолял Адрио вернуть хорошее расположение. Он умолял. Он пытался быть смешным, и это уже надоедало. Дружба требовала стараний, да, но попытки вернуть веселого Адрио казались слишком тяжелыми.

Мужчина разворачивал телегу. Она была такой широкой, плоской и низкой, что мальчики встали и отошли с дороги, чтобы освободить для него место.

— Проклятое наводнение, — сказал он им, проезжая снова мимо. — Мешает людям жить. Они знают, как далеко мне теперь ехать? Вокруг города на северо-запад, а потом снова объезжать, чтобы попасть к торговой площади Кассамаги. Разве правильно поступать так со стариком?

Хоть у мужчины были седые усы щеточкой, Петро подозревал, что он был не таким старым или ворчливым, как притворялся. Он кивнул Адрио, когда мальчик протянул руку к одной из лошадей, разрешая погладить зверя за ушами.

— Что у вас за странная телега, отец? — спросил Петро. — Я такой еще не видел.

Мужчина гордо просиял.

— Ни разу не видел плот? Редко покидаешь город? — Петро кивнул — он пару раз был на экскурсиях, но недалеко и ненадолго. — Это две вещи сразу, — объяснил мужчина. — Думаете, невозможно? Нет, это телега на земле и плот на воде. Видите петли? — он указал на петли там, где крепились четыре колеса. Его ладони соединились. — Они сгибаются. Быстрее заставить Соргенте нести мой груз по реке, пока мы идем рядом с ним. А когда плот начинает задевать камни, мы вытаскиваем его и продолжаем путь по суше. А на обратном пути пони тянут плот вверх по течению. Это проще, чем если бы они тащили его полностью по дороге.

— Я такого еще не видел, — сказал Петро. — Это зачаровано?

Старик рассмеялся.

— Не все умное от Семи и Тридцати, юный синьор. Если бы и была магия, то та, которая помогает старику-фермеру попасть, куда нужно, быстрее и не уставая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что у вас за орехи? — Адрио запрыгнул на выступ телеги.

Мужчина с гордостью отодвинул шерстяные покрывала на корзинках.

— Сладкие каштаны, — сказал он, водя руками по ближайшей корзине, чтобы сияющая скорлупа постукивала. — Немного кедровых орехов и грецких. Лучшие орехи в районе.